отпечаток. Поэтому он достаточно уверенно сказал: «Да».
– Я говорю о настоящей, большой беде. То есть по самые уши в дерьме.
Когда другие дети в школе употребляли слова типа «дерьмо», это почти ничего не значило. Но когда ему приходилось слышать подобные вещи от взрослых – а существо на том конце комнаты, по крайней мере, говорило как взрослый, если даже и не выглядело таковым, – слова эти звучали устрашающе. Они обретали реальный смысл.
– Но я ничего не сделал. Уродец фыркнул.
– «Ничего не сделал», – передразнил он голосом, еще более противным, чем его обычный голос. Своеобразный циничный юмор феи проявлялся в легком покашливании, которым сопровождалось то или иное слово. – Знаешь,
– Но я же нечаянно…
– А-а, чтоб тебя!
Произнося эти слова, фея обнажила зубы – все те же два ряда крупных зубов с заостренными кончиками, излучавших слабый голубоватый свет, – и в довершение эффекта плюнула на ковер.
– Скажи, ты парень или девчонка? – решился спросить Сэм.
Существо выдержало долгую паузу, не отрывая взгляда от Сэма.
– Ты хочешь, чтобы тебе сделали больно? – поинтересовалось оно.
– Нет, я просто хотел узнать…
– Еще раз задашь этот вопрос, и я отгрызу тебе лицо! Без шуток.
Зубная Фея быстро переменила позицию. Теперь она находилась между кроватью и дверью спальни. Сэм почувствовал, как его глаза наполняются слезами. Ему хотелось позвать маму, но он слишком боялся жестокой твари, обосновавшейся в его комнате.
– Ладно, успокойся. Я на тебя не злюсь. Тьфу ты, черт! Извини. Главное, ты успокойся. Мне надо подумать над тем, как расхлебывать эту кашу. Мы оба действительно крепко влипли. Могут случиться ужасные вещи, если мы не будем вести себя осторожно. Ужасные, ужасные вещи.
Зубная Фея поднялась на ноги и начала перемещаться по комнате, исследуя игрушки Сэма. Она провела изящным окольцованным пальцем по узорам на поверхности футбольного мяча, покрутила ухо белого плюшевого кролика. Запнувшись о построенный на полу пластмассовый замок крестоносцев, фея злобно поддала его ботинком, и по всей комнате разлетелись обломки стен и фигурки их игрушечных защитников.
– Я нашел тот шестипенсовик, – сказал Сэм в попытке отвлечь внимание разрушителя. – Под подушкой, утром.
Зубная Фея издала тонкий придушенный вопль гнева и отчаяния, при этом глубоко вонзив ногти правой руки в ладонь левой. Сэм пришел в ужас при виде того, как фея проливает собственную кровь.
– Проклятье! Проклятье!! Зачем ты это сделал? Если бы ты знал, как мне хотелось вырвать твои глаза, когда выяснилось, что ты меня видишь! Если бы ты знал! Впрочем, это не поздно сделать и сейчас!
Уставив на него трясущийся палец, вне себя от ярости, существо пересекло комнату, вскочило на кровать и уперлось в грудь Сэма костлявыми коленками. Когда оно наклонилось, струя его выдоха вонзилась мальчику в правый глаз. Знакомый резкий запах птичьего помета и конюшни смешался с запахом прелых листьев и тернослива и дополнился острой болью в глазу.
Это было уже слишком. Ужас вырвался из груди Сэма пронзительным воплем:
–
Крик достиг верхней ноты. Зубная Фея испуганно отпрянула.
– Нет, нет, нет! Мне не стоило этого делать. Это дорого мне обойдется! Нет, нет, нет! Не кричи! Прошу, не кр^чи!
–
В соседней комнате раздался шум – падения относительно крупного тела с относительно небольшой высоты.
Фея попыталась закрыть Сэму рот своей ладонью.
– Прекрати! Если ты расскажешь им обо мне, нам обоим от этого будет только хуже.
Взвизгнули дверные петли родительской спальни, шаги приближались, резко скрипнула половица. Сэм отчаянно впился зубами в руку, закрывавшую его рот. Зубная Фея отпустила его, изумленно рассматривая полукруг от укуса на своем пальце, а затем быстро взглянула на дверь комнаты.
– Не говори им ничего! – прошипела она, устремляясь к окну. – Ни в коем случае!
С этими словами тварь сгинула в ночи.
Дверь отворилась, комнату затопил свет. В проеме стоял отец Сэма, взъерошенный и небритый, с глазами, похожими на два вывалянных в пыли стеклянных шарика.
– Что здесь случилось?!
Сэм хотел ответить, но у него перехватило дыхание. Он попытался произнести слова «Зубная Фея», но из него вырвался лишь судорожный всхлип. Он задыхался, жадно хватая ртом воздух.
– Спокойно, Сэм. Ты увидел кошмарный сон. Всего лишь сон. Теперь это кончилось, все в порядке. Все в порядке. – Папа провел рукой по его волосам. – Да ты весь мокрый от пота, приятель. Накройся и спи, все уже позади.
Подтыкая одеяло, отец взглянул в сторону окна.
– Да тут все нараспашку, такая холодина. Неудивительно…
Он закрыл окно и проверил задвижку.
– Не выключай лампу, – попросил Сэм. Несколько секунд отец пребывал в нерешительности.
– Лучше я оставлю свет в гостиной и не буду закрывать дверь. Горящий ночник только помешает тебе уснуть.
Сэм закрыл глаза, тем самым выражая согласие, но снова открыл их, как только отец покинул комнату. Выбравшись из постели, он подошел к окну. В бледном свете луны шиферные кровли соседних домов отливали голубизной. Он задернул шторы и принялся восстанавливать свой игрушечный замок. Один из углов его был снесен начисто, а разномастный гарнизон, состоявший из рыцарей-крестоносцев, солдат американской федеральной кавалерии, парашютистов и краснокожих индейцев, был рассеян по полу, поверженный темным воинством ночных кошмаров. Оценив масштабы потерь, он решил отложить до утра похороны убитых.
В правом глазу, которого коснулся ядовитый выдох Зубной Феи, ощущалось жжение. Сэм улегся в постель и через несколько минут уже крепко спал.
Вечером на следующий день после второго пришествия феи Сэм смирно сидел в кресле, изучая книжку с картинками. Почувствовав, что за ним внимательно наблюдает мама, он поднял голову. Мама не отвела глаз и не улыбнулась, и тогда он снова уткнулся в книгу, по-прежнему чувствуя на себе ее взгляд.
– У малыша, кажется, косоглазие, – услышал он мамин шепот.
Нев буркнул что-то из-за своей газеты.
– Точно-точно. Ты сам взгляни, – настаивала Конни.
Газета начала медленно опускаться, пока над ее верхним краем не показались глаза и нос Нева.
– Что там такое?
Сэм сделал вид, что увлечен картинками и не догадывается о внимании, проявляемом к его персоне.
– Его правый глаз. Он как будто слегка косит.
– И что это значит?
– Надо показать его врачу.
Смирившись с неизбежностью разговора, Нев положил газету на колени.
– У тебя парень вечно то артист, то альтист или как там еще это чертово словечко. А еще у него коленки гнутся не в ту сторону, и вообще он к черту слеп на один глаз!
– Я не сказала, что он слеп. Я сказала, у него косоглазие.
– Почему бы тебе не оставить парнишку в покое, вместо того чтобы цепляться ко всякой ерунде и без
