температура не изменилась. Показалось?.. Хм… Тогда и дыра в крыше мерещится. Нет, сфера сработала.

Сирены завыли у самого здания. Из провала в крыше послышались далекие голоса, топот ног. Я поморщился, решил отложить разбирательство с артефактом. Засунул сферу в сумку, застегнул. Медленно и осторожно приподнялся, схватился за стенку.

Каждое движение вызывало боль, колени и руки дрожали от слабости. В голове мутилось, а в глазах двоилось. Черт, когда же зелье начнет работать?.. С огромным трудом я добрался до разлома, напряг слух. Шаги раздавались далеко внизу — этаж второй-третий. Есть немного времени, чтобы скрыться. Но сначала…

Повертелся на месте, прошел по краю разлома и даже глянул на улицу. Тела волшебника нигде нет. Да и купол маскирующего заклинания исчез. Но вроде помню… да, точно! Синее сияние в воздухе перед взрывом — портал! И Дэвид успел нырнуть. Значит, жив. Плохо. Если посланника Старейшин не зацепило взрывной волной, скоро явится.

Я начал искать ближайший не заваленный мусором люк. Спотыкаясь и пошатываясь, прошелся между вентиляционных труб. Поворошил ногой еще горячую груду обломков, побрел дальше. Наткнулся на пылающий рубероид. Отшатнулся и закашлялся. Поспешно свернул, обессилено привалился к стене какой-то надстройки. Пару минут глубоко дышал. Вытирал слезы и боролся с подступающим беспамятством.

Болело практически все: избитые и исцарапанные конечности, обожженная кожа, треснувшие ребра. Мозг то и дело норовил отключиться. Я начал забывать, что делаю и кто я вообще такой. Небольшая, в сущности, крыша стала казаться огромным и запутанным лабиринтом.

— Еще немножко, Саня!.. — шепнул я. — Спустишься и прикинешься дохлым. Отвезут в больничку, подлечат. Давай, последнее усилие!..

Даже не знаю, что помогло. То ли отдых, то ли звук своего голоса. Я немного пришел в себя, отвалился от стены. Глубоко вдохнул, бросил настороженный взгляд на улицу. Там мигали огни, бегали люди. Муравейник… большой разворошенный муравейник. Но как быстро отреагировали! Или нет, это я валялся в обмороке довольно долго.

Я мотнул головой, сосредоточился на передвижении. Свернул за угол, попал в узкий проход между стеной надстройки и какой-то жестяной будкой. И тут практически нос к носу столкнулся с Носительницей Тотема.

Юля прижималась к стене. Взгляд затравленный и испуганный, глаза как пятаки. Лицо бледнее мела, вымазано в пыли и копоти. Волосы растрепаны, пиджак разорван. Но на теле ни единой царапины. Жива и невредима.

Увидев меня, испуганно ахнула, начала медленно отступать. Я потер висок, кивнул сам себе. Да-да, ведь для того и лез сюда, чтобы отыскать Скорпионшу. Чертовая боль и слабость совсем затуманили мозг.

И вновь Юля сбила с толку. Вдруг расслабилась, опустила руки. Провела пальцами по бедрам. В голове помутилось, нос забил горьковато-сладкий аромат. Тревожные мысли выдуло эйфорией. В груди появилось легкое летящее чувство. Влюбленность, радость и счастье. Глупо заулыбавшись, я сделал шаг вперед. Невольно залюбовался фигурой, полным личиком, губами…

В красивых карих глазах отразились солнечные лучи, заплясали веселые искорки. Зрачки засветились. Алый туман заполонил радужку и белки. Из-под полных губ показались острые зубы. Я не придал значения, сделал еще пару шагов. Протянул руки навстречу и засмеялся от переполняющего душу счастья.

Раздался тупой удар. Улыбка на губах магички угасла. Девушка обмякла, медленно завалилась на бок. А позади нее прямо из воздуха соткалась Соня.

— Сука! — со злостью процедила ведьма.

Наклонилась над Носительницей Тотема, пощупала пульс. Хмыкнула и выбросила обломок кирпича.

Наваждение отпустило, и я на секунду потерял сознание. Очнулся, сидя на коленях. Тряхнул головой, охнул. О Боже! Опять попался на тот же крючок! Магия Очарования!..

— Где тебя черти носили? — устало спросил я.

— Наткнулась на очень милых птичек, — проворчала Соня. Достала из кармана рулон широкого канцелярского скотча, принялась торопливо связывать запястья Скорпионши. — И перевес вышел не в мою пользу. Ты, я вижу, тоже времени даром не терял, развлекался по полной программе.

— Угу, — подтвердил я.

С трудом удержал на весу тяжелеющие веки, окинул взглядом ведьму. Выглядела получше меня, но тоже явно побывала в серьезной драке. Одежда кое-где порвана, измазана в пыли и грязи. Я проглотил очередную едкую фразу, попытался подняться. Безуспешно.

— Сиди! — приказала ведьма. Закончила со связыванием, встала. Сдула непокорный локон и с тревогой всмотрелась в мое лицо. — Пора убираться, тут слишком много людей. Полет выдержишь?

— Есть выбор? — ответил я вопросом на вопрос. Кривовато улыбнулся, протянул руки и добавил: — Покатай меня, большая черепаха!

Соня около секунды смотрела с непониманием и обидой. А потом расхохоталась…

Дикарь помнил, с чего начался путь. Молодой, подающий надежды Посвященный учился в Академии, осваивал магию. Мечтал стать достойным воином, дослужиться до ранга боевого волшебника. Дни пролетали незаметно, а годы ползли как улитки. И казалось, так будет вечно. Но в один прекрасный день жизнь дала пощечину, ударила хлестко и больно.

Отца и мать Дэвида обвинили в предательстве. За что?.. Да просто потому, что раскопали в каком-то старом архиве неугодную Старейшинам правду. И нет бы молчать, спрятать бесценный труд древнего историка. Родители сглупили и показали книгу Магистру. А через неделю их прилюдно сожгли на главном дворе поместья Семьи. Дэвида оставили в живых. Решили, что юноша примет как должное. Начнет учиться еще прилежнее, чтобы смыть позор с имени рода… Внешне так и выглядело. Дикарь принялся остервенело поглощать знания, тренироваться, самосовершенствоваться. Но причина крылась в ином — Дэвид знал, за что умерли отец и мать. У Моранов не принято скрывать что-либо от родни. Молодой волшебник возненавидел Старейшин всей душой, поклялся уничтожить. А заодно и лживых коварных Магистров Семей.

Первый шаг по пути мести Дэвид сделал в день Посвящения Тотему. Обычно ритуал проводился до строго определенного момента. Душа человека соединяется с духом зверя астральными нитями. Два-три стежка, не более. Иначе Тотем подчинит разум волшебника, обратит в кровожадное чудовище. Известны лишь несколько случаев, когда человек побеждал Дух. Те волшебники вошли в историю как великие лидеры, неукротимые бойцы. Каждый Посвященный в тайне мечтал о подобной мощи. Но боязнь перед сумасшествием и гибелью не позволяли делать опасный шаг. Дэвид не страшился. Молодой волшебник намеренно исказил ход ритуала, упал в пучины безумия и боли. Но ярость помогла, из Зала Посвящения вышло иное существо. Гибкое и сильное, дикое и неутомимое. Глаза горели желтым демоническим огнем, во взгляде и движениях чудилась угроза. Тигр и человек в одном лице.

Главы Семьи устрашились силе молодого Посвященного, тотчас отдали приказ об уничтожении. Но Моран с легкостью отбился, снес заслоны и ворвался в покои Магистра. Смерть тех, кто осудил родителей Дэвида, была ужасна. Гораздо позже перепуганные волшебники низших рангов посмели зайти в комнату. И обнаружили залитый кровью пол, истерзанные обезглавленные тела. С того момента и началась война Дэвида со Старейшинами.

Моран объявили вне закона, пообещали большую награду за голову бунтаря. Но ни один смельчак так и не вернулся назад. Дэвид ускользал от охотников, прятался, нападал сам. И каждый день учился, наращивал магическую мощь, тренировался с оружием. Дикарь стал сильнее самых отчаянных и ловких боевых волшебников. И впоследствии бросил вызов даже Властителям Земли.

Война и месть полностью заняли помыслы Дэвида. Жизнь превратилась в опасную игру, хождение по