Мэтт остановил автомобиль.

– Послушай, Бет. Твой папочка ушел всего лишь на пару дней. Он же и раньше изредка уезжал из дома по делам. И на этот раз ему было необходимо привести дела в порядок. Вот и все. О'кей? – Но, судя по всему, Бет уже не слушала его. Она играла с куклой. – Хочешь посмотреть дворец? Или замок? – изменил тему Мэтт. – Давай поедем домой другой дорогой.

Мэтт сделал крюк в несколько километров, чтобы показать ей весьма впечатляющий мрачный замок с башнями, увитыми буйно разросшимся плющом. Когда они ехали обратно по узким деревенским дорогам, их путь лежал мимо огромных полей кукурузы, окаймленных зарослями мака с гигантскими красными и желтыми головками. Бет захотела остановиться, чтобы собрать небольшой букет.

Мэтт остановил свой «Ка» на обочине дороги. Забравшись в гущу маков, Бет наклонилась, чтобы их понюхать.

– Впредь ты никогда не должна засыпать, когда у тебя маки вокруг головы, – предупредил ее Мэтт.

– Почему?

– Потому что рискуешь никогда не проснуться.

– Ты правду говоришь? – поинтересовалась Бет.

– А то как же! Я никогда не лгу.

Пока Бет собирала маки под шелест листьев кукурузы, Мэтт, закурив сигарету, уселся в тени высоких кукурузных стеблей. Легкий ветерок пробегал между толстыми стеблями, заставляя покачиваться увесистые початки. Мэтт массировал свою загоревшую шею и, погруженный в раздумья, только вполглаза приглядывал за Бет.

– Не забирайся глубоко в кукурузу, – рассеянно предупредил он.

Для Мэтта этот отпуск явно не оправдывал возложенных на него ожиданий. Идиллии расслабления не получилось. Правда, он не предвидел, что первой жертвой станет Джеймс. Если Мэтт и испытывал чувство вины перед ним, оно быстро исчезло. Он получал удовольствие, выискивая все новые и новые способы досадить Джеймсу. Это стало настоящим искусством – зайти в своих хитростях как можно дальше, не будучи обнаруженным. Большая часть выдуманных им козней может быть приписана скорее беспечности, присущей натуре Мэтта, чем его мстительности. Однако эта тактика требовала определенной меры и знания натуры изучаемого объекта, чтобы выбрать кусок мяса настолько жирный или сорт вина столь кислого, чтобы неудовольствие Джеймса было гарантировано. А уж как Мэтт развлекался, водружая этот деревянный крестик, найденный в амбаре, затем пряча и снова возвращая его на место. Эти манипуляции с крестом должны были заставить Джеймса, подобно Макбету, снова и снова испытывать уколы нечистой совести. Мэтт знал, как воздействуют рекламные ухищрения на сознание человека. В конце концов эта игра утомила Мэтта, и с немалым отвращением к своим собственным уловкам он спрятал крест в амбаре, в котором тот был найден.

А кто-то снова вернул его на прежнее место.

Но гораздо больше, чем Джеймс, беспокоила его Крисси. Ее сомнамбулизм начинал пугать Мэтта. Трижды, просыпаясь, он обнаруживал, что ее нет в спальне, и находил жену возле бассейна – раздетую, покрытую обильным потом и бормочущую что-то нечленораздельное. Он опасался, что она может в конце концов пораниться. Очевидно, все это было как-то связано с домом, думал он. По-видимому, что-то в этом доме выводило ее из равновесия.

Бет пронзительно вскрикнула, и Мэтт мгновенно очнулся от своих дум. Она стояла на краю густых зарослей высоко вымахавшей кукурузы, красные и желтые маки были рассыпаны у ее ног. Мэтт бросился к ней:

– Что случилось, Бет?

– Там, в кукурузе, кто-то есть.

Мэтт инстинктивно схватил ее на руки и вынес на свободное место рядом с кукурузой. Заросли сухих стеблей, похожих на камыши, казались, не считая первые несколько рядов, непроходимыми, образуя мертвое, душное и темное пространство на пыльной, растрескавшейся земле. Мэтт шагнул ближе к кукурузе. Легкий ветерок шевелил верхушки стеблей, шуршал ими и раздвигал початки так, словно какой-то зверь пробирался внутри этого темного пространства.

– Что ты увидела?

– Что-то.

– Это был человек?

– Вроде того. Не совсем.

Мэтт снова повернулся к кукурузе. Дразнящие шелест и потрескивание доносились откуда-то из глубины зарослей. Свет на верхушках стеблей, полусонно кивающих перезрелыми початками, был золотым и зеленым. Даже Мэтту было не по себе, но он достаточно уверенно произнес:

– Там ничего нет, малышка.

– Джесси говорила, что в кукурузе водятся духи.

– Духи? Это кто же ей сообщил?

– Ты, – ответила Бет. Мэтт опустил ее на землю.

– Ну-ка, собери свои цветы. Мы отправляемся домой.