полированные часы на полке над камином. Хозяйка гостиницы могла приходиться Куале сестрой. Миссис Тидра была такой же полной и имела те же самые елейно-вкрадчивые манеры – и такие же проницательные глаза, ту же самую готовность услышать потаенный смысл в том, что вы говорите. Но Тидра знала Верин, и радушная улыбка, адресованная Айз Седай, излучала тепло; она ни разу не сказала вслух 'Айз Седай', но Ранд был убежден, что ей известно, кто такая Верин.
Тидра и рой слуг и служанок позаботились о лошадях и проводили гостей по комнатам. Рандова комната оказалась ничем не хуже сгоревшей, но больше всего юношу влекла к себе большая медная ванна, которую двое дюжих слуг на руках внесли в дверь, и ведра с горячей водой, что из кухни притащили судомойки. Глянув в зеркало над умывальником. Ранд увидел лицо, которое будто натирали углями, а на красной шерсти куртки чернели пятна сажи.
Ранд разделся и залез в ванну, но, сколько мылся, столько же и размышлял. Верин тут. Одна из трех Айз Седай, которые – в чем он был уверен – не пытались ни укротить его сами, ни передать его другим, кто бы сделал это. Или же так только казалось. Одна из трех, которые хотели, чтобы он поверил тому, будто он – Возрожденный Дракон, явно стремясь воспользоваться им как Лжедраконом. Она – глаза Морейн, следящие за мной, рука Морейн, старающаяся дергать за ниточки. Но я эти ниточки обрежу.
Седельные сумы уже принесли наверх, как и узел с чистой одеждой, – немногим раньше он приметил его на вьючной лошади. Ранд вытерся свежим полотенцем и распаковал узел – и вздохнул. Он и позабыл, что обе его другие куртки были расшиты с не меньшей роскошью, чем красная. Последняя была переброшена через спинку стула, чтобы ее после вычистили. Чуть подумав. Ранд выбрал черную куртку, по цвету в самый раз к его настроению. По воротнику-стойке шагали цапли, по рукавам сбегали серебряные водопады, пеной разбиваясь о зубчатые утесы.
Перекладывая содержимое карманов из старой куртки, он наткнулся на пергаменты. Машинально, глядя на два письма Селин, он сунул приглашения в карман. Он думал, каким же был круглым дураком. Она – красивая юная дочка из высокородного Дома. Он – пастух, которого пытаются в своих целях использовать Айз Седай, человек, обреченный на безумие, если не умрет раньше. Однако Ранд по–прежнему чувствовал, как его тянет к ней при одном только взгляде на ее почерк, он почти уловил запах ее духов.
– Я – пастух, – заявил он письмам, – а не великий человек, и если бы я мог на ком-то жениться, то – на Эгвейн, но она хочет стать Айз Седай… да и как я могу жениться, любить какую-то женщину, раз сойду с ума и, может, убью ее?
Слова тем не менее нисколько не притупили воспоминаний ни о красоте Селин, ни о том, как бурлила кровь от одного ее взгляда. Почти казалось Ранду, будто она в комнате вместе с ним, он чуть ли не почувствовал тот ее запах. Настолько все представилось реальным, что он оглянулся вокруг и, увидев, что в комнате один, громко рассмеялся:
– Да-а, с такой фантазией, как у меня, не ровен час, мозги и так набекрень станут, – пробурчал он.
Внезапно Ранд открыл колпак лампы на прикроватном столике, зажег ее и сунул письма Селин в пламя. За стенами гостиницы взревел ветер, пробиваясь сквозь ставни и играя с язычками пламени, жадно пожиравшими пергамент. Поспешно юноша кинул горящие письма в холодный камин, пока огонь не успел достать пальцев. Он подождал, пока погаснет последний почерневший завиток, застегнул пояс с мечом и вышел из комнаты.
Верин расположилась в отдельной столовой, где серебра на полках, протянувшихся вдоль стен, было еще больше, чем в общей зале. Мэт жонглировал тремя крутыми яйцами и старался казаться беззаботным. Хмурый Ингтар вперил взор в неразожженный камин. У Лойала в карманах осталось несколько книг из Фал Дара, и сейчас он читал, придвинувшись поближе к лампе.
За столом сутулился Перрин, разглядывая прижатые к столешнице ладони. Он чуял, как в комнате пахло воском, которым обычно натирали панели. Это был он, думал Перрин. Ранд – Убийца-Призрак.. Свет, что же случилось со всеми нами? Его руки сжались в кулаки, крупные и квадратные. Этим бы рукам кузнечный молот держать, а не боевой топор!
Он поднял взгляд на вошедшего Ранда. Перрину друг показался преисполненным решимости, к чему- то готовым и непреклонным в своем выборе. Айз Седай указала Ранду на кресло с высокой спинкой напротив себя.
– Как Хурин? – спросил у нее Ранд, пристраивая меч, чтобы можно было сесть. – Отдыхает?
– Он настоял на том, чтобы немедленно проверить след, – ответил Ингтар. – Я приказал ему отследить след до места, где он учует троллоков. Оттуда мы сможем двинуться назавтра. Или ты хочешь отправиться за ними сегодня вечером?
– Ингтар, – смутившись, сказал Ранд, – честно говоря, я и не пытался командовать. Я просто не подумал тогда.
Однако не так волнуясь, как раньше, отметил про себя Перрин. Убийца-Призрак. Все мы изменились.
Ингтар не ответил, только продолжал смотреть в камин.
– Нам надо кое-что выяснить. Ранд, – негромко сказала Верин. – Первое: как вы исчезли из лагеря Ингтара, причем абсолютно бесследно? Второе: как вы оказались в Кайриэне на неделю раньше нас? Тот писарь сказал об этом предельно ясно. Вам пришлось бы лететь. Одно из яиц, которыми забавлялся Мэт, хлопнулось об пол, хрустнув скорлупой. Правда, на него Мэт и не взглянул. Он смотрел на Ранда, Ингтар тоже повернулся к юноше. Лойалу притворялся, что по-прежнему читает, но на лице отразилось беспокойство, а мохнатые уши встали торчком.
До Перрина дошло, что он тоже уставился на Ранда.
– Да ладно, лететь он не летел, – сказал он. – Крыльев я чего-то не замечаю. Может, у него есть что рассказать нам, поважнее.
Верин перевела взгляд на него, но всего на пару мгновений. Он встретил ее взгляд, но глаза отвел первым. Айз Седай. Свет. почему мы были такими дурнями, что пошли за Айз Седай? Ранд ответил ему благодарным взглядом, и Перрин улыбнулся ему. Он не был прежним Рандом – эта чудная куртка сидела на нем как влитая, он будто вырос с ней, так теперь казалось, – но он по-прежнему оставался тем мальчишкой, с которым Перрин вырос. Убийца-Призрак. Человек, который внушал волкам благоговейный страх. Мужчина, способный направлять.
– Я не против, пожалуйста, – откликнулся Ранд и просто поведал обо всем.
Перрин слушал с открытым ртом. Портальные Камни. Другие миры, где сама земля будто перемещалась. Хурин, который прошел по следу туда, где будут Друзья Темного. И попавшая в беду красавица, совсем как в сказаниях менестреля.
Мэт тихонько присвистнул в изумлении:
– И она привела вас обратно? С помощью одного из этих… этих Камней?
Ранд колебался лишь миг.
– Должно быть, она, – сказал он. – Ну вот, так мы и оказались впереди вас. Когда появился Фейн, Лойал и я сумели утащить ночью Рог Валир. Потом мы отправились в Кайриэн, потому что я рассудил: нам мимо них не проскользнуть, раз мы их переполошили, а я знал, что Ингтар пойдет за ними на юг и в конечном итоге до Кайриэна доберется.
Убийца-Призрак.. Ранд посмотрел на Перрина сузившимися глазами, и тот понял, что произнес это имя вслух. Правда, не так громко, чтобы услышал еще кто-нибудь. На него больше никто и не взглянул. Перрину вдруг захотелось рассказать Ранду про волков. Я знаю о тебе. Будет только справедливо, если и ты узнаешь мою тайну. Но тут была Верин. При ней Перрин говорить не мог.
– Интересно, – заметила Айз Седай с задумчивым выражением лица. – Очень бы мне хотелось встретиться с этой девушкой. Если она умеет пользоваться Портальным Камнем… Даже это название не очень-то известно. – Она стряхнула с себя оцепенение. – Ладно, это в другой раз. Среди кайриэнских Домов отыскать высокую девушку не так и сложно. Ага, вот и наш обед.
Мясо молодого барашка Перрин учуял еще до того, как в столовую, возглавляемая миссис Тидрой, вступила процессия с подносами, полными еды. От запаха мяса у него потекли слюнки, куда сильнее, чем при виде горошка и кабачков, моркови и капусты на гарнир или горячих хрустящих булочек. Он по-прежнему находил овощи вкусными, но иногда в последнее время ему мечталось о мясе с кровью. Временами даже о сыром. Это как-то озадачивало – поймать себя на мысли, что изысканно розовые пласты баранины, что
