– Хорошо, хорошо, передайте вашим коллегам в МВД, что я все понял и больше такое не повторится.

Он вежливо поблагодарил меня за сотрудничество и понимание. Я поинтересовался, знает ли об этом сам министр внутренних дел. Ведь было бы довольно неудобно и в каком-то смысле даже унизительно «получить нагоняй» от коллеги по Кабинету.

– Нет-нет, господин министр, – моментально ответил он. – Данное сообщение поступило мне непосредственно от его постоянного заместителя.

Это другое дело.

– Значит, моему… (я чуть было не сказал врагу, но вовремя остановился) коллеге, то есть министру, совсем не обязательно быть… то есть знать об этом мелком инциденте?

Хамфри тут же догадался, что я имел в виду. Ведь мое отношение к Рею мало для кого было большим секретом.

– Полагаю, в данный момент министр вряд ли в состоянии воспользоваться таким случаем в своих целях, – с легкой ухмылкой сказал он.

Я поинтересовался, почему. И сразу же вспомнил: ведь Рея не было на заседании Кабинета! Интересно, почему? Хамфри, снова ухмыльнувшись, достал из ящика стола газету «Стэндард» и показал мне заголовок передовицы.

Отличная статья! Прекрасный материал… Короче говоря, суть ее состояла в следующем: министр внутренних дел (то есть Рей), инициировав кампанию «Не садись за руль в нетрезвом состоянии даже на Рождество!» и лично отдав приказ дорожной полиции не давать «никаких поблажек», был задержан в своей машине чуть ли не вдрызг пьяным! По дороге домой в своем собственном избирательном округе.

Все это, конечно, хорошо, но как он ухитрился оказаться в такой нелепой ситуации? И где, интересно, была его охрана?

– Полагаю, он отправил их домой. В качестве поощрения за хорошую работу и ввиду наступающего Рождества, – тактично ответил Хамфри, но добавил: – Вы же сами, господин министр, знаете, какими хитрыми умеют быть пьющие люди…

Далее выяснилось, что бедолаге Рею повезло куда меньше, чем мне – он столкнулся с трейлером, полным ядерных отходов. Мало того, отскочив после удара от «фуры», он врезался в машину, за рулем которой сидел редактор местной газеты. Что не давало возможности «замять» дело. Именно поэтому-то и последовала утечка. (Само собой разумеется, речь идет об информации, а не о ядерных отходах. – Ред.)

Все, похоже, Рею конец! Максимум к вечеру следующего дня его уже не будет в Кабинете. Я пристально посмотрел на Хамфри.

– Ну и что теперь с ним будет?

– Полагаю, поскольку он был пьян в дрезину, через некоторое время ему предложат другую дрезину… Которая, скорее всего, доставит его в палату лордов.

Остроумно, ничего не скажешь.

«Да, драматические события тех двух дней трудно забыть. Я заехал на лондонскую квартиру Хэкера, чтобы еще раз напомнить ему о званном обеде, на который мне положено было его сопровождать.

Министр задерживался на работе, а миссис Хэкер с серьезным видом подписывала рождественские открытки. Когда я вошел, она тут же попросила меня помочь ей наклеивать марки. Чтобы не сидеть просто так в ожидании прихода ее мужа.

Я вежливо отказался. Впрочем, тут же поторопился объяснить: не потому, что это, видите ли, ниже моего достоинства, а прежде всего в связи с тем, что эти поздравительные открытки, скорее всего, предназначены избирателям. Значит, это дело не государственное, а политическое, а нам, госслужащим, категорически запрещается принимать участие в политических акциях. Любого рода!

– Но ведь я всего-навсего прошу вас облизывать марки, чтобы наклеивать их на конверты, – жалобно попросила она.

Я терпеливо объяснил, что это все равно будет считаться лизанием не государственным, а политическим.

(На редкость аккуратная и, в каком-то смысле, даже чересчур педантичная манера высказывать свои мысли безусловно помогли Бернарду относительно быстро достичь самых вершин государственной службы. – Ред.)

Миссис Хэкер быстро нашла поистине гениальное решение проблемы.

– Ну а если мы предположим, что все открытки предназначены журналистам? – озорно подмигнув, спросила она.

– Да, конечно же, тогда все было бы в полном порядке, – подтвердил я.

– Вот и чудненько, они все предназначаются журналистам! – твердо заявила она, и мне ничего не оставалось, кроме как, не сомневаясь в ее словах, присесть на низенькую тахту, чтобы, дожидаясь министра, облизывать марки, убеждая самого себя в том, что „облизывание“ – это достаточно важная часть наших взаимоотношений с прессой. (Бернард Вули и миссис Хэкер, безусловно, были только рады, что им приходится облизывать всего лишь марки для почтовых конвертов. Для разнообразия, так сказать. – Ред.)

Заодно мы обсудили результаты последних опросов общественного мнения, опубликованные сегодня в утренних газетах. Судя по словам миссис Хэкер, самому министру они очень понравились. Похоже, „мелкое