«Не думай, что на этом все закончилось», – хрипло проговорила Аримилла. Она говорила так, словно старалась убедить в этом себя. – «Джарид все еще на свободе со значительными силами. Джарид и остальные. Скажи ей, Эления».

«Джарид постарается уберечь Дом Саранд, насколько сможет от этого бедствия, в которое ты нас втянула», – прорычала Эления. Они принялись кричать друг на друга, однако Илэйн не обращала на них внимания. Она попыталась представить себе, как они «обрадуются», что им придется делить кровать с Ниан.

Следующим под конвоем появился Лир Бэрин, а мгновением позже Каринд Аншар. Гибкий, как клинок, и такой же крепкий, Лир выглядел задумчиво, а вовсе не угрюмо или непокорно. Его зеленый кафтан с вышитым серебром Крылатым Молотом Дома Бэрин на высоком воротнике хранил следы от нагрудника, которого на нем больше не было. Его черные волосы блестели от пота. Еще более потным было его лицо. Вспотел он не только от наблюдения за тем, как сражаются другие. Каринд была одета так же изысканно, как и остальные женщины: ее серебристая коса свисала на синий шелк платья, а в ее припорошенных сединой волосах виднелись жемчуга. Ее квадратное лицо выглядело покорным, особенно после того, как Илэйн сообщила им о выкупах. Никто из этих двоих, насколько ей было известно, не погряз в долгах так сильно, как другие три женщины, однако этот выкуп сильно их подкосит.

Затем показалось двое гвардейцев вместе с женщиной немногим моложе Илэйн в простом синем платье. С женщиной, которую она, кажется, узнала. Одинокая эмалированная брошь, красная звезда с серебряным мечом на сверкавшем черном фоне, казалось, была ее единственным украшением. Но почему Салвейс Кирен доставили к ней? Эта симпатичная женщина с настороженным взглядом синих глаз, которые не отрывались от лица Илэйн, была наследницей Лорда Насина, а вовсе не Верховной Опорой Дома Кирен.

«Кирен объявляет о поддержке Траканд», – ошеломив всех, объявила Салвейс, едва натянула поводья. Узы эхом отразили недоумение Илэйн. Аримилла уставилась на Салвейс, как на сумасшедшую. – «У моего деда случился удар, Аримилла», – спокойно произнесла молодая женщина, – «и мои кузены уступили мне место Верховной Опоры. Я обнародую это заявление, Илэйн, если ты пожелаешь».

«Это было бы наилучшим решением», – медленно произнесла Илэйн. Обнародование окончательно подтвердило бы эту поддержку. Не в первый раз Дома меняли свое предпочтение, даже без смерти Верховной Опоры, однако лучше быть в этом уверенной. – «Траканд тепло приветствует Кирен, Салвейс». – Тем не менее, лучше с этим не затягивать. Она немного знала Салвейс Кирен.

Кирен кивнула, соглашаясь. Что ж, по крайней мере, она была понятлива. Она понимала, что ей не будут доверять полностью, покуда она не продемонстрирует свою лояльность, не затягивая, объявив о своей поддержке. – «Если вы хоть немного доверяете мне, позвольте мне позаботиться об Аримилле, Ниан и Элении? Конечно же, в Королевском Дворце, либо в любом другом месте, которое вы выберете для меня. Я верю, мой новый секретарь, Мастер Лоуно, возможно сможет убедить их оказать вам поддержку».

По какой-то причине Ниан издала громкий возглас и вывалилась бы из седла, если бы Гвардеец не ухватил ее, поддерживая за руку. Обе, и Аримилла, и Эления, выглядели так, словно внезапно заболели.

«Думаю, не стоит», – ответила Илэйн. Такую реакцию не могло вызвать простое предложение побеседовать с секретарем. Похоже, Салвейс довольно жесткий человек. – «Ниан и Эления оказали поддержку Аримилле. Отрекшись от нее, они уничтожат себя». – Это действительно уничтожило бы их. Меньшие Дома, присягнувшие им, начали бы отделяться, что привело бы к потери влияния их собственного Дома. Сами они долго не протянут в качестве Верховных Опор, если не встанут за Траканд. Что же касается Аримиллы… Илэйн не позволит Аримилле сменить цвет. Если понадобится, она готова отказаться от поддержки этой женщины!

Что-то мрачное появилось во взгляде Салвейс, когда она взглянула в сторону пленниц. – «А ведь, если их как следует попросить, то они могли бы». – О да, очень жесткий! – «Что ж, как пожелаешь, Илэйн. Впрочем, будь с ними осторожна. Предательство у них в крови».

«Бэрин встает за Траканд», – внезапно заявил Лир, – «я тоже это обнародую, Илэйн».

«Аншар стоит за Траканд», – уверенным голосом произнесла Каринд.– «Я сегодня же разошлю официальное объявление».

«Предатели!» – закричала Аримилла. – «Вы все за это умрете!» – Она ощупывала свой пояс, на котором висели ножны от кинжала, украшенные драгоценными камнями, но совершенно пустые, будто собиралась лично осуществить свою угрозу. Эления рассмеялась, однако смех ее звучал отнюдь не удивленно. Он напоминал рыдания.

Илэйн позволила себе глубоко вздохнуть. Теперь у нее было девять из десяти столь необходимых ей голосов Домов. Она не тешила себя иллюзиями. Что бы ни вынудило выступить в ее поддержку Салвейс, Лир и Каринд, переметнувшись от проигравших к победителю, пытались спасти все, что еще можно. Они ожидали, что получат привилегии за то, что поддержали ее до того, как она получит трон, совершенно позабыв, что они когда-либо поддерживали Аримиллу. Такого они не дождутся. Ни один. Однако она не могла отказаться от их протянутых рук. – «Траканд приветствует Бэрин», – сказала она, без лишней сердечности. Ее они не дождутся. – «Траканд приветствует Аншар. Капитан Гайбон, доставьте пленников в город, как можно скорее. Ополченцам Кирен, Бэрина и Ашнар вернут их доспехи и оружие, как только будут разосланы официальные объявления. Однако их знамена верните им немедленно». – Он отсалютовал ей и развернул гнедого, уже отдавая приказы.

Как только она развернула серую и направилась к Дайлин, выезжавшей из переулка в сопровождении Кэйтлин и трех молодых глупцов в раззолоченных доспехах, Салвейс, Лира и Каринд, последовали за ней и Бергитте. Она не боялась повернуться к ним спиной, особенно когда ее охраняет сотня телохранительниц. Они станут внимательно следить за ними, пока не будут разосланы официальные заявления. И за Салвейс тоже. Илэйн уже продумывала дальнейшие шаги.

«Ты неестественно спокойна», – тихо сказала Бергитте. – «Только что ты одержала великую победу».

«А через несколько часов», – отозвалась Илэйн, – «я узнаю, смогу ли победить в другом».

Фурик Карид прижал к груди руку в латной перчатке в ответ на салют постового, проигнорировав, что тот сплюнул ему вслед. Карид надеялся, что следующие за ним восемьдесят людей и двадцать-один Огир также как и он проигнорировали плевок. Надеялся ради их же блага. Он прибыл в этот лагерь за информацией, а убийство существенно затруднит её получение. Так как при последнем подобном визите, Аджимбура прирезал знаменосца за предполагаемое оскорбление своего хозяина – честно говоря, это было настоящее оскорбление – то несдержанного дикаря пришлось оставить в лесу вместе с сулдам, дамани и оставшимися Стражами, якобы для охраны лошадей. Он проделал из Эбу Дар долгий путь в погоне за ветром – почти четыре недели преследуя одни лишь слухи, пока новости не направили его в этот лагерь на востоке центральной Алтары.

Опрятные ряды простых палаток и коновязей окружали лесную опушку достаточно большую для взлёта ракена, хотя следов самого ракена, как и его наездников или наземной прислуги не наблюдалось. С другой стороны, уже довольно долго никто не видел ракенов в небе. Ходили слухи, что большую их часть направили на восток. Причины подобного развёртывания его нисколько не интересовали. Верховная Леди – вот его единственная цель и его мир. Лучи восходящего солнца отбрасывали длинную тень от высокого сигнального столба, похоже, что его догадка о присутствии ракена подтвердилась. По его подсчётам, в лагере находилось не меньше тысячи человек, не считая поваров, возниц и прочей прислуги. Интересным было уже то, что каждый встречный солдат носил привычные шончанские пластинные доспехи, а не литые