маслом? Только без подробностей, — поспешно добавила она. — В общих чертах.

Джуилин несколько секунд смотрел на девушку.

— Понятия не имею. Они, впрочем, тоже. Это всего-навсего уловка, хитрость. Они сами такой жути напридумывают, навоображают... Куда мне до них! Я видел, как ломались крепкие упрямцы, когда я посылал за корзинкой фиг и парой-тройкой мышей. Но тут главное не перегнуть палку. Некоторые признаются во всем, что было и чего не было, лишь бы избежать тех ужасов, какие им подсказало собственное воображение. Правда, эти двое, по-моему, не врали.

Илэйн тоже не сомневалась в этом. Но не сумела сдержать дрожь. Что вообще можно сделать с фигами и мышами? Она надеялась, что перестанет гадать об этом, а то еще кошмары сниться начнут.

Когда девушка с Джуилином добрались до кухни, Найнив уже ковыляла без посторонней помощи. Теперь она рылась в буфете, где стояла уйма разноцветных баночек и чайниц. Илэйн пришлось сесть на стул. Синяя чайница стояла на столе, рядом с полным зеленым чайником; девушка старалась на них не смотреть. Она по-прежнему не могла направлять. Обнять саидар ей удавалось, но в тот же миг он ускользал. По крайней мере, она была уверена, что со временем Сила к ней вернется. Мысль об ином исходе приводила в такой ужас, что Илэйн не позволяла себе думать об этом.

— Том, — промолвила Найнив, откупоривая всевозможные баночки и заглядывая в них. — Джуилин. — Она помолчала, глубоко вздохнула и, все так же не глядя на обоих мужчин, сказала: — Спасибо вам. Я начинаю понимать, зачем Айз Седай нужны Стражи. Большое вам обоим спасибо.

Ну, не у всех Айз Седай есть потребность в Стражах. Красные считают, будто все мужчины запятнаны порчей, пусть даже направлять из них способны единицы. Были и Айз Седай, которые не обзаводились Стражами, поскольку никогда не покидали Башню, как и такие, которые не брали нового Стража вместо погибшего или умершего. Единственной Айя, которая допускала связывание узами не с одним, а с несколькими Стражами, была Зеленая. Илэйн хотела стать Зеленой. Не по этой, разумеется, причине, а потому что Зеленые Айя называли себя Боевыми Айя. Коричневые Айя искали потерянные знания, Голубые вмешивались во все происходящее в мире, Зеленые же сестры готовили себя к Последней Битве. Тогда они выступят на первый план, чтобы, как и в Троллоковы Войны, сразиться с новыми Повелителями Ужаса.

Том и Джуилин глядели друг на друга, не скрывая изумления. Наверняка они ожидали, что Найнив отчитает их, как всегда не выбирая выражений. Илэйн так была просто потрясена. Если кто-то помог Найнив... Это она любила не больше, чем оказаться неправой; и в том, и в другом случае она становилась колючей, будто шиповник, хотя всегда, разумеется, заявляла, что она — сама разумность и рассудительность.

— Мудрая. — Найнив извлекла из одной из баночек щепотку порошка, понюхала его и попробовала кончиком языка. — Или что-то в этом роде, не знаю, как они их зовут.

— Здесь для таких нет названия, — заметил Том. — В Амадиции немногие женщины следуют твоему прежнему ремеслу. Слишком опасно. Для большинства из них это занятие побочное.

Вытащив кожаную суму с нижней полки буфета, Найнив принялась извлекать из одной банки небольшие сверточки.

— И к кому они идут, если заболеют? К коновалу? Или к безграмотному костоправу?

— Да, именно так, — ответила Илэйн. Ей всегда было приятно продемонстрировать Тому, что и она кое-что знает о мире. — В Амадиции целебными травами занимаются мужчины.

Найнив пренебрежительно сдвинула брови:

— Да что мужчина разумеет в лечении? Уж лучше попросить кузнеца платье сшить.

Илэйн вдруг поймала себя на том, что думает о чем угодно, только не о том, что сообщила госпожа Макура. Если не думать о занозе, нога от этого меньше болеть не будет. Одна из любимых поговорок Лини.

— Найнив, что, по-твоему, означает это послание? В Башне примут всех сестер? Это же лишено всякого смысла. — Не это хотела сказать Илэйн, но подобралась она совсем близко.

— Башня играет по своим правилам, — сказал Том. — Что бы Айз Седай ни делали, у них на все свои причины. И подчас вовсе не те, какими они объясняют свои поступки. Если вообще что-то объясняют.

Конечно, они с Джуилином знали, что девушки всего-навсего Принятые; по крайней мере, отчасти, поэтому и тот и другой в лучшем случае через раз делали так, как им велят спутницы.

На лице Найнив явственно отражалась борьба. Ей не очень-то нравилось, когда ее перебивали или отвечали за нее. Кое-что в списке того, что она не любит, еще оставалось. Но ведь минуту назад она благодарила Тома — не так-то просто осадить человека, который только что избавил тебя от участи брошенной на тележку капусты.

— Порой смысла в действиях Башни сразу и не увидишь, — мрачно ответила Найнив. Илэйн подозревала, что ее раздражение вызвано в равной степени и Томом, и Башней.

— Ты веришь тому, что она сказала? — Илэйн глубоко вздохнула. — Что Амерлин велела доставить меня в Башню любой ценой и средствами?

Короткий взгляд Найнив, брошенный на девушку, был полон сочувствия.

— Я не знаю, Илэйн.

— Она говорила правду. — Джуилин развернул стул и уселся на него верхом, прислонив посох к спинке. — В своей жизни я допросил не одного вора и убийцу и понимаю, когда говорят правду. Чтобы лгать, она была слишком напугана, а остальное время слишком разозлена.

— А вы оба... — Глубоко вздохнув, Найнив швырнула суму на стол и сложила руки на груди, словно не позволяя им вцепиться в косу. — Илэйн, боюсь, что Джуилин, скорей всего, прав.

— Но ведь Амерлин известно, чем мы заняты! И ведь именно она отослала нас из Башни!

Найнив громко хмыкнула:

— О Суан Санчей я поверю всему. Заполучить бы ее на часок туда, где она не могла бы направлять! Тогда бы и посмотрели, какая она крутая.

Особой разницы Илэйн не видела. Помня властный голубоглазый взор, она подозревала, что, случись столь невероятное, пусть и желанное для Найнив событие, подруге достанется уйма синяков.

— Но что теперь делать? У всех Айя повсюду глаза и уши. Да и у самой Амерлин соглядатаи есть. По дороге до Тар Валона, того и гляди, какая-нибудь женщина нам что-то в пищу подсыплет.

— Нет, если мы будем выглядеть не так, как ожидают. — Достав из буфета желтый кувшин, Найнив поставила его на стол рядом с чайником. — Это белый куриный перчик. Он успокаивает зубную боль, но вдобавок превратит волосы в черные, как вороново крыло. — Илэйн схватилась за свои рыжевато- золотистые кудри. Она готова была спорить, Найнив говорила именно о ее волосах, а не о своих! Однако идея, хоть и не понравилась девушке, очень хороша. — Немного поработать иглой над каким-нибудь из тех платьев, в мастерской, и мы уже не купчихи, а две благородные леди, путешествующие со слугами.

— А поедут они в фургоне, груженном бочонками с красками? — осведомился Джуилин.

Оставалось лишь поблагодарить Найнив за суровый взгляд, ведь она ограничилась только им, а не то...

— На той стороне моста, на конюшенном дворе, я видела карету. Думаю, хозяин с радостью ее продаст. Если вы успеете вернуться к фургону прежде, чем его угонят... Просто не пойму, как вы вообще догадались его там бросить! Надо же придумать — оставили чуть ли не у всех на виду!.. Ну коли фургон еще на месте, можете взять один из кошелей...

Несколько горожан, вытаращив глаза, глядели, как перед мастерской Ронде Макуры остановился экипаж Ноя Торвальда, запряженный четверкой лошадей. Позади кареты была привязана оседланная лошадь, к крыше приторочены сундуки. Когда торговля с Тарабоном рухнула, Ной потерял все и теперь перебивался с хлеба на воду, работая на подхвате, от случая к случаю у вдовы Теран. Кучера кареты прежде тут не видывали — высокий морщинистый мужчина с длинными белыми усами и с холодными надменными глазами, не встречали в Мардецине и смуглого, с жестким лицом лакея в тарабонской шляпе. Тот неуклюже спрыгнул на землю и открыл дверцу. Ошеломление сменилось шепотком, когда из мастерской с узелками в руках быстрым шагом вышли две женщины. На одной зеленое шелковое одеяние, на другой — платье из обычной синей шерсти, головы обеих замотаны шарфами — на цвет волос не было и намека. В