Не я ли писал спутнику жизни:«Не беспокойся, — писал, — жена.Последняя капля крови капнет —На клятве моей не будет пятна».Не я ли стихом присягал и клялся,Идя на кровавую войну:«Смерть улыбку мою увидит,Когда последним дыханьем вздохну».О том, что твоя любовь, подруга,Смертный огонь гасила во мне,Что родину и тебя люблю я,Кровью моей напишу на земле.Еще о том, что буду спокоен,Если за родину смерть приму.Живой водой эта клятва будетСердцу смолкающему моему.Судьба посмеялась надо мной:Смерть обошла — прошла стороной.Последний миг — и выстрела нет!Мне изменил мой пистолет…Скорпион себя убивает жалом,Орел разбивается о скалу.Разве орлом я не был, чтобыУмереть, как подобает орлу?Поверь мне, родина, был орлом я, —Горела во мне орлиная страсть!Уж я и крылья сложил, готовыйКамнем в бездну смерти упасть.Что делать? Отказался от слова,От последнего слова друг-пистолет.Враг мне сковал полумертвые руки,Пыль занесла мой кровавый след……Я вижу зарю над колючим забором.Я жив, и поэзия не умерла:Пламенем ненависти исходитРаненое сердце орла.Вновь заря над колючим забором,Будто подняли знамя друзья!Кровавой ненавистью рдеетДуша полоненная моя!Только одна у меня надежда:Будет август. Во мгле ночнойГнев мой к врагу и любовь к отчизнеВыйдут из плена вместе со мной.Есть одна у меня надежда —Сердце стремится к одному:В ваших рядах идти на битву.Дайте, товарищи, место ему!Июль 1942
