«Заставлял меня работать и бил, и пытал, издевался», – вяло жестикулировала Лин – у нее не осталось сил на эмоции.
Ягарек хотел что-то сказать, но вдруг резко повернул голову. Из коридора явственно звучал топот бегущих ног.
Айзек застыл, удерживая в объятиях Лин. Дерхан отстранилась от них, вынула пистолеты и повернулась к двери. Ягарек прижался к стене в тени статуи, изготовив к бою свернутый кольцами кнут.
Дверь с треском распахнулась, ударилась о стену. Перед ними стоял Попурри. Виднелся он не отчетливо – уродливый силуэт на фоне покрашенной в черное стены коридора, целый куст разнообразных конечностей, ходячий лоскутный ковер из чужих органов. У Айзека даже челюсть отвисла, до того он был изумлен.
Глядя на это существо с козлиными, птичьими и собачьими ногами, с гроздьями щупальцев и шишек из мускульной ткани, с композитными костями и вывернутой наизнанку кожей, он понял, что Лин ничуть не фантазировала, а лепила статую с натуры.
Лин, увидев своего работодателя, обмякла от страха и воспоминаний о перенесенной боли. В Айзеке заклокотал гнев.
Попурри отступил на шаг и повернулся в ту сторону, откуда пришел.
– Охрана! – выкрикнул невидимым ртом. – Сейчас же сюда!.. – А затем недоброй скороговоркой: – Гримнебулин! Все-таки явился! Разве ты не получил мое письмо? Не придал особого значения, да? – И Попурри шагнул в слабо освещенную комнату.
Дерхан выстрелила с обеих рук. Пули пробили шкуру (частью – мех, частью – костяная броня). Попурри зашатался у самого порога на многочисленных ногах, заревел от боли. Но рев превратился в зловещий смех.
– Слишком много внутренних органов, шлюха ты бесполезная, – заявил он. – Меня очень трудно убить.
Дерхан в бешенстве сплюнула и бочком сместилась к стене. Айзек смотрел на Попурри, видел зубы, скрежещущие в нескольких ртах. Задрожал пол, это бежали по коридору вызванные охранники.
Вот они появились в дверном проеме позади Попурри, оружие на изготовку, ждут приказа. У Айзека засосало под ложечкой – не было лиц у этих людей. Черепа сплошь обтянуты кожей. «Переделанные», обморочно подумал он. Только для какой задачи? И тут он заметил у них сзади, за шлемами, зеркала.
У него брови полезли на лоб. Он сообразил, что видит не лица вовсе, а затылки. Головы повернуты на сто восемьдесят градусов, то есть эти люди идеально приспособлены для обращения с мотыльками.
У Попурри выпрямилась, указывая на Лин, конечность – уродливое членистое, усеянное присосками щупальце.
– Мерзкая сука! Давай, заканчивай работу, иначе – сама знаешь, что будет.
И тут Айзек с совершенно звериным ревом оттолкнул Лин в сторону. Из ее тела ударили струйки пряного пара – тревога, страх. Она пыталась удержать Айзека руками, умоляла остаться с нею, но он, охваченный бешенством и раскаянием, бросился к Попурри.
Ответом ему был нечленораздельный вопль – враг принял вызов.
Внезапно раздался грохот, в комнату брызнули тысячи осколков стекла. И потекла кровь, и зазвучали проклятия.
Айзек застыл посреди комнаты, Попурри – перед ним. Охранники засуетились, выкрикивая друг другу приказы. Айзек посмотрел вверх, в зеркала, находящиеся перед его глазами.
Позади него стоял последний мотылек – точно портрет в раме, в оконном переплете с оставшимися плоскими стеклянными зубьями. Стекло падало с его шкуры, подобно каплям вязкой жидкости. У Айзека душа ушла в пятки.
Мотылек был огромен и ужасен. Он стоял полусогнувшись рядом с пробитым окном, несколько чудовищных конечностей вцепились в половицы. Массивный, как горилла, невероятно сильный, он казался совершенно неуязвимым. Гипнотические крылья его были распахнуты, по ним бежали узоры – точно негативные изображения фейерверка.
Попурри увидел огромного зверя – и потерял разум. Россыпью немигающих глаз он смотрел на крылья. Позади него возбужденно шумели, размахивали оружием солдаты.
Ягарек и Дерхан стояли возле чудовища, спиной к стене. Айзек видел их в зеркала. Оба от неожиданности опешили, но узоры им были не видны, поэтому они остались в сознании.
А между мотыльком и Айзеком распростерлась на досках и битом стекле Лин.
– Лин! – закричал Айзек. – Не оборачивайся! Назад не смотри! Ползи ко мне!
Лин обмерла, узнав в его голосе страх. Увидела, как он неуклюже тянется назад, осторожно движется спиной вперед, к ней. И очень медленно поползла навстречу.
А позади раздалось тихое звериное шипение.
Мотылек был настроен агрессивно, но при этом робел. Чувствовал, что его окружают разумы, улавливал движение со всех сторон и тревожился. Он еще не оправился после бойни, которую устроили его родичам. Он сильно нервничал – одно из шипастых щупальцев хлестало по земле, точно хвост.
Один разум – тот, чей обладатель находился прямо перед мотыльком, – угодил в плен. Но – только один. А ведь мотылек распахнул крылья во всю ширь... Странно. Столько врагов перед ним – он размахивает крыльями, гипнотизирует, силится подчинить себе их разумы, вытолкнуть кошмары из глубин подсознания – и ничего не выходит. Они сопротивляются.
И мотылек не на шутку струхнул.
Позади Попурри его охрана пришла в крайнюю растерянность. Солдаты пытались пробраться в комнату, но он точно окаменел на пороге, стоя на многочисленных ногах – ни наклонить, ни сдвинуть.
