представляешь себе этот мир! Но королю или королеве здесь никто не посмеет сказать «нет». В этом мире венценосные особы решают, кого казнить, а кого миловать, по веской причине или без таковой. Здесь нет судей, здесь нет присяжных. В общем, законом здесь даже не пахнет.

У Элли перехватило дыхание.

– Господи! В чем же дело? Выкладывай!

– В прошлом Ройс – а может даже, и в настоящем – любовник королевы.

Элли лишилась дара речи. Впрочем, в следующую минуту ее охватила ярость.

– Пусть даже не мечтает!

Ройс въехал во внутренний двор Кэррика. Наконец ему удалось приструнить свое сердце. Весь день им владело неизбывное чувство утраты, от которого ему было скверно на душе. И весь день он провел пытаясь подавить в себе эту гнетущую тоску, а также отогнать прочь образ Элли, который упорно стоял перед его мысленным взором. И вот теперь его ждут другие, куда более срочные дела – его ждет сама королева.

На протяжении всех тех лет, когда он был знаком с Жанной Бофор и даже когда стал ее любовником, королева ни разу не наведывалась в эту часть Шотландии. Когда ей требовались его услуги, она просто призывала его ко двору. Иногда он приезжал, однако куда чаще оставлял без внимания эти приказы. И вовсе не потому, что не желал ублажать ее величество в постели, – у Жанны имелся не один любовник, а сама она была еще хороша и горяча. На первом месте для него всегда был обет, и ее приказ явиться ко двору, как правило, приходил не в самый подходящий момент. И хотя редко кто из мужчин осмеливался отказать ей, Ройсу было безразлично, разгневается ее величество на него или нет. Нет, он отдавал себе отчет в том, что такая дерзость с его стороны также имеет свои границы и что в один прекрасный день его голова, насаженная на пику, может быть выставлена на всеобщее обозрение, разумеется отдельно от тела. Но раньше такое развитие событий отнюдь не пугало его. Что будет, то будет.

Когда же он бывал с королевой в постели, ему не составляло труда в очередной раз доказать ей, какой он неутомимый и непревзойденный любовник и она должна ценить его живым. Ибо в постели Жанна превращалась в ненасытную самку, которую было несложно подчинить своей воле.

И вот сейчас собственная голова стала ему неожиданно дорога. Нет, он не мог покинуть этот мир, когда Моффат разгуливает на свободе, творя свои черные дела, и, самое главное, ведет охоту на Эйлиос. Увы, эта заинтересованность в сохранности собственной головы хотя и заставляла Ройса действовать осмотрительно, но и делала его крайне уязвимым.

Похоже, Жанна прибыла в Кэррик отнюдь не затем, чтобы он в очередной раз продемонстрировал ей свои постельные таланты. Ройса не отпускало подозрение, что ее величество пожаловала к нему, чтобы собственными глазами убедиться, что в замке обитает целительница, наделенная непревзойденными способностями.

Даже если бы Макнейл не отправил его в Кэррик одного, он все равно бы оставил Эйлиос на Айоне. Жанна не должна узнать, каким мощным даром обладает эта девушка из будущего. А еще он был почти уверен: Эйлиос не смогла бы долго прятать свои способности от кого бы то ни было, даже от такого опасного человека, как королева.

Ибо ее хитрость и коварство не знали границ.

К нему, сияя улыбкой, подбежал Дональд. Ройс выскользнул из седла и, отдав мальчишке поводья, в знак приветствия взъерошил ему волосы. Правда, взгляд его был устремлен в другую сторону, туда, где рядом со входом в его собственный дом стояли королевские гвардейцы.

Впрочем, чему удивляться, ведь он уже видел королевские стяги, реявшие на башнях Кэррика. Жанна Бофор сейчас здесь, в этих стенах.

– Как твои дела, приятель? – поинтересовался Ройс у юного слуги.

– У нас в гостях королева! – воскликнул парнишка, в голосе его слышались гордость и восхищение. – Когда я преклонил перед ней колено, то был так близко к ней, что при желании мог бы даже дотронуться до ее юбки!

– О, не забывай, наша королева – англичанка, приятель.

– Да, но король-то наш – шотландец, – возразил юноша, посерьезнев.

– Верно, – кивнул Ройс в сторону солдат, застывших рядом с тяжелой, обитой железом дверью. В следующее мгновение оба стражника сделали шаг вперед и перегородили ему копьями дорогу.

– Я граф Морвен. Опустите ваше оружие, или я отберу его у вас, – произнес Ройс довольно учтиво. Правда, внутри у него все клокотало: какая наглость – поставить стражу у входа в его собственный замок. Но в этом вся Жанна, ей лишь бы продемонстрировать свою власть над ним. Правда, власть эта не была абсолютной, и в постели он непременно напомнит ей об этом.

Стража не спешила выполнять его распоряжение.

Тогда Ройс резким движением вытащил кинжал, а в следующее мгновение и короткий меч. Ткнув мечом под перекрещенные копья, он рывком поднял их как можно выше. В то время как кинжал проложил себе путь к горлу одного из стражников.

– Здесь хозяин я, – процедил сквозь зубы Ройс. Копья тотчас опустились. – Отойдите в сторону! – рявкнул он, чувствуя, как его душит ярость. И пусть его ждет сама королева, ему наплевать, ляжет она к нему в постель или нет. Когда-то ему нравились ее блудливые наклонности. Сегодня он подумал о том, что ублажить ее ему будет стоить немалых трудов. Ведь та, которую он был не прочь уложить к себе в постель, осталась далеко от толстых стен Кэррика. Более того, он не имел права даже мечтать о ней.

Засунув в ножны кинжал и меч, он решительно зашагал в сторону парадного зала.

Жанна сидела в кресле у очага – спиной к нему. Ее окружали придворные дамы и шесть человек стражи. Жанна – среднего роста пепельная блондинка с пышными формами – славилась своей красотой. Услышав, как Ройс вошел в зал, она не поднялась с кресла и даже не обернулась.

– Мы недовольны тобой, Руари, – произнесла она ледяным тоном.

Ройс усилием воли заставил себя забыть про Эйлиос.

– Прошу простить меня, если это так, – произнес он недрогнувшим голосом и, подойдя к королеве, встал напротив монаршего кресла.

У Жанны были удивительно голубые глаза и тонкие черты лица. Бог наградил эту женщину воистину ангельской внешностью, в отличие от характера. Так что на смазливом личике сходство с ангелом и заканчивалось. Король Иаков влюбился в нее с первого взгляда, когда был в заложниках при английском дворе. Он до сих пор любил ее – да что там! – был ослеплен любовью настолько, что не замечал ее неверности.

На королеве было парадное платье французского покроя – тесно облегающее бюст и с глубоким вырезом – таким глубоким, что, если бы ее величество сделала глубокий вдох, стали бы видны соски. Впрочем, она сама это прекрасно знала.

– Можешь попросить нашего монаршего прощения, – произнесла королева.

Внутри у Ройса все кипело, но он попытался совладать с собой. Опустившись на одно колено, он смиренно потупил глаза в пол.

– Если вашему величеству угодно, я делаю это прямо сейчас.

– Конечно угодно, еще как угодно! – бросила ему королева.

Он не стал поднимать глаз, ибо еще не получил на то монаршего разрешения. Гнев, похоже, брал над ним верх. Вне постели Жанна была тиранкой. Но если он не уложит ее к себе в постель, то как ему сохранить свою власть над ней? Да, но если он уложит к себе в постель королеву, тогда Эйлиос будет в бешенстве, в этом Ройс не сомневался.

– Оставьте нас! – ледяным тоном приказала королева придворным дамам и страже.

Сердце бешено билось в груди. Нет, сейчас об Эйлиос лучше не думать. Тем более что они с ней не возлюбленные и не давали друг другу никаких клятв верности. И несмотря на смешанные чувства к Жанне, мысль о том, что он проведет с ней ночь, заставляла кровь быстрее бежать по жилам в предвкушении того, что он будет делать с ней. Впрочем, злость порой нетрудно принять за похоть.

– Мы прибыли сюда вчера, но здесь нас никто не встретил, – произнесла Жанна. – Твои служанки – дуры, все как одна. Впрочем, я почти уверена, что они исполняют здесь иные обязанности. Скажи честно, ты поимел их всех в своей постели? Кстати, можешь посмотреть мне в лицо.

Ройс оторвал глаза от пола и поймал на себе полный злости монарший взгляд.