Теперь ты чувствуешь себя мужчиной, малыш Томми? Гордишься собой? Вас будет охватывать ненависть ко мне каждый раз, когда вы увидите меня но теперь вы будете ненавидеть еще и себя самого.

— Вы хотели, чтобы я это сделал, — сдавленно проговорил он и опустил руку.

— Я разыгрывала вашу мать, обещая доставить ей сообщения от ее покойного сына Гарри, — сказала она, нарочно стараясь, чтобы ее слова прозвучали жестоко. Это было мучительно, но она все же сделала это. Она привыкла к боли. — Я разыгрывала вас словами, которые горели в вашем сердце. Да, лорд Варкур, я — обманщица. Единственные духи, которых я слышу, это демоны самих людей, их слова и поступки — вот тот шепот, который я слышу.

— Зачем? — спросил он, наклонился и оперся на кулаки по обеим сторонам ее головы, словно то был единственный способ, при помощи которого он мог удержаться и не ударить ее еще раз.

— Вы задаете мне этот вопрос в то время, как я привязана к вашей кровати узлами, которые вы завязали собственными руками? — Она помотала головой из стороны в сторону. — Что еще у меня остается, лорд Варкур?

— Ваш патрон, — сказал он.

— У меня его нет. — Ее улыбка стала еще более горькой. — Я не понимаю, почему вам так трудно поверить, что я одна на целом свете.

— Кто-то же дал вам это ожерелье, — настаивал он. — Кто-то же велел вам передать его моей матери. Это не просто полоска из драгоценных металлов. Лорд Олтуэйт узнал его — увидев его, он чуть с ума не сошел.

— Вот как? — События, происшедшие после обеда, стали на свое место — вот почему лорд Варкур пошел за ней следом, вот почему он так настаивал на том, чтобы узнать о происхождении ожерелья, вот почему его нельзя было отвлечь, когда он был в библиотеке. Ставки повысились — для всех. — Почему бы вам в таком случае не поинтересоваться у него, откуда взялось ожерелье? Я уверена, он с удовольствием выплачется на вашем крепком плече. Иначе вы доведете его до безумия. Во всяком случае, ничего страшного не случилось?

— Кажется, я прекрасно знаю, откуда оно взялось, — сказал Варкур. — Но я хочу услышать это от вас.

Эм посмотрела на него пристально и подарила ему правду, которой он не поверил:

— Поверьте мне, лорд Варкур, никто не вовлечен в это дело так, как лорд Олтуэйт. Есть кровь, вопиющая с земли о его вине, и это будет услышано, так или иначе.

— Черт бы вас побрал, женщина! — рявкнул он, отталкиваясь от нее. — У меня от вас заболели ладони.

— Каждый раз, когда вы наносите мне удар, вы отдаете мне маленький кусочек своей души, — холодно проговорила Эм. Она уже очень хорошо знала его, так хорошо, что это почти страшило ее. — Есть мужчины, которые бьют своих женщин в качестве вечерних упражнений, но вы к ним не принадлежите. Ваша ярость — это ваш демон, и он в моих руках. Но мне следует быть осторожной, потому что это опасный маленький зверь, и он убьет нас обоих, дай ему волю.

Он стиснул челюсти.

— Вы сумасшедшая.

— А вы тем не менее хотите меня, — бросила она в ответ. — Не вздумайте это отрицать — я чувствую ваше тело отсюда. Только если при вас нет вашего собственного чехла, вам придется изнасиловать меня, чтобы получить то, что вам нужно. Впрочем, я не очень-то верю, что вы хотите жить с теми последствиями, которые вы навлечете на себя, сделав это.

Он уставился на нее.

— У меня все есть.

— Значит, вы принесли его с собой потому, что заранее знали, что собираетесь сделать, не так ли? — сказала Эм, внутри у нее все задрожало от удовольствия.

Он со свистом выдохнул воздух.

— Так я и подумала. В библиотеке вы не пожелали подарить мне наслаждение, потому что выказали бы слабость, проявив отсутствие самообладания. В моей комнате вы не смогли отказаться, как я и думала. А здесь… ну что же, как только эта преграда была разрушена, вы уже не можете остановиться и не сделать это еще раз, да? Даже когда меня напоили и опоили, и тем более сейчас. Вы ведь такой джентльмен.

Он провел пальцами по волосам.

— Речь идет не о джентльменстве.

Она поторопилась. Они снова подошли друг к другу слишком близко. Ее слова хлестали его, но не могли отогнать, и здесь она была бессильна.

— Нет, речь идет о том, чтобы получить ответы. Как вы думаете, какие ответы спрятаны у меня между ногами? Никаких, если речь идет обо мне, лорд Варкур, честно вам скажу. Но вы можете узнать что-то о себе.

— Замолчите, — сказал он с трудом. — Замолчите же.

Эм улыбнулась, хотя ей было не до улыбок.

— Ну, давайте же. Я знаю, вы это сделаете.

И он сделал. Его губы впились в нее крепко, сокрушительно. Они двигались так настойчиво, его язык с силой протолкнулся между ними и уперся в ее зубы. Она раскрылась, впустив его. «Я могла бы откусить его», — подумала она, но знала, что ей не хочется этого. Часть ее — слишком большая часть — наслаждалась пылкими требованиями его рта, его сокрушительной силой, наслаждалась освобождением, наслаждалась самонаказанием болью…

Она попыталась вырваться из шелковых уз, удерживающих ее, но они только врезались в запястья. Варкур отодвинулся и посмотрел на нее, сузив глаза.

— Они не развяжутся, — хрипло сказал он. — Я не дам вам уйти. Мне нужны ответы.

— И вы будете держать меня здесь много дней, значит? Неделями? Мне больше нечего вам сказать.

— Пока что я буду держать вас здесь, — сказал он. Это выглядело бессмысленным заявлением, но Эм распознала в нем признание в проигрыше. Сейчас он будет держать ее привязанной, чтобы убедить себя в ее беспомощности. А потом отпустит. Сам факт, что ему требуется убедиться в этом, подтверждает ее влияние на него.

На сей раз она придержала язык.

Он вынул что-то из кармана, и при этом движении его халат распахнулся. Полуобнаженный, он казался еще более сильным. Он был высок, конечно, но еще и широк, его торс постепенно суживался к бедрам. Возбужденная плоть казалась непропорциональной даже на таком мощном теле, угрожающая и смешная в одно и то же время. Впрочем, сейчас Эм не видела в ней ничего смешного. Неужели она действительно надеется управлять силами, скрытыми в этом теле? Сердце у нее быстро забилось, уверенность начала таять. Как можно было думать, что он не одержит над ней верх?

Варкур раскрыл ладонь и выложил на нее светло-оранжевый скрученный предмет — резиновый чехольчик.

— Это сделано не из овечьего желудка, но, полагаю, послужит вашим целям ничуть не хуже, — сказал он. — Скажите, что вы говорите молодым людям, чтобы заставить их надеть это? Полагаю, вы не сообщаете им, что больны, и не высказываете подозрений, что больны они?

Слишком уж он умен.

— Я говорю им, что мужское семя повлияет на мои способности.

— А какое им до этого дело? — Варкур с сомнением посмотрел на нее.

Она скривила губы.

— Из-за природы моих способностей. Это заботит их всех.

Он грубо рассмеялся.

— Вы сообразительны. — Он протянул ей чехол. — Лизните.

Она уставилась на него.

— Давайте, — сказал он тоном, не допускающим возражении.

Она лизнула. У чехла был вкус резины.

— Еще.