И в час, когда мне сон глаза смыкает,И в час, когда зовет меня восход,Мне кажется, чего-то не хватает,Чего-то остро мне недостает.Есть руки, ноги — всё как будто цело,Есть у меня и тело и душа.И только нет свободы! Вот в чем дело!Мне тяжко жить, неволею дыша.Когда в темнице речь твоя немеет,Нет жизни в теле — отняли ее,Какое там значение имеетНебытие твое иль бытие?Что мне с того, что не без ног я вроде:Они — что есть, что нету у меня,Ведь не ступить мне шагу на свободе,Раскованными песнями звеня.Я вырос без родителей, и всё жеНе чувствовал себя я сиротой.Но то, что для меня стократ дороже,Я потерял: отчизну, край родной!В стране врагов я раб тут, я невольник,Без родины, без воли — сирота.Но для врагов я всё равно — крамольник,И жизнь моя в бетоне заперта.Моя свобода, воля золотая,Ты птицей улетела навсегда.Взяла б меня с собою, улетая,Зачем я сразу не погиб тогда?Не передать, не высказать всей боли,Свобода невозвратная моя.Я разве знал на воле цену воле!Узнал в неволе цену воли я!Но коль судьба разрушит эти сводыИ здесь найдет меня еще в живых, —Святой борьбе за волю, за свободуЯ посвящу остаток дней своих.Июль 1942
ЛЕС
Закат давно сгорел, — а я стою, гляжу.Душа полна тяжелой думой,Гляжу поверх оград — туда, где ближний лесВздымается стеной угрюмой.Там старый партизан, наверно, в этот часВ костер подбрасывает ветки,Лесного «Дедушки» бесстрашные бойцыВернулись только что с разведки.
