Она отогнала эту мысль. – Если Круг Женщин будет держаться вместе, вы можете избавиться от нее.

– Держаться вместе, против Малены? – Смех Марин очень походил на рыдания. – Мы все ее боимся. Но она добра с детьми. В эти дни, как кажется, дети болеют чуть ли не постоянно, но Малена старается изо всех сил. Почти никто не умер от болезни, когда она была Мудрой.

– Марин, послушай меня. Неужели тебе непонятно, почему дети все время болеют? Если она не заставит вас себя бояться, то она заставит вас думать, что она нужна вашим детям. Она этому виной, Марин. Точно так же, как она сделала с Браном.

– Она не могла, – прошептала Марин. – Она бы не сделала такого. Только не с малышами.

– Она, она, Марин. – Путь обратно… Найнив беспощадно вытравила мелькнувшую было мысль. – Есть кто-нибудь в Круге, кто не запуган? Кто послушает нас?

Марин ответила:

– Ни одной, кто бы не был запуган. Но Корин Айелин, может быть, и выслушает. Тогда она может еще двух-трех привести. Найнив, если к тебе прислушаются в Круге, ты снова будешь нашей Мудрой? По-моему, ты, может, единственная, кто не отступится и не даст Малене спуску, пусть даже все мы о ней знаем. Но ты ведь не знаешь, какая она!

– Узнаю. – Путь обратно… Нет! Это мой народ! – Бери плащ и пойдем к Корин.

Марин не хотела, ох как не хотела уходить из гостиницы, и, когда Найнив вытащила ее за дверь, она стала перебегать от порога к порогу, хоронясь у заборов и озираясь.

Не прошли они и полпути до дома Корин Айелин, как Найнив заметила высокую сухопарую женщину, широким шагом направляющуюся по дальней стороне Лужайки к гостинице, на ходу срубая толстым ивовым прутом головки сорняков. Хотя и была она костлявой, но в ней сразу замечалась жилистость и выносливость, а о решительности свидетельствовала упрямо твердая прорезь рта. За ней по пятам трусил Кенн Буйе.

– Малена. – Марин увлекла Найнив в закоулок между двумя домами и зашептала, будто боялась, что та услышит через Лужайку: – Я же знала, что Кенн побежит к ней.

Что-то заставило Найнив оглянуться через плечо. Позади высилась серебряная арка, выгнувшись от дома к дому, светясь белым. Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой.

Марин тихо вскрикнула:

– Она нас заметила. Да поможет нам Свет, она идет сюда! Повернув, высокая женщина шагала через Лужайку, а Кенн нерешительно топтался на распутье. На лице Малены неуверенности и в помине не было. Она приближалась не спеша, будто у ее жертвы не было никакой надежды на спасение, и жестокая улыбка с каждым шагом становилась шире.

Марин задергала Найнив за рукав:

– Нам надо бежать. Надо спрятаться. Найнив, идем. Кенн наверняка рассказал ей, кто ты. Она ненавидит всех, кто хотя бы раз вспомнил о тебе.

Серебряная арка притягивала взор Найнив. Путь обратно… Она замотала головой, силясь вспомнить. Это не по-настоящему. Она посмотрела на Марин; лицо у той исказилось от животного ужаса. Чтобы выжить, ты должна быть стойкой.

– Пожалуйста, Найнив. Она увидела меня с тобой. Она – увидела – меня! Пожалуйста, Найнив!

Малена подходила все ближе, и неумолимо. Мой народ. Арка сверкала. Путь обратно. Это не по- настоящему.

Всхлипнув, Найнив вырвала руку из цепких пальцев Марин и устремилась к серебристому сиянию.

Следом летел пронзительный вопль Марин:

– Ради Света, Найнив, помоги мне! ПОМОГИ МНЕ! Свечение объяло Найнив.

Ничего не видя – ни залы, ни Айз Седай, – Найнив, пошатываясь, ступила из арки. В ушах по- прежнему звенел последний крик Марин. Она не вздрогнула, когда холодная вода внезапно потекла по голове.

– Ты омыта от ложной гордости. Ты омыта от ложного честолюбия. Ты явилась к нам омытая, чистая душой и сердцем.

Красная Айз Седай отступила, и подошедшая Шириам взяла Найнив под руку.

Найнив вздрогнула, затем осознала, кто это. Обеими руками она вцепилась в ворот платья Шириам.

– Скажите мне, что это было не по-настоящему. Скажите мне!

– Плохо? – Шириам оторвала руки Найнив от себя, освободившись от ее хватки, словно ожидала подобной реакции. – Это всегда хуже, а третья наихудшая из всех.

– Я бросила своих друзей… Я вернулась и бросила свой народ… в Бездне Рока!

Пожалуйста, Свет, это же не по-настоящему! Я же не по-настоящему… Я заставлю Морейн отплатить. Я заставлю ее..

– Всегда есть причина не возвращаться, что-то не пускает или рвет душу. Этот тер'ангриал сплетает силки из твоих собственных мыслей и чувств, и плетет их тугими и крепкими, прочнее стали и намного смертоноснее, чем яд. Вот потому мы используем его как испытание. Ты должна захотеть стать Айз Седай более всего в целом мире, и чтобы достичь этого – встретиться с чем угодно и победить. Меньшего Белая Башня не примет. Вот чего мы требуем от тебя.

– Вы требуете очень и очень многого.

Найнив смотрела на третью арку, к которой теперь подвела ее рыжеволосая Айз Седай. Третья наихудшая из всех.

– Я боюсь, – прошептала она. Что может быть хуже того, что я только что сделала.

– Хорошо, – заметила Шириам. – Ты стремишься стать Айз Седай, направлять Единую Силу. Никому нельзя приближаться к сему без страха и благоговения. Страх заставит тебя быть осторожной; осторожность сохранит тебе жизнь. – Она повернула Найнив лицом к арке, но не сразу отступила от нее. – Никто не заставит тебя входить третий раз, дитя мое.

Найнив облизнула губы.

– Если я откажусь, вы выставите меня из Башни и никогда не позволите вернуться. – Шириам кивнула. – В этот раз будет хуже всего. – Шириам вновь кивнула. Найнив глубоко вздохнула. – Я готова.

– Третий раз, – нараспев церемонно произнесла Шириам, – за то, что будет. Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой.

Найнив бегом кинулась в арку.

Смеясь, она вбежала в кружащиеся облачка бабочек, что взмыли с цветков и диких трав, многоцветным одеялом высотой по колено укрывших вершину холма. На краю луга, позвякивая сбруей, нервно танцевала ее серая кобыла, и Найнив, чтобы не пугать животное еще больше, перешла на шаг. Бабочки успокоились, некоторые уселись ей на платье, на вышитые цветки и жемчужные зерна, или порхали вокруг сапфиров и лунных камней, свисающих у плеч, сверкающих в ее волосах.

Под холмом, в ожерелье Тысячи Озер, раскинувшемся по всему городу Малкир, отражались задевающие облака Семь Башен – на них реяли в поднебесной дымке знамена с Золотым Журавлем. В городе была тысяча садов, но ей больше нравился этот дикий сад на вершине холма. Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой.

Стук копыт заставил ее обернуться.

Со своего боевого коня спрыгнул ал'Лан Мандрагоран, король Малкир, и, смеясь, зашагал к ней сквозь кутерьму бабочек. На лице мужчины была запечатлена суровость воина, но адресованные женщине улыбки смягчали жесткие, будто высеченные в неподатливом камне, черты.

Разинув рот, она смотрела на него, и, к ее крайнему изумлению, он обнял ее, обхватив сильными руками, и поцеловал. На несколько мгновений она, забыв обо всем, приникла к нему, отвечая на поцелуй. Ноги ее болтались в футе над землей, а ей было все равно.

Вдруг она уперлась ему в грудь руками, отстранилась.

– Нет. – Она толкнулась сильнее. – Пусти меня! Поставь на землю! – В замешательстве он опустил ее, ноги ее коснулись земли, она попятилась от него. – Не это, – сказала она. – Только не это. Все что угодно, но не это. Пожалуйста, пусть опять это будет Агинор. Вихрем крутанулись воспоминания. Агинор? Она не поняла, откуда взялась эта мысль. Память накренилась и опрокинулась, перемешав свои фрагменты, будто льдины на реке в ледоход. Она хваталась за обломки, цеплялась за них – лишь бы что-то удержать.