Соловецкий лагерь был закрыт в 1993 году. И навсегда!

Но удивительно, что информации о нынешнем состоянии дел на островах в Сети кот наплакал, голубь накакал. Так, пару строк про то, что около Соловецких островов обитает какой-то особый вид белухи. Только в этом месте и больше нигде в мире. Поэтому острова и побережье Белого моря были объявлены Международным заповедником и всякий доступ туда закрыт. Дима удивился отсутствию мемориала в бывшем лагере. В ЛЕР памятниками и мемориалами отмечались все места зверств и репрессий.

Ну-ка, что нам покажет спутниковая съемка… ничего. Архангельск или Беломорск, на спутниковых снимках в Сети видно отлично. А вот на месте гряды островов белое пятно. Занятно, почему так. Да черт с ними с этими байками и головоломками. Надо будет у Глыбы как-нибудь спросить.

Дима посмотрел на часы. Охо-хо, он весь рабочий день проболтал с Глыбой и прорыскал в Сети в поисках данных по Соловкам. Ему стало очень стыдно, что вместо того чтобы приносить обществу пользу, он целый день угрохал на 'скотские байки'. 'Вот ведь модератор хренов, хранитель общественной морали. А кто мою мораль блюсти будет' — невесело подумал про себя Дима. В принципе некому, нет у него близких людей кроме Олеси. А ей нужны: а) поддержка и б) транспортное средство, которое должно отвезти домой. Дима достал телефон и набрал Олесин номер. Олеся подняла трубку уже на втором гудке.

— Алло, привет Лисенок. Я уже готов за тобой ехать.

— Привет Дим! Я уже дома, пораньше отпросилась с работы. Мама пришла, тетка. Вот сидим думаем.

— Олеся, о чем думаете?

— Ты прав, думать не о чем. Дима я операцию буду делать… наверное.

— Ты что, с ума сошла? Как операцию? Зачем ты торопишься?

— Дим, а какие варианты, что за этот месяц изменится?

И правда, ничего не изменится. Только может хуже стать. Тут Дима вспомнил, про рассказы Глыбы. Есть ничтожная возможность, что Глыба рассказал правду. Значит можно съездить на Соловки, вдруг и правда там завод, который ВПП делает. И на заводе признают свою вину в болезни Олеси, смогут помочь деньгами на операцию. Хотя шанс, очень мал, но если он его не использует, то будет корить себя всю оставшуюся жизнь. Дима решился:

— Олеся, давай договоримся. Мне тут по работе на несколько дней надо в командировку съездить. Я быстро. Я очень быстро. Ты меня дождись, я приеду все решим.

— Дим, ну что тут решать… ладно хорошо. Только прошу тебя, приезжай поскорее. Мне твоя поддержка нужна будет. Очень-очень.

— Хорошо милая, я мигом, я быстро.

Хорошо жить в технически развитом мире. Тут действительно можно все сделать быстро. Очень быстро. Щелчок 'мыши' — сайт заказа авиабилетов, еще один щелчок — выбор направления, торопливый набор на клавиатуре — оплата билета и бронирование гостиницы. Еще несколько щелчков — вот и оформлен краткий отпуск. Вылет через два часа. Надо бы домой заскочить переодеться. И небольшой чемоданчик с собой прихватить.

Самолет мягко коснулся взлетной полосы. В салоне зазвучал мелодичный сигнал, и капитан воздушного судна сообщил, что они благополучно приземлились в аэропорту Архангельска. По-другому быть не могло. После того, как из парка самолетов изъяли крылатые машины отечественного производства, авиакатастрофы стали происходить гораздо реже и только в результате человеческого фактора. Дима до сих пор поражался мужеству своих предков, которые летали российскими самолетами, зная, что на девять удачных рейсов приходилась одна катастрофа.

Еще одна деталь комфорта, которая была, скорее всего, недоступна его предкам — возле аэропорта Диму уже поджидало такси, чтобы отвезти его в гостиницу. В фойе гостиницы Дима подошел к стойке с надписью 'Организация экскурсий', где выяснил, что экскурсии на Соловецкие острова и окрестности не производятся. Причина та же — наличие Международного заповедника, который охранял белых дельфинов. Ну что ж, придется добираться самому. Благо карта, на которой был отмечен старый Соловецкий лагерь, распечатанная из Сети, у Димы с собой была. Он поднялся в номер, переоделся. Взял с собой минимум вещей, бережно уложив в отдельный кофр профессиональную фотокамеру Nikon. На заказ внедорожника, оборудованного продвинутой системой навигации у него ушло около 5 минут. Все, надо только зайти в местный супермаркет за припасами, выспаться и совсем рано поутру двигаться в путь.

Утром Диму разбудил звонок портье, который сообщил, что уже 5 утра и арендованный внедорожник ждет на закрытой парковке. Быстро перекусив в баре, забросив нехитрый скарб в машину, Дима выехал из паркинга.

Он продвигался по городу, руководствуясь подсказками навигатора. Машин в такой ранний час было очень мало, и довольно скоро Дима выехал 'за город'. И оказался 'на природе'. Вот странный термин 'выехал на природу'. Ведь природа она везде, она нас и в городах окружает. Но там мы ее абсолютно не чувствуем. Там серость будней и сомнительная радость выходных. Но стоит нам только выбраться за город, 'на природу', как наше настроение катастрофически улучшается, нам хочется петь и радоваться жизни. 'Странные мы существа. Постоянно живем там, где нам не нравится и, лишь изредка выбираемся туда, где нам действительно хорошо. Какая-то непонятная форма мазохизма' — подумал Дима, ведя машину по старенькой и довольно неухоженной трассе. Еще в школе им объясняли, что тяга людей к природе, это жуткий атавизм. Человек рожден быть в социуме, в больших городах-муравейниках и ульях. А один человек полноценно существовать не может, он умрет, по крайней мере духовно. Но Дима знал, что были одиночки, бросавшие цивилизованную жизнь и уходившие жить в какую-нибудь глушь. Их выслеживали, ловили и отправляли на принудительное лечение. И страшно было самому себе признаться, что его также непреодолимо тянет вот прямо сейчас остановиться, найти полянку, насобирать ягод и просто повалятся в траве.

В мечтах об обязательном проведении пикника по своему возвращению Дима провел в дороге чуть более двух часов. Потихоньку начинало ломить поясницу и постепенно занемели ноги. Дима хотел уже остановиться, и выйти размяться, как впереди замаячил блокпост. Подъехав ближе, Дима увидел, что дорогу в обоих направлениях перегораживают шлагбаумы. Возле шлагбаумов стояла будка с полицейскими и рекламный щит с изображением дельфина с детенышем и надписью 'Дадим белухам шанс на жизнь!'

Дима медленно подкатился к шлагбауму, из будки также неспешно вышел полисмен.

— Добрый день! Въезд сюда закрыт. Дальше начинается заповедная зона. Вы заблудились и вам подсказать дорогу?

— Добрый день офицер, нет, я хотел проехать именно сюда…

В глазах полицейского появился настолько недобрый огонек, что Дима осекся. Полисмен несколько долгих секунд, прищурившись, разглядывал Диму. Потом странно растягивая слова (а может это акцент такой) сказал:

— Вы не можете проехать в заповедную зону без специального пропуска, прошу вас развернуться и начать движение в обратном направлении. Вам еще что-нибудь разъяснить или вам в чем-то нужна помощь?

— Да нет, все понятно. Я извиняюсь за…

— Ничего страшного, удачного пути!

Полисмен развернулся и пошел обратно в будку. Дима заметил, что напарник полисмена, на протяжении всего разговора стоял возле будки в очень напряженной позе, держа руку на кобуре. И глаза у него тоже горели недобрым огнем из-под фуражки. Хотя… да показалось ему все. Дима начинал чувствовать себя дураком — ну какого рожна он сюда приперся. Ведь русским языком на сайте было сказано, что доступ закрыт. И что он тут хотел увидеть? Как белухам 'дают жизнь'!? Ну блин, ну идиот. Проехав несколько километров, Дима свернул на обочину и затормозил. Слева и справа от дороги возвышался лес, но поискать в нем полянку уже не тянуло. Дима достал распечатку старой карты и стал искать нечто другое. Вот точно — оно! Согласно карте от основной дороги отходила старая грунтовка, и она