— Перестаньте меня так называть, — просил он. — Мне что, сто лет?

Нойс, старше Боуэрс на десять лет, уже давно перешагнул сорокалетний порог и, казалось, был счастлив с женой и детьми. Он по-прежнему увлекался теннисом, подводным плаванием с аквалангом и прогулками на яхте. Магнетизм его личности, связанный с чувством юмора и импозантностью, неотразимо действовал как на мужчин, так и на женщин. Боуэрс не могла устоять перед его обаянием.

'Мы виделись не часто, — вспоминала она позднее. — Я очень старалась, чтобы все оставалось, как есть'.

Иногда Нойс задерживался у ее отсека и начинал один из случайных разговоров, которые, если бы они исходили от кого-нибудь другого, а не от президента компании, выглядели как попытка сближения. 'Я хочу узнать, как ты стала такой, — говорил он, — У меня есть дочь… Если бы она была похожа на тебя!'

'Во всем этом была какая-то двусмысленность, но Боб был женат… Однажды он пришел в мой кабинет и сказал: 'Мы идем поужинать в ресторан. Не хочешь пойти с нами?'. Я видела, что он часто приглашал и других сотрудников, и, сама не знаю почему, ответила да'.

Энн Боуэрс отменила свои планы на этот вечер и пошла на вечеринку. Домой ее повез Боб. Так они впервые оказались один на один.

— Кстати, ты в курсе, что я развожусь? — спросил он.

Боуэрс была так потрясена, что чуть не выскочила из машины.

'Я подумала: это будет очень опасно, очень неприятно' вспоминает Энн. Нойс объяснил, что говорил Гордону Муру и Энди Гроуву о расторжении своего брака. Он предполагал, что от них новость распространится по всей компании. Но ни один из них ничего не сказал: в их списке приоритетов не было места для распространения слухов. Энн Боуэрс, впервые встретившись с Нойсом пять лет назад, тогда сказала себе: это именно тот мужчина, за которого она хотела бы выйти замуж. О том, что он свободен, она узнала последней.

Поступок Нойса не был чем-то необычным. Высокие требования к работе в полупроводниковой индустрии часто приводили к распаду браков. В статье о Нойсе, вышедшей в журнале 'Esquire' в 1983 году, Том Вольф писал:

'В Силиконовой Долине молодой инженер уходил на работу к восьми утра, работал без перерыва на обед, уходил с завода часов в семь, приезжал домой, полчаса играл с ребенком, ужинал с женой, ложился в постель, быстро занимался с ней любовью, затем вставал и, оставив ее в темноте, уходил на два-три часа за свой стол, чтобы поработать над 'парой вещей, которые взял с собой'. Он мог, уйдя с завода, заглянуть в 'Wagon Wheel', выпить там пива… Вернувшись домой в девять, когда ребенок уже уснул, ужин холодный, а жена еще холоднее, он пытался объяснить ей что-то, а в голове у него вертелись совсем другие мысли: LSI, VLSI, альфа-поток, прямое смещение, паразитические сигналы… К тому же в 'Wagon Wheel' он встретил сексапильную пышечку из Signetics, и она его прекрасно понимает'.

Однако в случае с Бобом Нойсом все было не так просто. В конце концов, он сын и внук священников. Он должен быть для всех образцом для подражания, собственным примером поддерживать мнение о том, что Intel более этичная компания, чем ее конкуренты.

Кто знает, что сложилось не так в течение двадцати одного года его брака с Бетти Нойс? В то время как Боб завоевывал славу, положение президента компании, состояние в сотни миллионов долларов, возможность иметь свой дом в Лос-Альтосе, Бетти не желала быть просто супругой всеобщего любимца. Она давно приняла твердое решение воспротивиться этому и давала всем понять, что не хочет быть всего лишь скромной домохозяйкой. Когда ее представляли как 'жену Боба Нойса', она с улыбкой и в то же время с металлом в голосе поправляла: 'Да нет, на самом деле я Бетти Нойс'.

Настойчивое желании строить свою жизнь независимо от компании и достижений Боба Нойса снискала Бетти Нойс славу феминистки. В те дни это было единственное слово, которое можно было употребить в отношении женщины, обладавшей интеллектом и характером, силой и независимостью и не желавшей жить в тени собственного мужа.

Развод последовал после серьезной ссоры в Мэйне, где семья проводила лето. Бетти достался дом в Мэйне, Бобу — в Лос-Альтосе, а акции Intel они поделили между собой. В результате Бетти стала весьма крупным держателем акций, и даже слуха о том, что она собирается продать свою долю в капитале компании, было достаточно для того, чтобы цены на акции Intel упали.

Тем временем в Саннивэйле Джерри Сандерс тоже испытывал проблемы во взаимоотношениях. Правда, не с женой — это случилось позже. На этот раз Сандерс расставался с Эдом Тэрни, специалистом по сбыту, который был свидетелем на свадьбе Сандерса в Лас-Вегасе.

AMD сумела выжить после спада в 1974 году, но не более того. Стоимость акций компании не превышала 1,50 дол., что составляло одну десятую их стоимости, объявленной при первоначальном выпуске двумя годами раньше, а убытки в период спада свели на нет все прибыли, полученные до его начала. Оглядываясь на проблемы 1974 года, Сандерс в публичном выступлении годом позже пошутил, что все плохое, что только могло случиться, случилось. 'Если бы у меня была собака, — говорил он, — она бы сдохла'.

У Тэрни была репутация крупного игрока на фондовом рынке, а также на рынке серебра. В декабре 1974 года в связи с падением курса ценных бумаг, которые он заложил, ему потребовалось внести дополнительные средства. Тогда он решил подвергнуть испытанию дружбу Сандерса: явился к президенту AMD и попросил дать ему личный заем в размере 50 тыс. дол.

Джерри Сандерс распоряжался большими доходами. С согласия совета директоров он назначил себе царскую зарплату. Когда же ему стало известно, что Уилф Корриган, недавно вставший у руля Fairchild, в качестве служебной машины использует 'Роллс-Ройс Силвер Клауд', Сандерс почувствовал себя обязанным перещеголять его и купил новую модель британской фирмы — 'Корниш'. Однако трудно сказать, мог ли он позволить себе ссудить такую сумму денег из собственного кармана даже лучшему другу. Несмотря на великолепные условия оплаты в AMD, Сандерс по-прежнему тратил все, что получал. У него было два дома — в Малибу и Атертоне; он шикарно одевался; у него была слабость к дорогим ресторанам и французскому шампанскому. Каждый год он вместе со своей женой Линдой ездил в Париж за покупками, а на обратном пути в Калифорнию обязательно останавливался в Нью-Йорке. Джерри не из тех людей, кто может хранить на банковском счете 50 тыс. дол., когда есть столько прекрасных возможностей их истратить. Но компания — это другое дело. Несмотря на временные финансовые трудности, AMD, несомненно, была в состоянии одолжить скромную сумму ценному сотруднику, нуждавшемуся в этом, — если президент компании счел бы, что это в ее интересах.

Когда позднее его спрашивали о причинах случившегося, Тэрни был немногословен: 'Кое-какие личные моменты, в которые я не буду вдаваться, между Сандерсом и мной в отношении товарных запасов'. Однако некоторые из основателей AMD вскоре услышали рассказ об этой встрече. — О том, что Тэрни попросил дать ему в долг. Сандерс высказал претензии по поводу ухудшения работы Тэрни. В итоге Тэрни вышел из кабинета без чека на 50 тыс. дол., о котором он просил. Ушел ли он сам или был уволен., но 4 декабря 1974 года лучший друг Сандерса покинул AMD и, чтобы получить необходимые ему средства, вынужден был продать 76 500 принадлежащих ему акций компании. Момент для этого оказался не очень удачным — стоимость акций AMD приблизилась к самому низкому уровню за все время. Если бы Тэрни продержался еще пару лет, он бы уволился, имея на счету около 3 млн. дол.

Когда Тэрни ушел, а бизнес в течение года начал восстанавливаться, Джерри Сандерсу пришлось поволноваться о более существенных вещах: компании грозила возможность судебного преследования со стороны Intel, где Роджер Боровой начал брать инициативу в свои руки. Он намеревался подать жалобу на AMD по поводу нарушения Сандерсом патентов, принадлежащих Intel, при производстве второго источника — весьма прибыльного устройства EPROM. Благодаря уловкам Джо Фридриха конкурентам Intel было очень трудно понять, как добиться нормального выхода при производстве EPROM, и AMD потребовалось вдвое больше времени, чем ожидалось, чтобы наладить выпуск устройства в разумных количествах. Поэтому Сандерса особенно огорчала угроза юридического спора, когда прибыль от такой тяжелой работы только начала поступать.

Президент AMD вынужден был признать, что настал поворотный момент. В прошлом AMD производила устройства в качестве второго источника с потрясающей быстротой. Однажды — в случае с чипом статической RAM емкостью 4 Кбайт — Сандерс даже обошел Нойса и Мура. Рекламная кампания этого