– Стра-ашно…
Страшно ей…
Убили охранника! Теперь вот думай что хочешь. Кто? Зачем? Почему? Разбойники? Какая-нибудь бродячая шайка? Очень может быть. Только что они забыли в этих безлюдных местах? Ха! Так, наверное, их привлек караван – следовало быть осторожными.
– Его надо похоронить, – тихо заметил Несауа. – И похоронить достойно.
– Конечно, похороним, – тут же уверил принц. – А вообще-то, хорошо бы найти убийцу… Не нравятся мне такие странные смерти, не нравятся!
Несауа только хмыкнул:
– А кому нравятся?
Погибшего парня похоронили в земле, забросав могилу камнями, хотя многие тлашкаланцы предпочитали сжигать своих покойников, но в родном селении Каушколаушки так не поступали, а потому все приличия были соблюдены – и это было куда важнее, нежели отомстить убийце. Отомстить можно и после, главное – отыскать кому.
– Отыщем, – в один голос заверили Тесомок с Кауштлаком. – Разреши заглянуть по пути на маисовое поле, господин? Предупредим своих… Они скажут охотникам. От наших охотников еще никто не уходил!
– Да будет так, – с грустью махнул рукой принц. – Все-таки жаль погибшего… Это был хороший воин.
– Он и умер как воин, – улыбнулся Несауа. – Чего жалеть? Нам всем бы такую смерть, верно, парни?!
Парни – все пятеро – разом кивнули. Шестым был Несауа, седьмой лежал сейчас под камнями в могиле.
Славная смерть. Смерть от ножа. От раны. Славная. И – странная. Кто же это мог быть? Разбойники ли?
– Может, и они, – подумав, согласился Некок. – Очень даже запросто.
– Но здесь же безлюдье! А не за нашим ли караваном они следят?
– Не думаю. – Купец покачал головой, и с ним тотчас же согласился и подошедший староста караванщиков Иштлак. – Здесь просто не может быть никаких крупных шаек – не прокормиться. Тотонаки тоже не забредают так далеко. Да, они враги нам, ацтекам, но и тлашкаланцам тоже. Так что вряд ли это тотонаки, скорее просто какие-нибудь беглецы, желающие поживиться. Как вороны – схватить и поскорей убежать. Этот парень, твой слуга, просто случайно увидел их… за что и поплатился. Увы! Одно радует – умер он славно.
Куатемок усмехнулся:
– Вот уж это – да. И все же, я полагаю, нам всем следует быть куда более осторожными. Этак, по одному, они могут перебить всех.
Оба купца засмеялись:
– Ну уж это – вряд ли!
Хорошие попались попутчики Куатемоку. Веселые. А и правда – чего грустить-то? Шли хорошо, быстро, уже завтра к вечеру должна была показаться Халапа, а оттуда до Семпоалы – рукой подать. А Семпоала – это уже совсем рядом от белых. От белых богов? Посланцев Кецалькоатля, вернувшихся отомстить за своего изгнанного когда-то бога? А не сам ли Кецалькоатль с ними?
Пугая потихоньку отбивавшийся от кровавых обрядов народ, именно так и говорили жрецы. Сволочи – и это еще мягко сказано!
Глава 5
Зовите меня просто…
В шестнадцать лет он был уже взрослым мужчиной, и совсем не из мягкосердечных людей…
Конкистадоры оказались такими, какими их Куатемок и представлял: бородатые, грязные, в смешных узких панталонах с широкими разрезными буфами и потертых камзолах. На болотистом берегу, словно нельзя было найти более подходящее место, испанцы – точнее, работавшие на них индейцы, присланные местным касиком, – строили крепость, закладывая основу города, который назвали Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус – «Богатый город Истинного Креста».
Был ли крест истинным – вопрос спорный, но о богатстве речи пока не шло, самыми богатыми были, конечно, дары Моктекусомы.
Едва передохнув, почтека принялись расстилать на сухом месте циновки, которые покрыли длинными хлопчатыми покрывалами, а уже сверху выложили подарки, и в первую очередь – большой сияющий золотой диск с изображением солнца и многочисленными рисунками самой искусной работы. Диск этот вызвал такое восхищение испанцев, какого многим ацтекам до сих пор и не приходилось видеть. Ну, подумаешь, золото… золото и золото – чего в нем такого? Впрочем, для конкистадоров золото означало все – независимость, власть, богатство. Собственно, именно за этим они сюда и явились.
Кроме вызвавшего всеобщее восхищение солнечного диска, был подарен еще и серебряный, изображавший луну, а кроме того – целый шлем золотого песка, фигурки из золота, золотые и серебряные гребни, головные уборы из драгоценных перьев кецаля, тюки прекрасных тканей из тончайшего хлопка, да много-много всякого разного, от чего у конкистадоров загорелись глаза, да так и сияли – алчностью, серебром, золотом.
Подарки очень понравились, и сам касик Кортес – приятный лицом мужчина (кабальеро, как называли его эшпаньотль) – настойчиво упрашивал Иштлака о встрече с Моктекусомой… О, конкистадорам нужно было попасть в Теночтитлан, который они, со слов живших здесь тотонаков, называли Мехико – «город мешиков»; этот город, столица сказочного Эльдорадо, манил их своим нестерпимым золотым блеском, заставляя алчно чесаться руки и наливаться кровью глаза.
Иштлак, как и положено, на все заманчивые предложения относительно встречи Кортеса с тлатоани отвечал твердым отказом. Куатемок на протяжении всей беседы скромненько стоял в стороне, чутко прислушиваясь. Впрочем, и не только он один – уж больно интересно шел разговор: очень красивая девушка, индеанка, как понял принц, подружка Кортеса, переводила с языка ацтеков науатль на наречие южных племен майя, а уже с их языка на испанский толмачил некий изможденный, заросший кудлатой бородой субъект, тот самый Херонитль, о котором уже говорил Некок, по-настоящему – Херонимо Агилар, так его звали.
Кортес и все его вожди – «капитаны» – живо интересовались образом жизни ацтеков и их правителем, а еще больше – золотыми приисками и крепостными стенами Теночтитлана, куда – это было хорошо видно – им не терпелось поскорее попасть. Для чего? Это тоже было совершенно ясно. Напасть! Захватить! Разграбить! Об этом не говорили, но все читалось в глазах. Затем и явились!
Ушлый Иштлак умело затягивал переговоры, что-то рассказывал о тотонаках и тлашкаланцах, потом попросил разрешения зарисовать весь быт пришельцев. Такое разрешение Кортес милостиво дал и даже приказал одному из своих капитанов – чрезвычайно красивому и приветливому молодому человеку по имени Педро Альварадо – устроить показательные скачки и артиллерийский бой.
Ах как неслись закованные в металлические латы всадники! Хрипели лошади, развевались на сверкающих шлемах страусиные перья, комья грязи летели из-под копыт прямо в лица изумленных зрителей. В глазах индейцев Куатемок заметил ужас – уж больно странными казались им эти существа – лошади. Да, пожалуй, именно кавалерия произвела самое неизгладимое впечатление на всех посланцев, куда большее, чем артиллерийская пальба, стрельба из аркебуз и даже корабли, большие и малые. С собранными парусами, они покачивались на волнах на рейде нового города. Огромные, словно скалы!
– Вот это каноэ! – раскрыв рот, восхищенно произнес Сиуатетепек. – Интересно, сколько людей в них поместится?
– Думаю, что там не только люди, но и лошади – вот эти странные звери, и пу… те устройства, что мечут молнии, – быстро пояснил Куатемок.
И, усмехнувшись, посоветовал приятелю закрыть рот и быстренько зарисовать все.
