Незадолго до наступления ночи кроты выбрались из туннеля обратно в лес, где уже собрались лесные жители и вожди Сосопа. Белла закрыла тремя большими валунами отверстия в земле, из которых вылезли кроты. Другие звери надежно закрепили эти огромные пробки ветками и землей.

Все было готово.

Лишь шлюз отделял теперь подземелье Котира от реки в Лесу Цветущих Мхов.

Госпожа Янтарь положила свой хвост на нижние ветки смоковницы.

Лесные жители замерли не дыша.

Командор кивнул Кротоначальнику.

Кротоначальник кивнул Белле.

Белла кивнула госпоже Янтарь.

Хвост белки взметнулся вверх, будто судейский флажок на соревнованиях. Заскрипели веревки: это белки высвободили каменные противовесы и стали спускаться с высоких деревьев, усевшись прямо на тяжелые валуны. Под пение веревок, скользивших по обильно навощенным веткам, камни быстро спустились на землю.

Веревки выдернули из земли вкопанные шлюзы, которые издали при этом звук, напоминающий хлюпанье лапы по вязкой глине. Речная вода с тихим журчанием устремилась в туннель.

Затопление Котира началось!

Вести 'Лесной Корабль' против течения Мшистой Реки оказалось непростым делом.

Все звери, бывшие на борту, взялись за весла. Мартин устроился рядом с Тимбаллистой.

— Уфф! Никогда не думал, что грести так тяжело! — простонал Мартин.

— Трудись, друг мой, трудись! Гораздо тяжелее, когда грести приходится на полуголодном пайке, когда у тебя за ушами щелкает бич корабельной крысы, а ты вдобавок прикован к веслу цепью…

Корабль был построен для каботажного плавания. Хотя это было большое судно, дно у него было плоское, чтобы ходить по мелководью; благодаря этому оно могло подниматься по реке, не задевая килем за отмели.

Корабль продвигался вверх по течению, подталкиваемый иногда попутным ветром, который ловили поднятые паруса. Случалось и так, что мореплавателям приходилось, разделившись на две команды, шагать по отмелям и тащить судно на канатах.

Полтора дня тяжелого труда понадобилось на то, чтобы пройти плоские берега дельты и дюны, между которыми река, тесно сжатая берегами, текла быстрее и сильнее толкала корабль обратно в море. Лог-а-Лог нашел выход: длинные весла галеры вынесли из трюма на палубу и, взявшись по двое за весло, стали отталкиваться ими от песчаных берегов, как шестами. Непросто было при этом удерживать на правильном курсе 'Лесной Корабль', который сильное течение реки все время старалось развернуть боком. Наконец дюны сменились поросшей кустарником равниной.

В тот вечер, когда это произошло, усталая команда сидела на берегу, глядя на корабль, стоявший на якоре.

Гонф швырнул в быстро текущую реку ком земли:

— Так мы никогда домой не доберемся, товарищи. Почему бы нам не бросить корабль и не пойти дальше пешком?

Заячья Капуста и ее подружки нежно заулыбались:

— Глупенький ты, Гонф. Мы должны привести корабль с собой.

— Все дело в том, что река-то обратно в море течет.

— И это нам очень пригодится, если придется быстро отступать под натиском противника.

Мартин подмигнул Гонфу:

— Дамы в стратегии здорово разбираются, ничего не скажешь. А никто не знает, где Лог-а-Лог Большая Дубина?

Будто заслышав вопрос Мартина, тот вышел широкими шагами из сгущавшегося вечернего сумрака:

— Привет! Я разведывал, что там впереди. Заодно и нашу старую деревню нашел. Пойдемте со мной! Нам здорово повезло. Сегодня у нас будет горячий ужин и крыша над головой. Береговое Рыло, ты своих малышей не узнаешь — они выше меня выросли! Да, Мартин, забыл сказать: нашего полку прибыло. Еще сотня добровольцев!

В деревне землероек гостей ожидало трогательное зрелище: с громкими счастливыми возгласами родные и близкие вновь встречались после долгой разлуки.

— Папа, папа, это же я, Эмили, твоя дочка-землеройка!

— Ого-го! Надо же! Да ты уже больше мамы выросла!

— Острохвост, ты же сказал, что за желудями пошел. С тех пор уже четыре года прошло! Где ты пропадал?

— Виноват, дорогая. Понимаешь ли, эти корабельные крысы… А это кто такие? Землеройки-внуки?

— Ага! А ты теперь — землеройка-дедушка!

— Вот так так, клянусь шкурой! Ну-ка, дайте мне вот этого толстенького подержать!

— Гла-гла-глу-глоооо!

— Ха-ха-ха! Видишь, он меня сразу узнал!

Зайцы подошли к костру, у которого сидел Мартин с друзьями, и расположились рядом. Две толстенькие землеройки угощали всех горячим фруктовым пирогом, салатом из одуванчиков и парным молоком. Набив полный рот пирогом, Гонф запел:

Гонфу пришлось два раза повторять песню: землеройки принялись лихо отплясывать с зайцами под его пение.

Когда огонь начал угасать, звери расположились на ночлег, чувствуя, что желудок насыщен и надежда окрепла.

Мартин и Тимбаллиста, завернувшись в цветные одеяла землероек, уснули рядом под открытым небом, на котором высыпали крупные звезды.

Динни вырыл для зайцев неглубокое ложе в песке.

— Большое спасибо, сударь Крот!

— У него такое чарующее обращение, и он так быстро роет!

— Да, а какой красивый бархатистый мех! Какие сильные лапы!

Динни, слегка смущаясь, потирал лапой нос:

— Хрршрхр, что это с вами, я просто обыкновенный крот, девушки.

Круглая луна, похожая на белую фарфоровую тарелку, озаряла путешественников, мирно спавших на берегу Мшистой Реки.

Цармина стояла перед войском, собранным в большом зале столовой. Она предусмотрительно