бедняку. Уж и не знаю, как вас благодарить!

– Не стоит благодарности, не стоит. Офицеру его католического величества не нужна благодарность, когда он исполняет свой долг.

При этих словах комендант гордо и достоинством помахал рукой и, казалось, готов был удалиться. Карлос остановил его вопросом:

– И я буду иметь честь служить проводником вашему превосходительству?

– Нет, сам я не пойду с этой экспедицией, ее возглавит мой лучший офицер, капитан Робладо. Он сейчас готовится выступить. Подождите его.

И, круто повернувшись, Вискарра возобновил свою прогулку по асотее. Без сомнения, ему было не по себе от этого разговора с глазу на глаз, и он рад был распрощаться с охотником. Не стоит задаваться вопросом, почему он соизволил дать все эти объяснения, но Карлосу только и надо было знать то, что он узнал.

Он увидел, что время настало, нельзя терять ни минуты, и мгновенно решил действовать.

До сих пор он неподвижно сидел в седле. Ружье он держал, уперев прикладом в стремя, дуло прижав к плечу, так что его не заметила ни одна душа. Высокие сапоги на ногах Карлоса и серапе, наброшенное на его плечи, полностью скрывали ружье. Ускользнул от посторонних взглядов и острый охотничий нож, висевший у левого бедра Карлоса и скрытый под серапе. Это и было все его оружие.

То недолгое время, когда комендант и Робладо совещались, Карлос не потерял даром, это было лишь кажущееся бездействие. Он тщательно осмотрел стены. Он увидел, что из самых ворот каменные ступени в массивной стене ведут вверх, на асотею. Эта лестница предназначалась для солдат, когда по долгу службы им надо было подняться на крышу крепости. Но Карлос знал, что есть еще и другая лестница, для офицеров. И хоть он никогда прежде не бывал в крепости, он правильно заключил, что она должна находиться в смежной части здания. Он заметил также, что в воротах стоит только один часовой и что каменная скамья в глубине ворот – обычное место отдыха караульных – сейчас пуста.

Значит, караульные либо внутри, в здании, либо разошлись по казармам. Надо сказать, что дисциплина в крепости была плохая. Вискарра, хотя сам щеголеватый и подтянутый, не много спрашивал с солдат. Он был слишком занят собственными удовольствиями, чтобы заботиться о чем-либо еще.

Все это наблюдательный охотник обнаружил еще прежде, чем Вискарра вторично подошел к парапету и сообщил ему о своем намерении послать солдат. И едва он опять скрылся из виду, Карлос принялся за дело.

Он неожиданно спешился и оставил коня на том же месте, где остановил его с самого начала. Он не привязал вороного ни к поперечине, ни к столбу, а лишь закинул поводья за луку седла. Он знал, что превосходно обученный скакун будет спокойно ждать его.

Ружье он все еще держал под плащом, хотя приклад, плотно прижатый к ноге, теперь был заметен постороннему взгляду. Придерживая его, Карлос направился к воротам.

Одно беспокоило Карлоса – пропустит ли его часовой? Если нет, часовой должен умереть!

Решение мгновенно принято, и, подходя к воротам, охотник под плащом берется за рукоять ножа.

К счастью для Карлоса, да и для самого часового, попытка оказалась успешной: охотник без особых затруднений миновал ворота. Часовой, неуклюжий и ленивый парень, слышал недавний разговор и теперь не заподозрил ничего дурного. Правда, он все-таки остановил было Карлоса, но тот поспешно ответил, что ему надо кое-что сказать коменданту, который велел ему подняться на асотею. Часовой остался не вполне удовлетворен этим ответом и не очень охотно, но все же дал Карлосу пройти.

Карлос тотчас бросился к лестнице и скользнул наверх. Легко и бесшумно, как кошка, поднялся он по каменным ступеням, и, когда вышел на асотею, Вискарра, стоявший в каких-нибудь пяти-шести шагах от лестницы, не подозревал, что он здесь больше не один.

Да, это был он, Вискарра, деспот, грабитель, насильник, погубивший сестру Карлоса, похитивший ее честь. Вот он стоит в нескольких шагах от брата-мстителя, в шести футах от дула ружья, и все еще не знает о том, что ему грозит. Он отвернулся и смотрит в другую сторону, он не видит опасности.

Охотник лишь на мгновение скользнул по нему взглядом, затем обвел глазами стены, чтобы удостовериться, что наверху никого нет. Он знал, что на обеих башнях стоит по часовому, но не увидел их: они занимали посты на внешних стенах и не были видны с того места, где стоял Карлос. И больше на крыше никого, ни души. Только враг был здесь, и взгляд Карлоса вновь остановился на нем.

Карлос мог выстрелить Вискарре в спину и уже готов был это сделать, но тотчас передумал. Он пришел убить этого человека, но не так. Даже и осторожность подсказывала другой путь. Нож молчалив, он скорее даст мстителю возможность ускользнуть, когда дело будет сделано.

Подумав так, Карлос осторожно опустил приклад ружья наземь и прислонил дуло к парапету. Железо чуть слышно звякнуло о камень. Как ни слаб был этот звук, комендант услышал его, резко обернулся и вздрогнул, увидев незваного гостя.

Он попытался сделать вид, что возмущен, но заметил новое выражение, от которого за эти минуты неузнаваемо изменилось лицо охотника, и тотчас гнев уступил место страху.

– Как вы посмели явиться без спроса, сударь? – начал он. Как вы...

– Потише, полковник! Потише, вас могут услышать!

Это было сказано негромко, сухо и решительно, тоном приказа, и подлый трус, к которому обращены были эти слова, испугался. Отчаянную и непоколебимую решимость увидел он в лице, во всем облике стоявшего перед ним человека, и это лицо ясно говорило ему: 'Попробуй ослушаться – и ты умрешь! '

Выражение это подкреплялось сверкающим лезвием длинного ножа, рукоять которого уверенно сжимала рука охотника.

Вискарра весь побелел от страха. Теперь он понял, что все это значило. Просьба о посылке солдат была только предлогом, чтобы добраться до него, Вискарры. Охотник выследил его, узнал, что это он во всем виноват, и теперь явился потребовать удовлетворения или отомстить за сестру. Все ужасы ночного кошмара вновь обступили Вискарру, мешаясь с ужасом, который предстал перед ним наяву.

Он не знал, что делать, да и не в силах был говорить. Он отчаянно озирался, в тщетной надежде на помощь откуда-то со стороны. Но кругом – ни души, только серые стены, а перед ним сумрачное лицо грозившего врага. Позвать бы на помощь, но это лицо, угрожающая поза... Вискарра понял, что, если крикнет, этот крик будет последним в его жизни. Наконец, задыхаясь, он выговорил:

– Что вам нужно?

– Мою сестру!

– Вашу сестру?

– Да.

– Карлос, я не знаю... Ее здесь нет... Я...

– Лжете! Она здесь, в крепости. Смотрите: пес воет там, под дверью. Почему бы это?

И Карлос показал на дверь нижнего этажа, перед которой в эту минуту вертелся и скулил Бизон, всем своим видом показывая, что он хочет войти. Солдат пытался отогнать его.

Вискарра поглядел в ту сторону. Он увидел собаку, увидел и солдата, но не посмел его окликнуть. Острое лезвие сверкало перед ним. Охотник повторил тот же вопрос:

– Почему бы это?

– Я... я не знаю...

– Опять лжете! Она вошла в эту дверь. Где она сейчас? Отвечайте! Скорее!

– Говорю вам, не знаю. Поверьте...

– Лживый негодяй! Она здесь! Я выследил тебя, я прошел всюду, где шли вы... Не помогли вам ваши хитрости. Солги еще раз – и этот нож будет у тебя в сердце! Она здесь! Где она? Где? Отвечай!

– Нет, не убивайте меня, я все скажу! Она здесь... Она... Клянусь, я не сделал ей ничего плохого! Клянусь, я не...

– Ладно, мерзавец! Стань сюда... сюда, к стене! Живее!

Охотник указал место, откуда видна была часть патио внутреннего двора. Комендант тотчас