– Как правило, большая часть информации о натовской обороне поступает сначала в московский кремль, а уж потом к нам на Даунинг-10. Правда, практически сразу же, – с довольным видом добавил он.

– Значит, в конечном итоге все сводится к «трайдентам»?

Бернард согласно кивнул.

– Да, господин премьер-министр. Если сводится, и когда…

– Если сводится, и когда, – задумчиво пробормотал я. – Ну и как это прикажете понимать?

Заметив мое недоумение, Бернард с готовностью пришел мне на помощь.

– Если это сработает.

Если сработает? Кто? Зачем? Кому все это надо?

– Вообще-то, господин премьер-министр, когда на вооружение поступают новые виды ракет, то боеголовки к ним не всегда соответствуют стандарту. Речь, само собой разумеется, идет о микронах, но… Вы же сами понимаете. Такое у нас уже было с «поларисами» и «крылатыми ракетами». Вот, смотрите. – Он пролистал несколько страниц досье. Которое уже лежало на столе прямо перед ним! Странно, что я даже не обратил на это внимание. Что ж, предусмотрительно. Даже очень предусмотрительно! – «Неполадки с электропроводкой, с микрочипами, с частотными колебаниями от спутника, ну и так далее, и тому подобное…». Скорее всего, чего-то подобного следует ожидать и от «трайдентов».

– Ну и что нам теперь делать? Подать на производителей в суд?

Бернард, печально покачав головой, объяснил, что это в любом случае невозможно, поскольку мы не можем «выносить сор из ядерной избы». Слишком велик риск. Да, в этом он, конечно же, прав. На все сто процентов. Соображения безопасности превыше всего. И производители прекрасно это знают.

– Ну а если просто сменить производителей?

– Мы давно это делаем, только толку от этого все равно никакого. Вся проблема в том, что остальные производители тоже знают об этом. – Он тяжело вздохнул. – Наверное, именно поэтому та чертова ракета, слава богу, не ядерная, грохнулась прямо на игровом поле гольф-клуба «Сэндвич».

Сначала мне показалось, я просто ослышался. Боевая ракета грохнулась на игровое поле гольф-клуба? Неужели такое возможно? Тогда почему об этом не сообщали наши доблестные СМИ? Ни газеты, ни радио, ни, наконец, телевидение!

– Потому что мы сразу же нашли удобное «прикрытие». Поэтому на следующее утро члены клуба с некоторым удивлением, но, заметьте, не более того, обнаружили новую лунку на седьмом прогоне.

Не знаю, чего бояться больше – такого рода «прикрытий» или грохающихся не там, где надо, ракет? Бернард попытался меня успокоить. Оказывается, технические сбои происходят только с новыми типами торпед. Все остальные – то есть те, которые были произведены во время второй мировой войны – работают как надо, приземляются где надо и не доставляют особых хлопот.

Но они же сорокалетней давности! И почему, интересно, они работают лучше, чем наши суперсовременные? Ответ Бернарда был настолько очевидным, что не вызывал никаких сомнений. Вообще- то мне следовало бы догадаться и самому: во время войны ракеты вольно или невольно проходили многократные практические испытания и соответствующие доработки. Сейчас все иначе – мы просто не можем должным образом тестировать современное ядерное оружие из-за того, что в мирное время это слишком дорого, а соответствующей войны пока еще не было. Только и всего!

Тут мне невольно пришла в голову мысль, что совсем неплохо было бы порасспросить и про прочие военные секреты. А вдруг там тоже свои скрытые угрозы, опасные и для страны, и для ПМ! Поэтому я тут же поинтересовался у своего главного личного секретаря, чего еще я не знаю об обороноспособности Великобритании.

Бернард недоуменно пожал плечами.

– Не знаю, господин премьер-министр. Откуда мне знать, чего именно вы не знаете?

Никакой намеренной дерзости в его словах, похоже, не было, так как он сразу же дал мне полезный совет – переговорить на интересующую меня тему со старшим научным консультантом Кабинета. Вполне возможно, он видит эту проблему несколько иначе, чем военные в МО.

Не желая откладывать столь важное дело в долгий ящик, я попросил Бернарда немедленно пригласить его ко мне.

– Само собой разумеется, господин премьер-министр, но лучше не сейчас, а после работы, так сказать, «за рюмкой чая», – посоветовал он. – Лучше, чтобы сэр Хамфри ничего не знал об этом. Иначе он может очень расстроиться. Поскольку не считает старшего научного консультанта одним из нас.

Я не поленился заглянуть в «Кто есть кто». Оказалось, старшим консультантом Кабинета служит профессор Исаак Розенблюм, который был на нашей стороне в битве при Арленде[20] и даже был награжден Его Величеством «За храбрость». Ну и как же такому человеку можно не верить? Неужели сэр Хамфри стал таким подозрительным?

– Боюсь, с его австрийским акцентом ему вообще мало кто верит. – заметил Бернард. – И к тому же он вряд ли учился в Оксфорде или Кембридже. Или хотя бы в ЛШЭ (Лондонская школа экономики – Ред.).

Надеюсь, это всего лишь одна из дежурных шуточек моего главного личного секретаря.

Сегодня вечером, естественно, после работы, я пригласил профессора Исаака Розенблюма к себе домой. Как говорят, на «рюмку чая». После чего у меня чуть не «поехала крыша». Ведь в политике редко когда удается познакомиться и побеседовать с действительно интеллектуальным человеком! В свое время я сам читал лекции в политехническом училище, но даже там, в научной среде, не так уж часто встречал интеллектуалов. (Хэкер, похоже, вполне искренне считал преподавание в политехническом училище убедительным подтверждением своей принадлежности к академическому миру. – Ред.)