– Как бы они ни старались, – прорычал Ингтар, – теперь я их настигну. По коням!

Но прошло чуть больше часа, и Хурин натянул поводья.

– Они вновь свернули, милорд. Опять на юг. И здесь они убили кого-то еще.

Здесь, в седловине меж двух холмов, пепла не было, но после нескольких минут поисков обнаружили тело. Скрюченный в три погибели мужчина, запрятанный в кусты. Затылок размозжен, а от силы удара глаза вылезли из орбит. Его никто не опознал, хотя одежда на нем была шайнарской.

– Незачем терять время на похороны Приспешников Темного, – процедил Ингтар. – Мы скачем на юг. – Он последовал своим словам, едва они слетели у него с губ.

Тем не менее день этот ничем не отличался от предыдущего. Уно осматривал след и помет, говорил, что они немного нагнали свою добычу. Наступили сумерки, но ни троллоков, ни Друзей Темного никто не видел, а на следующее утро обнаружили другой брошенный лагерь – и здесь, как заявил Хурин, совершено было еще одно убийство, – и опять след сворачивал, на этот раз на северо-запад. Менее чем через два часа на этом следу нашли еще одно тело – мужчины с расколотым ударом топора черепом, – и опять смена направления. Опять на юг. Опять сократили разрыв, как сообщил Уно, осмотрев эти следы. Опять не видели ничего, кроме далеких ферм, и так до наступления ночи. И следующий день был таким же: смены направления, трупы и все остальное. И следующий. С каждым днем погоня немного приближалась к цели, но Ингтар почти кипел от гнева. Утром, когда след изменил направление, он предложил срезать – наверняка они вновь выйдут на след, когда тот опять свернет к югу, и выиграют время, – но не успел никто слова сказать, как командир заявил, что эта идея никуда не годится: вдруг те, кого они преследуют, на сей раз не свернут на юг. Он требовал от каждого скакать быстрее, выступать раньше и двигаться до полной темноты. Он напоминал солдатам о задании, которое дала им Престол Амерлин: вернуть Рог Валир, и ничто не должно помешать им исполнить приказ. Он говорил о ждущей их славе, о том, что их имена останутся в сказаниях и хрониках, в повествованиях менестрелей и песнях бардов, – имена тех, кто найдет Рог. Он говорил, словно не мог остановиться, и смотрел на след, по которому шел отряд, так, словно все его надежды на Свет ждали в конце пути. Даже Уно начал коситься на него.

И так они оказались у реки Эринин.

На взгляд Ранда, эту деревню никак нельзя было назвать деревней. Юноша, сидя верхом, всматривался из-за деревьев в полдюжины домишек с дранковыми крышами и стрехами почти у самой земли, сгрудившихся на вершине холма, что возвышался над залитой утренним солнцем рекой. Этим путем прошло несколько человек. Всего несколько часов назад отряд снял лагерь, и пришло время обнаружить ночевку Друзей Темного, если те придерживаются прежнего порядка. Но ничего похожего на стоянку нигде заметно не было.

Сама же река мало напоминала могучую Эринин из сказаний – до истоков на Хребте Мира было совсем близко, и поток не успевал еще набрать здесь полной силы. Здесь противоположный берег, очерченный линией деревьев, отделяло шагов шестьдесят быстротекущей воды. Берега соединял толстый канат перевоза. Сам паром, похожий на баржу, был привязан у другого берега. Впервые след вел прямиком к человеческому жилью. Прямо к домам на холме. На единственной утоптанной улице, вдоль которой теснились дома, – никакого движения.

– Не засада ли, милорд? – тихо произнес Уно. Ингтар отдал нужные приказы, и шайнарцы, взяв пики наперевес, понеслись к деревне, охватывая ее в клещи. По взмаху руки Ингтара они галопом с четырех сторон проскакали с грохотом по деревне – глаза высматривают врага, пики наготове, пыль столбом из-под копыт. Кроме всадников – никакого движения. Они натянули поводья, и пыль стала оседать.

Ранд вернул в колчан наложенную было на тетиву стрелу и повесил лук через плечо. Так же поступили и Перрин с Мэтом. Лойал и Хурин просто ждали там, где их оставил Ингтар, и встревоженно озирались.

Ингтар махнул рукой, и оставшиеся поскакали к шайнарцам.

– Мне не нравится, как тут пахнет, – пробормотал Перрин, когда они подъехали к домам. Хурин бросил на него взгляд, а тот пристально посмотрел в ответ на нюхача, и Хурин отвел глаза. – Тут пахнет как-то не так.

– Проклятые Друзья Темного и троллоки прошли здесь напрямик, милорд, – сказал Уно, указывая на несколько не затоптанных копытами шайнарских лошадей отпечатков. – Прямиком к козлом целованному парому, который, будь они прокляты, оставили на том берегу. Кровь и проклятый пепел! Нам несказанно повезло, что эти треклятые не обрубили канат и не пустили паром по течению.

– Где люди? – спросил Лойал. Двери были распахнуты настежь, в открытых окнах, хлопая, бились занавески, но никто не вышел, не выглянул на шум и топот лошадей.

– Обыщите дома, – приказал Ингтар. Солдаты спешились и бегом кинулись исполнять приказ, но очень скоро вернулись, качая головами.

– Они попросту исчезли, милорд, – доложил Уно. – Попросту исчезли, как сквозь землю провалились, чтоб мне сгореть. Будто они мигом вскочили и решили прогуляться невесть куда в самый разгар треклятого дня. – Вдруг он умолк, выбросив руку в сторону дома за спиной Ингтара. – В том окне была женщина. Будь я проклят, как я ее просмотрел… – Он бегом устремился в дом прежде, чем кто-то еще успел двинуться.

– Не напугай ее! – крикнул Ингтар. – Уно, ее нужно расспросить. Ослепи тебя Свет, Уно, только не напугай ее! – Одноглазый скрылся в открытой двери, а Ингтар заговорил громко и отчетливо: – Мы не сделаем вам ничего худого, добрая госпожа. Мы – клятвенники Лорда Агельмара, из Фал Дара. Не бойтесь! Ничего плохого мы не сделаем.

На чердаке распахнулось окошко, в него высунулся Уно, ошалело крутя головой. С проклятьями солдат влез обратно. Тяжелые удары и грохот отмечали его возвращение, похоже, в расстройстве он пинал ногами попадавшуюся на пути мебель. Наконец он возник в дверях:

– Пропала, милорд. Но она там была. Женщина в белом– платье, у окна. Я ее видел. Мне даже показалось, что я ее внутри заметил, на миг, но потом она пропала и… – Он глубоко вздохнул. – Милорд, этот дом пуст. – Столь велико было его смятение, что он позабыл о проклятьях.

– Занавески, – пробормотал Мэт. – Его обманули проклятые занавески. – Уно остро глянул на него, потом вернулся к своей лошади.

– Куда они подевались? – спросил Ранд Лойала. – По-твоему, они убежали, когда появились Друзья Темного? – И троллоки и Мурддраал. И нечто худшее, о чем твердит Хурин. Сообразительные тут люди, если они убежали во все лопатки.

– Боюсь, Ранд, Друзья Темного их захватили, – медленно произнес Лойал. Он сморщил широкий нос, засопел, почти зарычал. – Для троллоков.

Ранд тяжело сглотнул и пожалел, что спросил; никогда лучше не спрашивать и не думать, чем питаются троллоки.

– Что бы тут ни было сделано, – сказал Ингтар, – это дело рук наших Приспешников Темного. Хурин, что здесь было? Что за насилие? Убийство? Хурин!

Нюхач вздрогнул в седле и дикими глазами огляделся кругом. До того как его окликнули, он смотрел за реку.

– Насилие, милорд? Да. Убийство – нет. Или, точнее, не совсем убийство. – Он искоса глянул на Перрина. – Никогда прежде не чуял такого запаха, милорд. Но что–то плохое здесь было сделано.

– Они переправились или есть сомнения? Или они вернулись, путают след?

– Они переправились, милорд. – Хурин с тревогой глядел на дальний берег. – Они переправились. Но вот что они делали на той стороне… – Он пожал плечами.

Ингтар кивнул:

– Уно, мне нужно, чтобы паром перегнали на эту сторону реки. И мне нужно, чтобы тот берег разведали до того, как мы переправимся. Если засады нет здесь, еще не значит, что ее не будет там – когда нас разделит река. За один раз на этом пароме весь отряд не переправить. Займись этим.

Уно кивнул, и через пару мгновений Раган и Масима уже помогали друг другу снимать доспехи. Раздевшись до набедренных повязок и заткнув за пояс за спиной кинжалы, они потрусили к реке на кривых ногах кавалеристов, вошли в воду и заскользили вдоль толстого паромного каната, перехватывая его руками. Трос в середине провис, погрузившись в реку на половину человеческого роста, а течение было сильным, грозя унести шайнарцев, сбить с ног, но вскоре – куда скорее, чем ожидал Ранд, – они перелезли через дощатый борт парома. Вытащив кинжалы, Раган и Масима скрылись между деревьев.