чтобы меня любили за мои личные качества, а не за мое имущество.

На следующее утро Бруно отсутствовал. И я снова не заподозрила ничего плохого. Он так часто вставал раньше меня – я спала очень долго, – что просто поблагодарила за это Бога и отправилась на встречу с Томом. Я была довольна, что он выполнил мой приказ и принес мне счета имения. Не знаю, что бы я сделала, если бы он ослушался, – все-таки привычка повиноваться – прекрасна. Я хотела взять счета с собой и изучить их – отчасти потому, чтобы не покидать надолго поместье, а отчасти потому, что хотела показать их сэру Джеральду. Я назвала Тому в оправдание только первую причину, но уверила его: я оставлю на них свой знак, дабы показать, что прочитав их, я проверила все его подсчеты.

Потом я попросила его привести сэра Джеральда в Улль и приказала спрятать его в одной из хижин рабочих. Хотя обстановка мне не нравилась, но, как я ни ломала целый день голову, я не видела другого пути организации нашей встречи. Было бы нетрудно заставить Бруно привезти меняв Виз, но я была уверена, что прежде всего мне надо освободиться от него на время, необходимое для разговора с сэром Джеральдом. В Уилле, я чувствовала и могла каким-то образом быть свободной где-то в пределах недели: сэр Джайлс, по сути, не отличал крестьян одного от другого, и я надеялась, что сэр Джеральд долго не будет вызывать подозрений. Я предупредила Тома, что, когда он увидит меня в одиночестве, то должен проводить ко мне сэра Джеральда.

Было совсем нетрудно спрятать пакет счетов под моим отделанным мехом плащом. Я кивнула Эдне, которая сидела на стуле у дверей и, греясь на солнышке, медленно и аккуратно делала стежки, и велела ей закончить работу. Внутри маленького домика, который я все еще числился за Винифридой, я придвинула корзинку со своей одеждой ближе к очагу, наполовину вытянула рукав сорочки, , как если бы я изучала его, и начала читать подборку счетов. К моей радости, зерно запасалось, ягнята и телята рождались и все остальное в основном выглядело также, как и в предыдущие годы – чуть больше там, чуть меньше здесь. Я чувствовала, что подсчет был верным. Я улыбнулась, когда услышала голос Бруно во дворе, завернула счета в рубашку и положила их в корзинку.

– И где ты был? – спросила я Бруно, когда он вошел.

– Я гулял по тропе, ведущей к холмам, – сказал он, пристально глядя на меня. – Она выложена квадратными камнями.

Я улыбнулась ему, думая, что он туманно намекает на то, что не спускался по этим камням, чтобы избежать открытия подлинных возможностей Улля.

– Если ты хочешь увидеть, что там, я могу пойти с тобой.

– Я лучше отправлюсь в меньшие имения, примыкающие к Уллю, – ответил он.

– Очень хорошо, – согласилась я. – Есть Виз, Эф, Райдел и Терл.

Мой голос дрогнул на последнем слове. Я подумала о том, что дом будет скорее всего выглядеть также, как выглядел, когда Милдред покинула его: вряд ли хоть какая-то часть королевской армии могла пробраться через занесенные снегом ущелья к Терлу.

– Какое из них ты бы хотел увидеть? Если мы отправимся в Райдел пораньше, то успеем посетить и Виз, а потом вернуться через горы в Улль. Это прекрасная прогулка – конечно, если погода хорошая.

– Почему ты не хочешь отправиться в Терл? – спросил он.

Я объяснила, и он подошел ко мне, положил руки мне на плечи и сказал, что ему очень жаль. Я услышала, что его голос звучит ровно, и мельком взглянула на него, но он смотрел поверх моей головы на дверь. Вероятно, это должно было предостеречь меня, но я была обижена тем, что, как я предполагала Бруно устал от сочувствия моим грустным воспоминаниям. Я решила, что будет лучше больше не напоминать ему о своей семье. Это было достаточно просто, – ведь я не поддавалась печали, стараясь избежать того, что причиняло мне боль.

Какой же я была дурочкой! мне и не пришло на ум, что и его присутствие, и сознание того, что мы принадлежим друг другу, уберегло меня от отчаяния. Я до сих пор еще не совсем учитывала тот факт, что Бруно мог понимать женщину гораздо лучше, чем любой мужчина в моей собственной семье. Я недооценила его в тот момент, так как была очень довольна собой и не чувствовала ничего, кроме своего собственного удовольствия.

Он сохранял молчание, продолжая смотреть в открытую дверь. Его рука скользнула от моего плеча к шее. Я подумала, что он видит что-то такое, чего я не могу рассмотреть и подняла голову, но там ничего не было, а рука Бруно все сильнее сжимала мою шею, не хочу пожаловаться на то, что он душил меня; так легко ранить человека, показав ему, что его нежные жесты неприятны. Я потерлась щекой о его руку, а потом поцеловала ее. Как я и предполагала, он сразу же ослабил объятия.

– Может быть, разумнее отправиться сначала в Виз, если утро будет ясным? – быстро спросил он, по- моему скорее из необходимости что-то сказать, а потом уже добавил более целенаправленно: – Дорога в Райдел действительно намного легче, чем из Улля в Виз? Не лучше ли нам сначала преодолеть более трудную часть, чтобы потом не зависеть от перемены погоды, которая может заставить нас отказаться от путешествия по тропе через горы?

– Если ты хочешь, мы можем сначала направиться в Виз, – ответила я без колебаний. Я была уверена, что удастся предупредить сэра Джеральда и что он сделает все необходимое для того, чтобы выглядеть обычным бедняком, когда мы приедем; кроме того он, должно быть, уже выехал в Улль.

– Просто Райдел – более богатое поместье. От него был доход, хоть и небольшой, и там есть на что посмотреть, вот почему я предлагала сначала поехать туда. Виз, как ты знаешь, должен был стать моим наследственным владением, а, поскольку папа не торопился выдать меня замуж, он не очень-то заботился о нем. Райдел же папа планировал отдать Магнусу и старался сделать его как можно богаче – ведь Улль в конце концов достался бы Дональду.

Я внезапно замолчала, досадуя на еебя за то, что так быстро забыла, как Бруно надоели мои «должно было быть», «достался бы» и прочие аналогичные обороты, которые я использовала, когда говорила. Я рассеянно закрыла корзинку, пытаясь придумать что-нибудь бодренькое, но все, что приходило мне на ум, была грустная мысль о том, что если бы Магнус женился на Мэри, он, вероятно, предпочел бы Терл, который находился ближе к ее имению, и что Дональд, пожалуй, захотел бы поменяться.

– Вообще-то мы можем не ехать в Виз, – вдруг сказал Бруно.

Я стала рядом и обняла его за талию:

– Мы поедем туда, куда ты захочешь, мой лорд. Нет ни веточки, ни камешка в Улле или любом другом месте рядом с ним, которые бы не были красивыми в моих глазах, и я надеюсь сделать их красивыми и для тебя, ибо, кроме красоты, ты из них мало что выжмешь.

– Красота? В голой скале?

Голос сэра Джайлса не испугал меня, так как я видела тень в дверном проеме, а потом и другую, которая появилась и исчезла. Вторая, предложила я, – это Эдна (я заметила, как она приподнялась и поклонилась), а первая, должно быть, сэр Джайлс. Я была очень рада, что мои слова настолько двусмысленны, и, смеясь, сказала:

– Я простая душа и нахожу большую красоту в цветах, растущих среди камней.

Сэр Джайлс вздохнул:

– Я послал твоего мужа для того, чтобы он привел тебя обедать, но он, похоже, забыл об этом.

– Я прошу прощения, – сказал Бруно. – Мы разговаривали о местах, которые собираемся посетить, и я не заметил, как пролетело время. Вы составите нам компанию? Я уверен, Мелюзина будет прекрасным проводником.

– В это время года там не будет даже полевых цветов, которые вы так хвалите, леди Мелюзина, – заметил сэр Джайлс с презрительной гримасой на губах, – я достаточно насмотрелся на голые камни. Благодарю вас, но в такую погоду я предпочитаю место около камина и ничего другого. Я дам вам возможность самим насладиться красотой Камбрии.

И мы ею насладились. Холодную, совершенную красоту этой местности, на мой взгляд, ничуть не портит облачное небо. Конечно, там уже не было никаких цветов, но на более низких склонах кое-где на деревьях еще держались красные и золотые листья, яркие на фоне серо-зеленых холмов, а озеро блестело, как отполированный шлем. Я провела Бруно вокруг верхней части озера. Нас опережали птичьи голоса (некоторые из них принадлежали птицам, которые, как я знала, должны были улететь на юг), а на некошенных лугах виднелось всего несколько коров. Пара овец паслась на низких холмах, простиравшихся к югу и западу.