— Я не храплю, — натянуто произнесла Найнив.

— Конечно, нет. Но надо же было что-то сказать.

Найнив громко прочистила горло, но сказала лишь:

— Рада, что я очень устала — так и клонит в сон. Не считая корня вилочника, я у этой Макуры не отыскала никаких известных мне трав, которые помогают уснуть.

Том с Джуилином в три приема занесли наверх окованные железом деревянные сундуки, при этом они все время ворчали, что пришлось тащить их по узкой задней лестнице. Как это все похоже на мужчин! Еще они бурчали, что им придется ночевать на конюшне, — когда вносили первый сундук, петли которого были выкованы в форме листьев. На дне этого сундука хранились большая часть денег и драгоценностей и найденный тер'ангриал. Однако, войдя в комнату, мужчины переглянулись и примолкли. По крайней мере, по поводу ночлега.

— Мы пойдем в общий зал, может, разузнаем чего, — сказал Том, когда они втащили последний сундук. В комнате едва остался проход к умывальнику.

— И может, по городку пройдемся, — добавил Джуилин. — Когда на улицах одни на других так косятся, люди многое болтают.

— Очень хорошо, — сказала Илэйн. Мужчинам явно хочется думать, будто они способны на нечто большее, чем просто таскать тяжести. Так, впрочем, получилось и в Танчико, и в Марцедине. Может, они еще и не раз пригодятся, но здесь — вряд ли. — И поосторожней, не связывайтесь с Белоплащниками. — Оба переглянулись, всем своим видом показывая, как им надоели подобные предостережения. Как будто Илэйн не видела, какими синяками и кровавыми ссадинами доставались Тому и Джуилину крохи информации, но она простила обоих и улыбнулась Тому: — С нетерпением буду ждать, когда вы расскажете, что узнали.

— Только утром, — твердо заявила Найнив. Она упрямо отводила взор в сторону — явно злилась на Илэйн, поэтому с тем же успехом могла бы ее и суровыми взглядами жечь. — Если вы потревожите нас раньше и не из-за нападения троллоков, то лучше вам иметь причину поосновательней.

Взгляд, которым обменялись Том с Джуилином, был красноречивее всяких слов — Найнив даже брови вздернула. Однако когда она с крайней неохотой отсчитала мужчинам несколько монет, они удалились, согласившись не беспокоить сна женщин.

— Если я даже поговорить с Томом не могу... — начала Илэйн, когда девушки остались одни, но Найнив перебила ее:

— Я не позволю им входить, когда я сплю в одной рубашке. — Она принялась неловко расстегивать пуговицы на спине. Илэйн потянулась помочь, но Найнив сказала: — Сама справлюсь. Дай-ка мне кольцо.

Фыркнув, Илэйн подняла подол, залезая в кармашек, который пришила с изнанки. Если Найнив угодно капризничать, пожалуйста; сама она не ответит, даже если Найнив вздумает устроить ей разнос. В кармашке лежали два кольца. Илэйн оставила на месте золотого Великого Змея, которого получила в день, когда стала Принятой, и достала каменное кольцо.

Кольцо, в красных, голубых, коричневых пятнышках и полосках, было слишком велико, чтобы надеть на палец, и к тому же уплощено и перекручено. И без того необычное, кольцо имело еще одну странность: у него был всего один край — если провести пальцем по краю, палец обежит кольцо изнутри и снаружи и вернется на то же место. Это был тер'ангриал, и он открывал доступ в Тел'аран'риод даже тому, кто не обладал даром, имевшимся у Эгвейн и айильских ходящих по снам. Надо было лишь уснуть с этим кольцом, чтобы оно касалось кожи. В отличие от двух тер'ангриалов, отобранных у Черных Айя, с этим кольцом направлять не требовалось. Илэйн было известно, что воспользоваться этим кольцом мог даже мужчина.

Облаченная в одну льняную рубашку, Найнив продела через тер'ангриал кожаный шнурок, на котором висели ее собственное кольцо Великого Змея и печатка Лана, завязала узелок и повесила шнурок себе на шею. Затем она улеглась на кровать поверх покрывала. Тщательно уложив кольцо, чтобы оно касалось тела, Найнив опустила голову на подушки.

— А не рано? Вдруг Эгвейн и Хранительниц там еще нет? — спросила Илэйн. — Какой сейчас час в Пустыне, я не знаю.

— Все равно пора, даже если она и не появится раньше. А это вряд ли. Хранительницы Мудрости держат Эгвейн на коротком поводке. По большому счету ей это только на пользу. Она такая упрямая и своевольная. — Найнив открыла глаза и посмотрела на Илэйн — на нее! — будто эти слова и к ней относились.

— Не забудь сказать Эгвейн, пусть передаст Ранду, что я о нем помню, — сказала Илэйн. Она не позволит Найнив устроить скандал. — Скажи ей... пусть скажет Ранду, что я его люблю, его одного. — Вот так. Вот она и сказала.

Найнив в самой оскорбительной манере возвела очи горе.

— Если тебе так хочется, — сухо отозвалась она, поуютнее устраиваясь на подушках.

Когда дыхание Найнив стало размеренным и медленным, Илэйн придвинула к двери сундук и уселась на него. Ждать она всегда не любила. Стоило бы оставить Найнив тут, а самой спуститься в общий зал. Том, наверное, по-прежнему там, и... И ничего. Для всех он — кучер. Интересно, а не подумала ли Найнив и об этом, согласившись выступать в роли горничной? Вздохнув, девушка прислонилась к двери спиной. Как же ей ненавистно ожидание!

Возможности кольца-тер'ангриала уже не ошеломляли Найнив, как раньше. Она очутилась в том месте, о котором думала, когда на нее накатил сон, — в Тире, в огромном зале, называемом Сердцем Твердыни, в центре огромной крепости, Тирской Твердыни. Лампы на высоких, отделанных золотом стойках не горели, но бледный свет, исходящий отовсюду и ниоткуда — он просто был, разливался вокруг Найнив, растворяясь в неясных тенях поодаль. Ладно хоть не жарко — в Тел'аран'риоде как будто никогда не бывало ни холодно, ни жарко.

Во все стороны убегали гигантские колонны из краснокамня, сводчатый купол терялся в тенях и полумраке, откуда свисали на золотых цепях золотые светильники. Бледные плиты пола под ногами Найнив были истерты: в этот зал Благородные Лорды Тира — наяву, разумеется — приходили лишь тогда, когда к тому обязывали законы и традиции, но являлись они сюда с самого Разлома Мира. В самом центре, под куполом зала находился Калландор сверкающий меч, изготовленный будто из цельного куска кристалла. Меч был до половины вогнан в каменную плиту. Так, как его оставил Ранд.

Найнив обошла Калландор стороной. Ранд объявил, что посредством саидин сплел вокруг него ловушки, которые не в состоянии узреть ни одна женщина. Найнив подозревала, что ловушки эти весьма коварны и опасны — даже лучшие из мужчин бывают отвратительны, когда стараются превзойти себя в хитрости и изворотливости, — опасны как для женщин, так и для мужчин, которые и могут воспользоваться этим са'ангриалом. Ранд хотел уберечь его в равной мере и от Отрекшихся, и от Башни. Не считая самого Ранда, любой человек, коснувшийся Калландора, погибнет. Если с ним не случится чего похуже.

Такова была правда Тел'аран'риода. Существующее в мире яви существовало и тут, хотя обратное не всегда было верно. Мир Снов, Незримый Мир, отражал реальность, пусть порой и довольно необычно, и, возможно, имел черты и иных миров. Верин Седай говорила Эгвейн, что существует узор, сплетенный из миров, из нашей реальности и из других — точно так же, как сплетение людских жизней образует Узор Эпох. Тел'аран'риод пронизывает все реальности, касается всех миров, однако немногие способны вступать в него, разве что случайно, не отдавая себе в этом отчета, во время сна. И мгновения эти таят для невзначай появившегося в Незримом Мире смертельную опасность, о чем, если повезет, он никогда не узнает. Нельзя забывать и другого факта: то, что случается