струя ядовитого пара. Никому она не была нужна, эта сидха Нэисс, последняя из Ветви Deleon Xian, – ей и впрямь предлагалось идти на все четыре стороны. Пленители не задали ей ни одного вопроса, как она сама оказалась в одном отряде с дхуссом и почему её сторожил не кто-то там, а настоящая Гончая Некрополиса.

Вот и порог переступлен, вот качнулись и поплыли, смыкаясь, створки тяжёлых ворот. Нэисс оглянулась – перед ней возвышался зелёный холм, покрытый буйным многоцветьем шипастого алоцвета, его заросли то тут, то там пробивал прямой, точно копьё, ствол голубой горной ели.

А среди этого зелёного великолепия то тут, то там поднимались башенки, тонкие и изящные, словно стилеты, пронзившие плоть павшего великана.

Сидха никогда не видела ничего подобного. Она ожидала мрачной крепости, отнюдь не… не… – Нэисс не могла подобрать слов, да их у неё и не могло быть.

Впрочем, делать нечего. Она помогла Тёрну, чем только оказалось возможно. Хочется верить, его обстоятельства и впрямь облегчатся. Ведь не звери же хозяева этого места – пусть даже и люди! Её могли бы убить, расчленить, закопать, бросить хищникам – а вместо этого отпускают, да ещё и с весомой наградой!

Нэисс ещё раз заглянула в кошель – всё правильно, ничего не изменилось. Увесистые кругляши Высокого Аркана лежали, как им и подобало.

Растерянная, она пустилась по дороге. Ибо что ещё оставалось ей делать?

Тьма медленно и нехотя отступала – откатывалась, подобно отливу, от креста, неподвижно застывшего в самой середине зала. Дхусс обвис, голова упала на грудь, глаза закрыты, веки не дрожат.

– Он не умер, дон командор, никак нет! – торопливой скороговоркой выпалил чей-то голос – там, в пределах ещё не рассеявшегося мрака.

– Надеюсь, что нет, – процедил командор, первым выходя на свет.

Всё тот же бесформенный плащ, всё тот же капюшон, из-под которого, кажется, вообще ничего не увидишь. Мелли исчезла.

– Так ничего и не сказал, – резюмировал рыцарь, глядя на бессильно висящую жертву.

– Потому что всё мудрили, мудрили, дон командор, новомодную магию пытали, а следовало-то по старинке, калёным железом да щипчиками! Небось сразу б заговорил, – раздался ещё один голос, грубовато-простецкий, какой можно заподозрить у пожилого дядьки-воспитателя, дождавшегося, что его питомец занял, наконец, достойное положение, но обращавшегося к нему с прежней фамильярностью.

– Вам бы, мастер, всё ломать да калечить, – усмехнулся командор. – Не тот это случай, совсем не тот. Тоньше надо. Изящнее.

– Куда уж изящнее! – возразил тот же голос. – Нам ведь, дон командор, что от этого мясца надо?

– Много чего, – невозмутимо ответил безликий командор. – И оставим этот разговор.

– Слушаю и повинуюсь, – немедля осёкся спорщик.

Фигура в плаще и капюшоне медленно приблизилась к бесчувственному дхуссу.

– Беззвучная Арфа… – раздалось в тишине. – Есть только одно место, где эта школа ещё могла уцелеть. А оттуда кто ни попадя просто так не явится. Тебя прислали, дхусс, который, конечно же, никакой не дхусс. И прислали с важной миссией. Возможно, с наиважнейшей. Возможно, наш орден стоит перед величайшим испытанием… вместе с остальным миром.

Затянутая в кожаную перчатку рука протянулась к дхуссу. Пальцы один за другим коснулись острия одного из шипов, большой, указательный, средний, безымянный, мизинец и ещё один. Все шесть.

Шесть, а не пять.

В подземном зале повисла тишина. Дхусс не шевелился, даже не стонал и как будто бы перестал дышать; командор ордена тоже застыл, подобно статуе, и все, кто притаился за границей светового круга, замерли тоже.

– Принесите у него взятое, – наконец скомандовал командор.

– Да щипцами надо, щип…

– Довольно, – не поворачиваясь и не повышая голоса, бросил человек с шестью пальцами.

Говоривший мигом прикусил язык.

Чьи-то руки вытолкнули из темноты в круг непонятно откуда взявшегося цвета нечто вроде высокой тележки; на покрытом чёрным бархатом подносе лежала добыча пленивших дхусса с Ксарбирусом: его посох, Камни Магии и Перо Феникса. Перо светилось, слабо, неровно, то пригасая, то вновь вспыхивая.

– Дон командор… – неуверенно проговорил женский голос.

– Я знаю, что делаю, дона супрамаго.

– Дон командор, никто и никогда не подвергнет сомнению решения и силы ваши, но я, как супрамаго ордена, обязана предупредить…

– Полагаете, дона, что ваш командор этого не понимает? Или вы тоже – за «щипчики»? Мастеру смотрителю камер простительно так думать, но вам, супрамаго?

– Дон командор, великий дон! – в женском голосе теперь ощутимо слышалась паника. – Я согласна со всем, с каждым словом вашим, но, Великая Гидра… это же смертельно опасно!

– Как умудрённая супрамаго, верховная волшебница ордена, собирается пробиваться через защиту, поставленную теми, кто отправил этого дхусса сюда? И не является ли он сам чем-то много большим, чем просто посланец? Если ничего не добилась Мелли, то что осталось делать нам?

– Супрамаго ордена снимает свои возражения, – упавшим голосом отозвались из темноты. – Но не покажется ли разумным вывести из крепости младших братьев, а также основные запасы и казну?

На подобную наглость командор не счёл нужным даже отвечать. Повернулся к тележке, взялся за посох дхусса – осторожно, словно касаясь спящего удава, – и тут вдруг замер, вздрогнул, словно услыхав что- то.

– К воротам, – сдавленным голосом проговорил он. – Все – к воротам!

– Здесь это. Нутром чую, – громогласно объявил гном Брабер, останавливаясь и спуская с плеч лямки мешка.

– Недостойному не требуется ничего «чуять», достаточно один раз взглянуть! – фыркнул мэтр Кройон.

Трое путников, скрываясь в густом подлеске, смотрели на пронзённый каменными башенками холм, запертые ворота, где кончался едва приметный просёлок.

– Крепость…

– Какая ж это крепость! – возразил гном. – Так, видимость одна. И не прячут особенно.

– А зачем же такое строили? Недостойный не в силах объять глубину их замысла…

– А они и не строили. Наше это, гномье. Только поза-брошенное, полузаваленное, кой-как подделанное. И раньше от этих ворот не просёлок тянулся, а настоящий тракт, не хуже того, что от гор до Феана. Да вот не удержали, прошляпили, прохлопали – так теперь тут, эвон, Солнце воссияло.

– И как попадём внутрь? Как спасём многомудрого Тёрна? Тебе, гном, ведомо, сколько там стражи и какой?

Брабер приложил палец ко лбу и сдвинул брови.

– Нет, неведомо, – наконец заявил он.

Кройон всплеснул лапищами:

– Так что же ты, гноме, нас тогда…

– А это вообще значения не имеет, – подбоченился охотник за демонами.

Стайни в препирательстве участия не принимала. Стояла, неотрывно глядя на странное место, крепость – не крепость, непонятно что.

– Не бывало ещё такого, чтобы гном дороги не нашёл в гномово же строение! – распалялся тем временем Брабер.

Гончая молча вскинула руку. И камнем упала в заросли.

Демон и Брабер тотчас умолкли, словно проглотив языки.

На просёлке перед воротами стояла, растерянно переминаясь с ноги на ногу, не кто иная, как сидха Нэисс.