Честен все еще оставался на борту.

— Н-ну… д-д-давай, Джокко. Я… сам н-не могу, — стуча зубами, пробормотал Макартур, разгребая холодную воду.

— Я не умею плавать, Мак.

— Да перестань, Джокко. Д-давай сюда, — не поверил капрал.

— Нет, Мак, честно. Мне удалось их перехитрить. Я играл в футбол.

Опустив голову на край плота, Макартур несколько секунд молча плыл, обдумывая ситуацию. Ему казалось, что он дрожал всю жизнь, и умрет дрожа. Шелестел дождь.

— Джокко, ты можешь з-залезть в воду и грести или оставаться т-там. М-может, нас отнесет к берегу. Может, нам удастся п-попасть на п-пороги. Т-там помельче, — Макартур замолчал, пытаясь перевести дыхание, и выплюнул воду. — А ты знаешь, что случится, если мы выйдем к порогам? — прошипел он. Как раз в этот момент его уши уловили слабый шум-рокот. Пороги! Их несет на пороги! — Да спусти же свою задницу! — заорал Макартур. — Ты слышишь?

Та сторона плота, за которую держался Макартур, погрузилась в воду — это Честен все же покинул насиженное место и отважно отдался во власть стихии. Плот закружился на месте, великан отчаянно колотил воду ногами и размахивал свободной рукой.

— Не так активно, Джокко! — крикнул Макартур, но Честен его не услышал, слова капрала утонули в грохоте приближающихся порогов. Бег реки ускорился. Несколько раз плот нырнул, вероятно, его несло уже по мелководью, над большими камнями.

— Держись, Джокко! — воскликнул Макартур. Его затуманенный мозг пытался найти выход из создавшегося положения, но грохот разбивающегося потока не давал сосредоточиться. Река сужалась, плот кружился в водоворотах, его захлестывало волнами. Внезапно капрал почувствовал, что они куда-то проваливаются, но даже не успел испугаться. Из темноты стремительно надвигалось какое-то призрачное сияние, оно втянуло в себя плот, подбросило… В следующий миг накатившая волна накрыла путешественников и бросила вперед.

Они снова оказались в спокойной воде. Плот медленно, лениво вращался, грохот доносился приглушенно. Макартур перевел дыхание, подняв лицо навстречу дождю. По сравнению с пронизывающим холодом реки, падающие с неба капли казались теплыми. Он снова задрожал.

— Эй, ты как, Мак? — донесся до него возбужденный голос Честена.

— Держусь, — откликнулся капрал. Ему не хотелось омрачать радость товарища сообщением, что они миновали лишь первую группу порогов. Пытаясь приостановить вращение плота, он подстроился под Честена, но ничего не вышло.

— Сбавь обороты, Джокко, и учитывай течение, — укоризненно бросил он, поднимая голову над водой. Нижняя челюсть онемела от холода и едва шевелилась.

Они гребли изо всех сил, зная, что только так можно согреться. Берега оставались невидимыми, гроза давно ушла, и кромешную тьму, казалось, уже не рассеет никакое солнце. Тихо и монотонно падал дождь, но теперь не сплошной водяной стеной, а отдельными каплями. Интересно, думал Макартур, как далеко по течению их унесло, и сколько еще километров им придется идти. Мужчины почти не разговаривали — зубы стучали так, что любой разговор становился невозможен. К плеску реки и шуршанию дождя добавился еще какой-то звук. Поначалу неясный и далекий, он постепенно набирал своеобразный ритм, в котором чудилось что-то знакомое. Рокот порогов?

— Ш-ш-ш! Подожди! — крикнул Макартур. Он прислушался, пытаясь определить наверняка то, чего ему так не хотелось услышать. Спустя некоторое время капрал громко выругался.

— Подналяг, Джокко! — Они гребли из последних сил в надежде достичь берега до встречи с очередным водопадом, но течение обрекало их усилия на неудачу.

— Слышишь, Мак? — задыхаясь, спросил Честен. — Этот покруче, а?

— Да, — отозвался Макартур.

Грохот нарастал, а сил оставалось все меньше. Они и сами не знали, движутся ли вообще. Тугие мускулы реки, вероятно, даже не ощущали этого барахтанья, этого жалкого щекотания. Шум еще больше усилился, напоминая уже рев ракетного двигателя, запущенного на полную мощность. Макартур чувствовал, как из глубины сознания поднимается темная волна паники, на фоне которой утихла даже боль в плече.

Река рванулась вниз. Плот и его экипаж, кружась, падали в землю. Из легких, унося с собой запас воздуха, метнулся отчаянный крик;

Макартур почувствовал, как дерево выскальзывает из пальцев, уходит. Еще мгновение он мчался за плотом, но тот уже набрал скорость и стал недосягаем. Падение было недолгим, но во тьме показалось вечностью. Водоворот принял их в свои объятия и, словно радуясь встрече, закружил в немыслимом, сумасшедшем танце, больше похожем на рискованный цирковой номер. Макартур налетел на что-то, но это оказалась не скала. Здоровенная пятерня ухватила его за шиворот, и с неумолимой силой втянула на плот. С легкими, наполовину заполненными водой, крутя головой и отплевываясь, капрал вцепился во что-то двумя руками. Он чувствовал, что Честен тоже держит его, не давая сорваться в беснующуюся бездну. Их окатывало волнами, било о камни, бросало на пенистые островки. Наверное, они больше находились под водой, чем на поверхности.

Плот начал расползаться; веревки полопались, крестовина трещала. Неизвестно откуда появилась массивная скала. На этот раз им не повезло. Удар оказался настолько силен, что плот просто-напросто припечатало к граниту. Распластанные на нем люди вцепились друг в друга, прижимаемые течением. Крестовина не выдержала — после очередного порыва она переломилась, и плот стал разваливаться на кусочки. Основная часть с их ранцами дрогнула, с треском отделилась и, подхваченная потоком, унеслась в ночь; другая половина продержалась две-три секунды, а затем, медленно оторвавшись от скалы, бросилась в погоню за первой, но, утратив былую прочность, моментально стала жертвой бури. Спустя мгновение два человека уже неслись дальше, вцепившись друг в друга и в одно-единственное бревно — свою последнюю надежду, соломинку, соединяющую их с жизнью.

— Командор, на этой орбите нам долго не удержаться, — сообщил Родс из инженерной рубки. Затаив дыхание, Квинн еще раз рискнул воспользоваться главным двигателем — вибрация готовой взорваться энергоустановки потрясла весь корабль. Зазвенел сигнал предупреждения — корвет соскальзывал с орбиты.

— Держись, Вирджил, — ответил Квинн, рассчитывая время для включения маневровых двигателей. — Мы возьмем ее на абордаж через десять минут… А остальное доделают маневровые.

Из далекой точки света ВПМ превратился во вполне узнаваемый предмет — красные, белые и голубые стробоскопические огни горели с раздражающей яркостью. Включив осевой двигатель, Квинн уменьшил скорость сближения, погасил огни корвета, и пилот модуля ответила тем же, потушив свои.

— Подходим, Шал, — сообщил командор по радио.

— Поняла вас, командор. Лучшего сближения я еще не видела, — ответила она.

Квинн осторожно поиграл боковыми, уточняя вектор. Модуль дрейфовал кормой вниз.

— Чудненько, — пробормотал Квинн. Теперь основное внимание — стыковке. Командор обратился к дисплею. Ему удалось подойти к ВПМ на необходимое расстояние и остановиться. Сейчас грипперы захватят модуль и перенесут в грузовой отсек.

— Внимание! — передал Квинн. — Ты готов?

— Да, сэр, — отозвался из грузового отсека Родс. — Надо поторапливаться, ведь ангар лишен воздуха. О'кей, шлюз открывается.

Менее чем через минуту Буккари проскользнула в пилотскую кабину… Выглядела она усталой, но, тем не менее, наградила Квинна ослепительной улыбкой — зеленые глаза блестели в свете восходящего солнца.

— Спасибо, что подобрали. Извините: не смогла подняться повыше, — торопливо произнесла она.

— Добро пожаловать домой. Позволь сказать тебе, что мы ценим твои усилия, — ответил Квинн. — А потом, что еще нам оставалось делать?

Она заняла свое место, подключилась к коммуникационной системе и взглянула на консоль.

— Итак, что у нас?