пришлось сделать над собой усилие, чтобы не ежиться под его взглядом и не сглатывать комок в горле. Губы его скривились.

— Такой наряд носят для того, чтобы завлекать и обольщать мужчин. Больше ни для чего. — Найнив не понимала, как голос его может быть одновременно таким страстным и холодным. — Помыслы о плоти отвращают разум от Лорда Дракона и от Света. Я размышлял о запрещении носить платья, кои уводят в сторону взоры мужчин и их мысли. Чтобы женщин, которые попусту тратят время, заманивая мужчин, и мужчин, которые соблазняют женщин, били плетьми, пока они не поймут: наслаждение можно обрести единственно в ожидании Лорда Дракона и ниспосланного им Света. — На Найнив Масима уже не смотрел; полыхающие уголья его глаз глядели сквозь нее, куда-то далеко-далеко. — Надо закрыть и сжечь дотла все таверны и прочие заведения, где торгуют крепкой выпивкой! И все притоны, что отвращают людские помыслы от приготовлений к его пришествию. В дни греховные, в прежние времена, я частенько захаживал в подобные вертепы, но ныне я искренне, всей душой о том скорблю, как нужно и всем сожалеть о своих проступках. Есть лишь единственно Лорд Дракон и Свет! Все прочее — иллюзия, ловчие сети, раскинутые Тенью!

— Это Найнив ал'Мира, — быстро вставил Уно, встряв в паузу, когда Масима переводил дыхание. — Из Эмондова Луга в Двуречье, откуда родом Лорд Дракон. — Масима медленно повернул голову к одноглазому, а Найнив воспользовалась минуткой и поспешно вновь прикрыла вырез шалью. — Она была в Фал Дара с Лордом Драконом, и в Фалме тоже. Лорд Дракон спас ее в Фалме. Лорд Дракон относится к ней как к матери.

В другое время Найнив не преминула бы одарить Уно несколькими хлесткими словами, а то, может, и уши надрала бы. Ранд вовсе ее не спасал — ну, во всяком случае, это не совсем верно, — и она лишь на несколько лет его старше. Тоже мне, мать нашлась! Масима вновь повернулся к Найнив. Горевший в его глазах фанатичный огонек сейчас превратился в нечто иное. В них полыхало чуть ли не пламя.

— Найнив... Да. — Масима заговорил быстрее. — Да! Я помню и это имя, и это лицо. Благословенна будь ты среди женщин, Найнив ал'Мира, благословенна как никто, за исключением благословенной матери Лорда Дракона, ибо на твоих глазах рос и мужал Лорд Дракон. Ты ухаживала за Лордом Драконом, когда он был ребенком. — Масима ухватил ее за руки, сильные пальцы до боли стиснули запястья, но он не замечал этого. — Ты поведаешь людям о детстве Лорда Дракона, о его первых словах, несущих печать мудрости, о чудесах, что сопровождают его всюду на пути в мире. Сам Свет послал тебя сюда, дабы служить Лорду Дракону!

Найнив растерялась, не зная, что и ответить. Никаких чудес с Рандом она никогда не видела. В Тире она кое о чем слыхала, но вряд ли можно назвать чудом те явления, что происходят из-за воздействия та'верена. Совсем нет. Даже случившееся в Фалме имеет разумное объяснение. Нечто вроде объяснения. А что до слов мудрости... Первые разумные слова, что Найнив от него слышала, были горячими обещаниями никогда больше не швырять в людей камнями — сразу после того, как она за этот проступок хорошенько отшлепала сорванца пониже спины. С тех пор Найнив не слышала от Ранда слов, которые можно назвать мудрыми, так она полагала. В любом случае, даже если бы Ранд из колыбельки вещал премудрости, если бы ночами горели кометы, если бы днем на небе явления были, Найнив не останется с этим безумцем.

— Мне нужно отправиться вниз по реке, — осторожно промолвила Найнив. Чтобы быть с ним. С Лордом Драконом. — Это имя она произнесла с трудом ведь недавно дала себе зарок. Но, по-видимому, в окружении Пророка, говоря о Ранде, нельзя обойтись простым «он». Я просто должна быть разумной. Вот и все. Мужчина — дуб, а женщина — ива, гласит поговорка. Дуб сопротивляется ветру и подчас ломается, а ива склоняется, когда надо, и остается целой. Но, говоря по чести, склоняться Найнив очень не любила. — Он... Лорд Дракон... в Тире. Лорд Дракон призвал меня туда.

— Тир... — Масима выпустил руки Найнив, и она незаметно потерла запястья. Впрочем, особо таиться не приходилось — Масима вновь устремил взор куда-то в незримую даль. — Да, я слыхал. — И говорил он тоже не то сам с собою, не то с кем-то невидимым. — Когда Амадиция придет к Лорду Дракону, как пришел Гэалдан, я поведу людей в Тир, дабы и на них снизошло сияние Лорда Дракона. Я разошлю учеников, дабы несли слово Лорда Дракона через Тарабон и Арад Доман в Салдэйю и в Кандор, и в Пограничные Земли, и в Андор. И я поведу людей, дабы преклонили они колена к стопам Лорда Дракона.

— Мудрый план... э-э... Пророк Лорда Дракона. — Плана дурнее Найнив в жизни не слыхала. Что можно придумать хуже? Хотя не скажешь, что он не сработает. Подчас по какой-то неведомой причине самые идиотские замыслы удаются, когда их придумывают мужчины. Ранда, может, даже обрадует, если все эти люди встанут перед ним на колени, наверняка это ему понравится, коли он стал хотя бы вполовину так заносчив, как утверждает Эгвейн. — Но мы... я не могу ждать. Меня призвали, а когда Лорд Дракон зовет к себе, обыкновенные смертные обязаны повиноваться. — Как-нибудь в будущем она выкроит денек и надает Ранду оплеух за то, что вынуждена так поступать! — Мне нужна лодка, чтобы отплыть вниз по реке.

Масима так долго смотрел на Найнив, что она занервничала. Пот катился у нее по спине, по груди, и лишь отчасти виной тому была жара. От этакого взгляда и Могидин бы взмокла.

Наконец Масима кивнул, фанатичный блеск в глазах и яростное воодушевление угасли, уступая место обычному мрачно-хмурому выражению.

— Да, — вздохнул он. — Если тебя призвали, ты должна идти на зов. Ступай со Светом и в Свете. И оденься соответственно — те, кто стоял рядом с Лордом Драконом, должны быть добродетельны превыше прочих. Иди, и пусть помыслы твои будут о Лорде Драконе и Свете его.

— А какое-нибудь речное судно? — настаивала Найнив. — Ты же должен знать, когда судно зайдет в Самару или в какую-нибудь деревню на реке? Можешь просто сказать мне, где найти корабль, тогда мое путешествие окажется немного... быстрее. — Она хотела сказать «проще», но не собиралась разжевывать все для Масимы.

— Подобными вещами я не озабочен, — брюзгливо заметил он. — Но ты права. Когда повелевает Лорд Дракон, нужно прибыть вовремя. Я спрошу. Если можно найти судно, рано или поздно кто-то мне да скажет. — Взор Масимы упал на двух шайнарцев. — А до тех пор вы отвечаете за безопасность этой женщины. Если она закоснела в упрямстве и желает одеваться таким образом, то привлечет к себе мужчин, намерения которых вряд ли будут чистыми, скорее злодейскими. Ее необходимо защищать, как заблудившегося ребенка, пока она не воссоединится с Лордом Драконом.

Найнив прикусила язык. Ива, а не дуб, когда надо быть ивой. Ей как-то удалось упрятать свое раздражение под улыбкой, с которой она рассыпалась в благодарностях этому самодовольному идиоту. Впрочем, нельзя забывать, что это крайне опасный идиот.

Уно и Раган по быстрому распрощались с Масимой, опять пожали друг другу руки по-шайнарски и, подхватив Найнив, вывели ее из комнаты, словно считали, что ее почему-то нужно поскорее спровадить подальше от Масимы. А тот, казалось, позабыл о своих гостях раньше, чем те дошли до двери; Пророк насупившись взирал на тощего малого, ожидавшего у порога с каким-то простоватого вида мужчиной в фермерской одежке. Тот в волнении мял толстыми пальцами шапку, на широком лице читался благоговейный трепет.

Найнив не проронила ни слова, пока она и ее спутники возвращались той же дорогой, какой и пришли, — через кухню, где седовласая женщина все так же цыкала зубом и помешивала суп, словно за все это время и с места не сдвинулась. Найнив держала язык на привязи, пока шайнарцы получали обратно свое оружие и пока они не оказались, миновав переулок, в каком-то тупичке шириной с улицу. Тут-то Найнив на них и набросилась.

— Как вы посмели столь бесцеремонно меня выволочь! Что это такое?! — Она зло грозила пальцем каждому из шайнарцев поочередно. Прохожие ухмылялись — мужчины сочувственно, женщины одобрительно, но никто из них представления не имел, за что она на них напустилась. — Еще пять минут, и он бы у меня уже сегодня лодку из-под земли достал! Если вы еще когда-нибудь до меня хоть пальцем дотронетесь, то... — Уно громко фыркнул, и Найнив, вздрогнув, осеклась.

— Проклятие, да еще пять минут, и Масима сам бы тебя схватил, своими руками! А вернее, велел бы кому-то, и тогда какой-нибудь болван, чтоб его перекосило, схватил бы тебя! Когда он говорит, что надо бы что-то сделать, для этого всегда отыщутся пятьдесят проклятых рук, а если понадобится, то и с сотню, если не с растреклятую тысячу!

Уно зашагал по улице, Раган — рядом с товарищем, и Найнив волей-неволей пришлось идти с ними —