глупым великодушием ставишь меня в крайне затруднительное положение.

– Я не намерен прогонять тебя, – твердо сказал Чарлз. – Я… не могу этого сделать.

Мэгги в волнении заходила по комнате.

– Тогда скажи, что мне делать! Сама я не могу покинуть твой дом, но и не могу допустить, чтобы он убил Фрэнки…

– Я смогу защитить тебя, – с уверенностью сказал Чарлз.

– Как? – сердито выпалила Мэгги.

– Что-нибудь придумаю, – сказал Чарлз.

– Тебе не нужно ничего придумывать, – вспылила Мэгги. – Ты ничего не обязан для меня делать. Я тебе никто, так… одна из…

Чарлз открыл рот. Заявление Мэгги обидело и разозлило его.

– Ты пытаешься спровоцировать меня, – сказал он сдержанно.

– И очень надеюсь, что у меня это получится, – усмехнулась Мэгги.

Чарлз сделал глубокий вдох, стараясь взять себя в руки.

– Я все равно не прогоню тебя. Ты не смогла заставить меня сделать это признанием о собственном темном прошлом, и тебе не удастся добиться этого своим несносным поведением. – Чарлз улыбнулся. – После того, что между нами было, я обязан защитить тебя.

– Ты просто высокомерный упрямец! – резко сказала Мэгги.

Чарлз покачал головой:

– Мэгги, иногда ты ведешь себя несносно. Но я джентльмен и никогда не ударю женщину! Я не сделаю ничего подобного, и ты это знаешь.

Мэгги фыркнула:

– А по-моему, было бы лучше, если бы ты меня ударил.

Проклятие! Кажется, она преуспела, досаждая ему.

– Мэгги, возможно, я поступил безнравственно, соблазнив тебя, но во всем этом есть и хорошая сторона. Ты нужна мне. Я не могу просто так… отпустить тебя.

Мэгги выглядела озадаченной.

– Я нужна тебе? Для чего?

Чарлз грустно улыбнулся:

– Томимый жаждой человек способен распознать вкус воды, когда пробует ее.

Мэгги открыла было рот, чтобы возразить, но Чарлз не дал ей сказать. Он обхватил ладонями ее лицо и накрыл губы Мэгги своими губами. Она напряглась в первый момент, но потом расслабилась и ответила на поцелуй. У Чарлза перехватило дыхание и закружилась голова. Он еще крепче прижал Мэгги к себе и с еще большим пылом принялся терзать ее губы.

Наконец Мэгги отстранилась от Чарлза и с легким вздохом, похожим на стон, положила голову ему на грудь. Она не желала больше спорить.

– Боже, Мэгги, ты заставляешь меня терять самообладание, – сказал Чарлз.

– Я не хочу, чтобы ты терял самообладание, – запротестовала она. – Я просто хочу быть с тобой, вот и все. Тем более что расставание совсем близко.

– Почему мы обязательно должны расстаться? – спросил Чарлз.

Мэгги подняла голову. Глаза ее увлажнились.

– Я уже говорила, что не могу быть твоей любовницей. Не могу спокойно оставаться здесь, когда Дэнни угрожает моим ребятам. Ты знаешь это.

– Но я имею в виду другое. Что, если ты станешь персоной, которую Дэнни не посмеет заставлять действовать по своей указке? Мэгги, дорогая… – Чарлз горько усмехнулся. – Кажется, я говорю глупости. У меня нет нужных слов. Я не знаю, что следует сказать в данном случае. Не знаю, как обратиться с просьбой к такой женщине, как ты, потому что боюсь, что мои слова будут звучать банально и неискренне. Ты для меня глоток воды в пустыне, ты моя отдушина, моя жизнь… – Мэгги слегка отстранилась, глядя на Чарлза с озадаченным видом. Он же продолжал: – Я уверен, эти слова произносили тысячи мужчин, и они потеряли истинный смысл от частого употребления. Поэтому скажу прямо: Мэгги, выходи за меня замуж. Стань моей баронессой и навсегда покончи с прежней жизнью. Семья приходского священника в Базлхерсте, которой мы достаточно заплатили, будет только рада иметь родственные отношения с супругой лорда…

Мэгги громко рассмеялась:

– Чарлз, ты сошел с ума! Я не принадлежу к твоему обществу. Ты посмотри на меня! Я уличная девка, которую ты случайно подобрал. Бывшая воровка, певичка из варьете. Ты говоришь вздор. Завтра ты опомнишься и будешь жалеть об этом глупом разговоре.

– Если ты не принадлежишь к моему обществу, то это значит, что порочно оно, а не ты, – сказал Чарлз.

– Но твоему миру безразлично это, Чарлз. В течение недели в случае удачи я буду выступать как одна из вас. Но ведь я обманщица, и реакция твоей сестры на появление в обществе Лили Барретт является достаточно ясным свидетельством того, как потом относятся к обманщицам…

– Ты самая достойная женщина, черт побери, – раздраженно сказал Чарлз.