нее пыль. Одежда тоже осталась несообразно чистой.

– Мы должны добраться до гнезда, – сказал Ягарек. – Я вас проведу.

Авантюристы кивнули и машинально приступили к проверке оружия и снаряжения. Айзек и Дерхан явно нервничали, но не сказали ни слова. Лемюэль с саркастической ухмылочкой на лице отвернулся, стал чистить ногти ножом.

– Вы должны кое-что узнать. – Ягарек обращался ко всем, и в голосе его звучала властность – он требовал внимания.

Танселл и Седрах прекратили перебирать содержимое заплечных сумок. Пенжефинчесс, проверявшая лук, опустила его. Айзек, на чьем лице страх уступил наконец мрачной решимости, посмотрел на Ягарека.

– Три мотылька улетели через дырку в крыше, забрав с собой полоумных кактов. Но хищников было четыре, если можно верить словам Вермишенка. Возможно, он ошибался или лгал. Возможно, четвертый мотылек мертв. Но возможно и то, – добавил Айзек, – что он остался. И подстерегает нас.

Патрульные какты собрались в толпу у стены Оранжереи. Они спорили с оставшимися старцами.

Седрах тайком пробрался в переулок, опустился на корточки и достал из потайного кармана миниатюрную подзорную трубу. Растянул ее на всю длину, посмотрел на скопление солдат.

– Похоже, и впрямь не знают, что делать, – произнес он тихо.

Остальные позади него рассредоточились вдоль сырой стены. Они старались вести себя как можно осторожнее в шевелящихся тенях, отбрасываемых факелами, которые трещали и рассыпали искры высоко над головами.

– Потому-то и подняли такой переполох, что их отлавливают мотыльки. А может, они всегда так живут. – Он повернулся к остальным. – Как бы то ни было, переполох нам на руку.

Нетрудно было незамеченными прокрасться по темным у лицам Оранжереи. Никто не препятствовал Айзеку и его команде. Впереди шла Пенжефинчесс, самым удивительным образом сочетая лягушачьи прыжки с крадущейся походкой вора. Лук она держала в одной руке, в другой была стрела с широким плоским наконечником – специально для кактусов. Но пускать это оружие в ход пока не было причины. Следом за ней, в нескольких футах, пробирался Ягарек, шепотом задавая направление. Время от времени она останавливалась и давала знак прижаться к стене, опуститься на корточки за какой-нибудь повозкой или прилавком, дождаться когда отойдет от окна храбрец или глупец, решивший выглянуть на улицу. Пять обезьян-конструкций механически семенили рядом со своими живыми спутниками, лишь изредка издавая непривычные уху слабые звуки. Айзек не сомневался, что к привычным кошмарам обитателей купола в эту ночь добавятся металлические чудовища, рыскающие по их гетто.

Айзеку было очень не по себе. Вроде улицы как улицы, как в любом квартале Нью-Кробюзона, разве что кое-где встречается новодел из красного камня да потрескивают факелы. Но огромный колпак давит на психику, он клаустрофобически отрезает кусочек неба, висит над всем, что здесь находится. Снаружи проникают лучики света, искажаемые толстым стеклом, зыбкие и почему-то жуткие. Черная чугунная решетка, к которой крепится стекло, кажется паучьей сетью, поймавшей городок.

Стоило об этом подумать, как нахлынула тревога.

Чувство уверенности было головокружительным. Ткач где-то рядом.

Айзек споткнулся на бегу. Остановился и посмотрел вверх. Только что он видел мир как паутину, а сейчас, пусть на долю секунды, мелькнула сама мировая паутина, и он почувствовал соседство могущественного паучьего духа.

– Айзек! – Поравнявшаяся с ученым Дерхан схватила за руку, потянула за собой.

Но он не тронулся с места, так и смотрел вверх, лихорадочно хватаясь за ускользающее ощущение. Хотел ей шепотом сказать о своем открытии, но не мог говорить внятно, да она и не слушала. Она увлекала его за собой по темным улицам.

Они долго шли извилистым путем, уклоняясь от встречных патрулей и часто поглядывая в сияющее стеклом небо. Наконец остановились перед группой темных зданий у перекрестка двух пустых улиц. Ягарек подождал, пока все приблизятся, повернулся и указал:

– Вон из того окна, что на самом верху.

Здесь купол проходил через жилой квартал. Крыши были обрезаны, дома частью превращены в груды щебня. Но Ягарек указывал на окно, обращенное к центру города, эта сторона здания не пострадала. Три этажа под чердаком были жилые, в щели между шторами проникал слабый свет.

Ягарек дал знак следовать за ним и свернул за угол, в короткий переулок. Но даже здесь, далеко к северу от центра, были слышны приглушенные расстоянием крики растерянных стражников и старейшин. Они никак не могли решить, что надо делать.

– Нужно миновать комнаты, где спят кактусы, – сказал Ягарек. – Нужно подняться на самый верх. Нужно выяснить, откуда выбираются мотыльки.

– Танселл, Пенж, – решительно сказал Седрах, – вам задача: держать под наблюдением дверь. – Оба молча посмотрели на него, затем кивнули. – Проф, вам, пожалуй, лучше идти со мной. А эти конструкции... Думаете, от них будет прок?

– Думаю, еще какой, – проворчал Айзек. – Но постойте: мне кажется, здесь Ткач.

В следующий миг он очутился в центре всеобщего внимания. Дерхан и Лемюэль смотрели на него недоверчиво, авантюристы – бесстрастно.

– С чего вы это взяли, проф? – спокойно произнесла Пенжефинчесс.

– Я... как бы это сказать... чувствую. Мы уже встречались с ним, и он сказал, что придет к нам снова...

Пенжефинчесс посмотрела на Танселла и Седраха, Дерхан вмешалась в разговор: