вранье.

— А знаешь, это неплохая идея — женить­ся на одной из девиц и получить в наследство часть поместья Бьюкенена.

— Помнится, ты говорил, что лучше дер­жаться от них подальше. Кэссиди несовершен­нолетняя.

— Ну и что, с годами это пройдет. Есть еще Энджи. Черт возьми, о ней и помыслить страшно. Думаю, она достаточно взрослая и прекрасно знает, что ей надо.

Бригу не нравилось направление, которое приняли мысли брата.

— А как насчет Деррика? — спросил он, но не потому, что его это заботило. Он вообще не думал о сыне Рекса. — Довольно противный тип, не думаю, что он с пониманием отнесется к твоему вторжению в семейный бизнес.

— А что он из себя представляет? Ну, ро­дился с серебряной ложкой между великолеп­ных вставных челюстей, так это еще не значит, что старик все завещает ему. К тому же я более ловкий, чем он.

— Но он Бьюкенен.

Чейз не согласился с точкой зрения Брига.

— Девочки все равно получат свою долю. Старик Рекс всегда старается платить справед­ливо, хотя бы только для того, чтобы выгля­деть порядочным. Он непременно позаботится о своих дочках и зятьях.

— Я смотрю, ты уже все продумал,— Бриг не скрывал своего раздражения.

— А почему бы и нет, черт возьми! — Улыбнувшись, Чейз глотнул из бутылки и с ви­дом прокурора ткнул пальцем в сторону бра­та.— Весь фокус в том, чтобы уважительно обращаться с этими девицами. Черт бы меня побрал, если это не единственный способ запо­лучить что-нибудь в этом мире.

— Ради денег ты готов лизать зад кому угодно!

Лицо Чейза окаменело.

— Я реалист, Бриг. Я буду делать то, что потребуется. Тебе бы тоже неплохо этому по­учиться.

— Меня подобная перспектива не привле­кает,— произнес Бриг, а мысленно представил Кэссиди. Да, такую можно уважать. Энджи совсем другая.— Я не разеваю рот на чужие деньги. Да и напрасно все это, поверь мне, ты только обрекаешь себя на позор. Деррик Бьюкенен не позволит тебе урвать и десяти центов из того, что считает своим.— Он уставился в крошечное оконце над раковиной. — Хватит, прекратим этот дурацкий разговор. Нам обо­им ничего не остается, как только работать на этого человека.

— Да, нам лучше сохранить свое нынешнее положение еще на какое-то время. Так что, маленький братец, предупреждаю тебя. Тебе сейчас крупно повезло — ты работаешь на ста­рика, но лучше тебе последить за каждым сво­им шагом. В городе ты ославился, и работа там для тебя закрыта, а эпизодом с Тамарой Николс ты вбил последний гвоздь в свой гроб. Ты счастливчик, что Рекс Бьюкенен нанял те­бя, учитывая его чувства к дочерям.

Бриг наслаждался холодным пивом. Дейст­вительная причина, по которой Рекс взял его к себе на работу, оставалась для него загадкой. Правда, Бьюкенену было свойственно време­нами проявлять покровительство, особенно, когда дело касалось семейства Маккензи. Он не раз приходил им на помощь, когда ма ока­зывалась в серьезном финансовом затруднении. Такое внимание со стороны Рекса порож­дало множество сплетен. Какого черта старый Рекс выбрал его объектом своей благотворительности? Эта мысль подействовала Бригу на нервы, ему вдруг захотелось курить.

— Между прочим, почему Бьюкенен взял тебя на работу? — спросил Чейз, словно про­читав его мысли.

Бриг уперся каблуком сапога в соседний стул.

— Очарован мною,— сказал он и ответил на снисходительную улыбку брата точно такой же. — Должно быть, из-за моей неповторимой личности.

— Да уж, наверняка.— Чейз не скрывал своего сарказма.— Только смотри не оскан­далься. Мне приходится вкалывать от зари до зари, чтобы начать выплаты Бьюкенену, и я не хочу, чтобы по твоей вине он стал бы хуже относиться ко мне или к матери.

— Не беспокойся,— хмуро ответил Бриг.

— Ладно.— Чейз уперся затылком в стену и уставился в потолок, покрытый сажей. — Стыдно признаться, но я готов на все, только бы подобраться поближе к деньгам Бьюкене­на.

— Брось ты это…

— На все,— повторил Чейз, вздыхая и улыбаясь, словно смакуя эту мысль, явно доставляющую ему удовольствие. Бриг усмех­нулся, увидев, что брат опять размечтался. — Нет, так жить нельзя. — Чейз обвел рукой все то, что их окружало в этом старом вагончике, где и одному человеку было бы не слишком просторно, а проживали в нем Санни и два ее взрослых сына.

Бриг понимал, что пора бы им съехать отсюда, но у Чейза не было ни времени, ни денег. Он с трудом урывал время для сна между работой на фабрике и учебой в коллед­же. Проживание здесь было для Чейза исключительно вопросом экономии средств. Как только он закончит учебу, тут же распрощает­ся с работой на фабрике и отправится в боль­шой город, если только не найдет короткий путь к большим деньгам здесь, в Просперити.

Просперити[2]. Что за название для города? Отличная штука, с точки зрения тех, кому до­велось родиться Бьюкененом, Алонсо, Бейкером или Колдуэллом. Что касается остальных, то город можно было бы назвать «Нищета» или как-нибудь еще в этом роде, это было бы куда точнее.

Бриг уговаривал себя, что остается жить в этом ржавом ящике только потому, что у Чейза нет ни лишних денег, ни свободного времени на переезд, а кто-то должен находить­ся здесь и следить за хозяйством. Их мать, возомнившая себя экстрасенсом, не пользова­лась доброй репутацией у соседей. Несколько церковных общин уже пытались выселить ее отсюда, обвиняя в общении с дьяволом и тому подобной чепухе, а его преподобие мистер Спирс уже не раз делал ей выговор, предлагая Санни отказаться от своих астрологических предсказаний и начать регулярное посещение христианских служб по воскресным утрам. Че­ловек он был скользкий, словно уж, и, как Бриг подозревал, насквозь лицемерен. В Проспери­ти было несколько священников, но в корысто­любии и ханжестве они Спирсу в подметки не годились.

Чейз полез в холодильник за новой бутыл­кой пива.

— Ну, расскажи про девочек… Только хва­тит долбить о том, что они богатые и избало­ванные. Об этом я и сам знаю достаточно. Начни с Энджи.

Бриг пожал плечами. Он не такой дурак. Энджи явно играла с ним, дразнила его, де­монстрируя свои прелести и наслаждаясь его реакцией, ну а он, естественно, кусаться не собирается.

— Давай. Начинай, а то я весь день любо­вался противными рожами Флойда, Джона, Джона Андерсона и Говарда Спрингера. Вмес­то них я бы с удовольствием взглянул на Энд­жи Бьюкенен хоть одним глазком. Конечно, я опасаюсь, что у меня треснут джинсы от одного ее вида…

— Почему?— спросил Бриг, как будто у него самого не вставал, когда он видел ее лежащей почти без одежды, намазанной кре­мом для загара.— Потому, что она так тебя впечатляет, или потому, что она богатая?

Чейз откинулся на спинку стула.

— И от того, и от другого. И то, и другое действует неотразимо. Не просто неотразимо, а чертовски неотразимо.

— Ладно, придется тебе встать в очередь. У нее уже есть двое парней, которые не собира­ются кого-либо пропускать, языки у них набок, готовы землю лизать, а их штуки так напряг­лись, что они дышать не могут.

— Один из этих парней, конечно, ты сам?

— Ни в коем случае.

Глаза Чейза сузились. Ему с детства всегда удавалось безошибочно определить, когда Бриг врет.

— Неужели тебе нисколечко не хочется по­баловаться с Энджи Бьюкенен?

— Говорю тебе, от нее слишком много беспокойства.

Чейз задумался, затем глотнул пива и стал катать в ладонях коричневую бутылку.

— Хотел бы я однажды узнать, что она из себя представляет… Ну, если не она, тогда ее младшая сестрица. Когда она подрастет, то будет…