– Нет, – улыбнулась Мариза, – они стоят по всему дому – ароматы прогоняют усталость и радуют душу. Невестка все больше нравилась Аланне. Она была – молода и красива и выглядела здоровой и крепкой, – значит, могла выносить ее сыну хороших сыновей. «Да, – думала Аланна, – может быть, этот неожиданный брак с англичанкой принесет счастье ее любимцу».

Мариза дернула звонок, вошла служанка. Мариза велела ей принести вина и усадила гостью в кресло орехового дерева. Сама она села на обшитую бархатом скамеечку под широким трехстворчатым окном.

Аланна полюбовалась лежащим на столике вышиваньем своей невестки, заметив:

– Вы искусно владеете иглой.

– Благодарю вас, мадам, – учтиво отозвалась Мариза.

– Мне было бы приятно, если бы вы называли меня «мама».

– Это было бы странно при живой матери.

– Ну, тогда – Аланна.

– Я предпочла бы называть вас «бель-мер»[4] . Если вы не возражаете.

– Mais non, cherie![5]

– Вы говорите по-французски?

– Oui[6] >. В детстве меня воспитывала няня – француженка.

– А меня научила мама, – сказала Мариза. – Ведь ее мать, моя бабушка, была француженка.

– Кэмерон свободно говорит на нескольких языках, – заметила Аланна.

– И я тоже.

В эту минуту служанка внесла поднос.

– Кухарка уговорила меня взять и пирог, миледи, – сказала она, ставя поднос на низенький столик.

– Спасибо, Мэри. Поблагодарите и кухарку, – сказала Мариза, глядя на пирог с темно – золотистой корочкой, богато украшенный фруктами.

Мариза налила своей свекрови стакан мадеры и передала блюдо с пирогом.

– Я понимаю, – начала разговор Аланна, что это был шок для вас – и еще больше для Кэмерона, когда мы свалились вам на голову. Виновата только я. Это я настояла на поездке.

– Родители моего мужа всегда будут приняты с радостью, когда бы они ни пожелали приехать, – возразила Мариза.

– Хотела бы я услышать такие слова от своего сына, – с грустью отозвалась Аланна.

– А почему он так холоден? – удивленно спросила Мариза.

– Это исключительно моя вина, уверяю вас…

– Но как же это случилось? Почему он плохо относится к вам?

Хотя Аланна решила довериться своей невестке, она хотела узнать сначала побольше об ее отношениях с Кэмероном.

– Прежде чем я вам отвечу, я должна задать вам вопросы.

– Какие? – настороженно спросила Мариэа, ставя на столик свой бокал.

– Ваш брак – подлинный?

Мариза заносчиво вздернула подбородок.

– Король Англии присутствовал на брачной церемонии. Наш брак – законный, и связывает нас неразрывными узами.

Аланна пожала плечами, как бы давая понять, что она спрашивала не об этом, и задала еще один вопрос:

– Вы разделили постель с моим сыном? «Моей свекрови присуща та же прямота, что и бабушке», – подумала Мариза.

Ответить она не смогла, но вспыхнула нежным, как цвет шиповника, румянцем, и Аланна не повторила вопроса. Она встала с кресла и села рядом с Маризой на скамеечку.

– Вы любите моего сына?

Синие, как горное озеро, глаза Аланны смотрели на Маризу с глубокой серьезностью; молодая женщина поняла, как важен ее ответ для матери ее мужа.

– Бель – мер, – сказала Мариза проникновенно и искренне, – я люблю его.

– Таким, как он есть? Обезображенным, ужасным? Мариза взяла Аланну за руку.

– Поверьте, бель-мер, я не пустая девчонка, которой нужен смазливый муж – красавчик, хорошенькая игрушка, которую можно выставить на обозрение обществу; Мнение света меня не волнует, яусть себе судачат. Признаюсь, что я испытала потрясение, когда увидела его впервые. Просто меня не подготовили. Но не бойтесь, бель – мер, я разглядела в нем то, что за шрамами.

– И вы не закричали от ужаса, когда увидели его?

– Конечно, нет! – Мариза была возмущена таким предположением.

Сердце Аланны раскрылось для невестки, и она призналась со всей искренностью.

– Тогда вы – женщина, созданная для моего сына. О, если б я обладала хоть долей вашего мужества, когда я увидела его обезображенным, я не была бы так несчастна сейчас…

– Что вы хотите этим сказать? – изумилась Мариза.

– Я отвечу на ваш вопрос в свое время, – пообещала Аланна, – но сейчас скажите мне, – знаете ли вы, каким образом он получил свои шрамы?

– Нет, – призналась Мариза. – Никто не рассказал мне об этом. Я догадалась, что Его Величество и мистер Кавинтон все знают, но мне они не поведали. его тайны.

– Да, у короля Карла есть основания быть признательным моему сыну – Кэмерон пострадал за него. Проклятая шлюха нанесла эти увечья моему сыну, она шпионила для Кромвеля, а Кэмерон мог разоблачить ее.

– Женщина? – изумилась Мариза.

– Да. Вы знаете, как мой сын служил королю а изгнании?

– Да. Джейми Кавинтон говорил об этом, правда, очень сдержанно.

– Кэмерону было поручено разоблачить тайного агента Кромвеля, внедрившегося среди роялистов и выдававшего их за деньги. Он слишком поздно обнаружил, что женщина, с которой он спал, – участница заговора с намерением убить Карла Стюарта. Его схватили, обезоружили и стали пытать, он был одним из самых близких друзей короля, и мог бы сообщить заговорщикам самые ценные для них сведения. Но он предпочел бы умереть, чем выдать кого – либо.

– Верю этому, – заметила Мариза. – Я знаю мужество Кэмерона и видела, как он любит короля.

– Да, – сказала Аланна, – и голос ее дрогнул, – он верен тем, кого любит, и никогда не порвет узы верности. Его долго пытали, – продолжала Аланна слабеющим голосом – очевидно, страшные картины возникали в ее воображении. – Но он никого не выдал.

Мариза трепетно вздохнула. Аланна Бьюкенен прижала руку к дрожащим губам.

– Вам плохо? – живо спросила Мариза. Аланна прочла в ее глазах сострадание. О, если бы это чувство возникло в ее собственной душе, когда она впервые увидела обезображенного сына! Жена Кэма обладает и силой, и нежностью. Два замечательных свойства. Такая женщина действительно может полюбить ее сына.

– Кэм – мой третий сын, – продолжала Аланна, справившись с волнением. – Кеннет и Дункан, его старшие братья, похожи на моего мужа. Кэмерон не похож. Эльсбет – его портрет.

– И следовательно – ваш собственный, – заметила Мариза.

Графиня Терн горько улыбнулась:

– Да, это так. Мой сын был исключительно красивым ребенком. Половина его лица и сейчас являет эту красоту.

Мариза представила, каким был ее муж прежде, – победоносная, сияющая красота его облика, наверное, поражала словно молния.

– Но я отвлеклась, – сказала Аланна. – Эта шлюха связала его, привязала обнаженного к кровати и приказала своему подручному переломать ему пальцы на правой руке и раздробить колено.

Мариза с содроганием подумала о муках, которые испытал Кэмерон.

– Не добившись своей цели, она совсем озверела, схватила раскаленную кочергу, выжгла ему глаз и