впиваются в мою нежную шейку. Прямо в то место, где сейчас горит символ Бездны. Неужто эта ожившая легенда влила в меня какую-то дрянь, отчего Шурик и принял меня за стража Бездны? Или он… сделал меня им? Этим треклятым Стражем Бездны? Вот это он удружил!

— Эй, Шурик! — нервно захихикала я, проследив за очередным разбиванием валуна, вылетевшего из смерча. — Ошибочка вышла! Это краснокрылый дафар укусил меня, вот его укус и светится!

— Неужели? — съехидничал он. — А по небу сейчас Лао летит, вон смотри! Я послушно дернулась, с запозданием сообразив, что Лао не летают по небу, а ползают по земле. Зато там сейчас летали драконы, которые именно в этот момент смотрели на меня сузившимися глазами.

— Дафары — не вампиры! Это чистая раса, которая далека от Бездны так же, как Лао — от неба! — возмущенно выкрикнул Шурик. — Страж Бездны! Не позорь своих предков! Оказывается, эта черепушка в ярости выглядит устрашающе — из шерсти вылезают острые иглы. И тут Шурик сложил губы трубочкой и оглушительно свистнул. Кому он подал знак, я поняла сразу же. Что-то острое царапнуло меня за спину, разорвало плащ на спине и, притормозив у капюшона, подняло меня вверх. Валун под ногами стремительно уменьшился в размере, и я оказалась поднятой в воздух. Подняв голову, я увидела внушительное брюхо серебристого дракона, который плавно летел вперед, к смерчу.

— Ах, ты!.. Больше ничего сказать я не успела, потому как дракон, широко размахнувшись лапой, на когте которой я висела, швырнул мое тело прямиком к смерчу. Я приземлилась на острый иглярус, взвыла от полученных уколов, и тут же почувствовала сильный порыв ветра. Не сильный, а невероятно сильный! Смерч был в десяти метрах от меня! Поток ветра с дикой силой начал притягивать мое тело к воронке. Вскрикнув, я перевернулась на живот и почувствовала, как тело безвольно поползло по земле, вспахивая почву под собой, и устремилось прямиком к смерчу.

Иглярус кровожадными клыками вампира впивался в мое тело, разрезая одежду и раня кожу. Но боль от порезов не чувствовалась под давлением ужаса, что охватило мое сознание. Руки беспомощно пытались уцепиться хоть за что-то, но ловили лишь злосчастный иглярус. Ладони покраснели от крови из глубоких ран на коже, но мое тело продолжало затягиваться внутрь смерча. Мой вопль утонул в вое ветра, и я уже не понимала, это я кричу, или это грохот взбесившейся стихии закладывает мои уши. Смерчу хватило пары секунд, чтоб поднять мое тело и проглотить без остатка. Рот перестал ловить воздух, который пролетал мимо на бешеной скорости, а в глазах потемнело. Камень, размером с мою голову, вдруг появился перед глазами. Он несся навстречу мне на предельной скорости и за долю секунду врезался в мой затылок. Сознание померкло. Сколько времени прошло, я не знаю. Может быть, секунда, может, вечность. Когда я вновь открыла глаза, то увидела все ту же воронку. Она была вокруг меня, и, достигнув безумной высоты, качалась из стороны в сторону на одном месте. Высокая, взбаламутившая тучи, с короной из молний, внизу она была шириной всего в три шага. Каким чудом я оказалась прямо в центре смерча, не знаю. Может быть, оттого, что он не был природным явлением, а был образован разрывом пространства между мирами, в самом центре было тихо. Я сглотнула, вдыхая спертый воздух. Повезло, что еще жива. Тело, правда, не двигалось, а если пыталась пошевелиться, боль от макушки до самых пяток пронзала с такой силой, что в глазах темнело. Когда я в очередной раз попыталась приподнять голову, то уловила краем глаза, как подо мной что-то светится. Бессильно рухнув обратно на землю, я задумалась.

Смерч. Смерч не природный, он магический. Неужели подо мной пентаграмма? Не веря своему счастью, я рывком перевернулась на живот. Израненный организм мгновенно среагировал — и я опять потеряла сознание.

Та же боль, что вырубила меня, вернула обратно в реальность. В ушах слышен был только шум собственной, бегущей крови. Прогоняя темноту из глаз, я повторила попытку разглядеть то, что было подо мной. Что-то искрящееся, как звезды в ночи. Когда взгляд прояснился, я увидела четкие линии пентаграммы. Все-таки госпожа Удача не покинула бывшую воровку, решив позаботиться о ней в очередной раз. Ни руки, ни ноги меня не слушались, но шея еще могла вертеться. Предполагая, что очередной рывок шейными позвонками снова выведет меня из строя, я собрала остатки сил. Со стороны это, наверно, выглядело жалким, но другого выхода не было. Стиснув зубы, я отчаянно завозила своими короткими, окровавленными волосами на голове по линиям пентаграммы. Раз, два, три, четыре, пять…

Отключка… Боль безжалостно вернула обратно, а смерч продолжал вертеться вокруг меня. И снова. Раз… два… три… четыре… пять…Отключка… И опять боль…

Мои мучения длились и длились, пока я вдруг не поняла, что все смолкло. Наступила тишина, стих ветер, а я лежала без единого движения и боялась открыть глаза. Вдруг этот смерч еще вокруг меня гуляет?

— Эй, страж Бездны! — раздалось вдруг на ухом встревоженный голос. — Ты как? Дышишь? Жива?

— Шурик, — прохрипела я, и с трудом раскрыла глаза, которые тут же защипало так, будто в них два пуда песка насыпали. Мертвая тишина. Темно-синее, спокойное небо с яркими звездами надо мной. И ни ветерка…

— Ч-что? — попыталась спросить я, но забитое пылью горло глухо закашлялось.

— Ты — самый глупый страж Бездны! — черепушка раздраженно летала вокруг меня.

— Какого гнома лысого надо было лезть в самый эпицентр? Я чуть не поседел, когда тебя засосало внутрь! Думал — все, помрешь! Первый за триста лет страж, не успев появиться, тут же скончался! Ан нет! Живехонька!!! И даже врата закрыла!

— Я… не… страж… — прохрипела я. Сил не было на то, чтобы объяснять, что мне просто безумно повезло, и внутри была пентаграмма. Связь линий в ней, судя по всему, я все-таки разорвала.

Чувствуя, как мое сознание вновь готовится отправиться в далекий полет, я успела проскрипеть:

— Шур… домой… в академию… Князь Долины Теней обреченно вздохнул, глядя на полутруп на земле. Минуту он любовался на окровавленное тело, потом что-то забормотал себе под нос, и окутался сизой дымкой. Затем из дымки послышалось ворчливые слова: «Где у них тут лекарь?», и место у подножья гигантской горы опустело.

Долина после налета смерча стала выглядеть весьма странно. Половина территории очистилась от огромных валунов, а половина по-прежнему напоминала тело, покрытое многочисленными шрамами. Не успел рассеяться дым от закрывшегося портала, как по освобожденной от валунов площади, по взрытой земле, заскользили тени, несмотря на то, что солнце било туда прямо, без всяких преград. И драконы по небу не летали, закрывая собой солнце. Тени шустро проползали через всю площадь к подножию горы, взбирались на нее, и, дойдя до самой вершины, вдруг вспыхивали горячими искрами, растворяясь в воздухе. Но маленький народ князя Шурнира де ля Нар не обратили на странное явление ни малейшего внимания. Они спешили обратно, к себе домой, радуясь тому, что беда миновала.

Жареная птица летала на чугунной сковородке по воздуху из стороны в сторону. Я даже чувствовала ее запах и отчаянно протягивала к ней руки. А она, зараза, заигрывала со мной. Только мои жадные пальчики дотягивались до края сковороды, как она ловко отпрыгивала от меня в сторону.

— Лули де Ромэн!!! — прокудахтала птица, шевеля аппетитными ножками. — Хватит дергать мою бороду!!! С минуту я соображала, откуда у жареной птицы взялась борода, если головы у нее давно уже нет. Вот это воображение у птицы! Чтоб мне так жить после смерти! Хотя, бороды у меня все равно никогда не будет.

— Заткнись! — сказала я ей, и погрозила пальцем. — Все равно съем!!!

Птица странно закашлялась, потом захихикала и медленно начала таять в воздухе.

— Куда? — заорала я, делая отчаянный рывок к растворяющейся в воздухе сковороде, и… свалилась с кровати. Птица окончательно исчезла с моих глаз, зато перед ними возникло раздраженное лицо Кайдэ.

— Ты! — сказала я ему, немало не заботясь, что сижу на нем верхом. — Верни птичку на сковородку!!!

— Какую птичку? — ошарашено спросил парень. — Эй, мелочь, очнись! Ты в палате реабилитации! И вроде как больная!!! Слезь с меня, немедленно! Я завертела головой. Белые стены, широкие окна, стерильная чистота и запах лекарств. Точно, лазарет. И еще… Один злющий Кайдэ, один хихикающий Лерий, и ректор. С длинной, белой бородой и страшно грозным взглядом. Я испуганно поежилась.

— Лули де Ромэн, — начал вещать старик голосом, не предвещающим ничего хорошего. — Потрудись объяснить, почему вы пропустили первый день обучения, да еще и вернулись в столь… жалком