забавлялась ситуацией, зная, что хромой и обезображенный Бьюкенен сохранил мужскую силу, а ее собеседник – жалкое существо, может быть, вовсе не мужчина.

Но лукавая улыбка быстро исчезла с ее губ.

– Куда же они отправились? – спросила она озабоченно.

. – В Дорсет. Сегодня утром. – Он снял свой пышный парик, чтобы ветерок освежил вспотевшую голову. – Ну вот, моя дорогая, вдруг что-то случится во время путешествия… Дороги нашего королевства небезопасны…

– Ох, устала я от разговоров. И пить хочу дьявольски! Зайдемте в таверну…

– Не остановиться ли нам перекусить в гостинице «Красное перо»? – спросила Мариза Брайенну. – Мы ведь позавтракали очень рано.

– Не возражаю, – мгновенно согласилась Брайенна, – с огромным удовольствием посижу часок в доме;

движение кареты утомляет, все время мелькание в глазах.

– Ох, а мне так хочется покататься верхом на моем новом жеребце! – вздохнула Мариза.

– Не думай обо мне, дорогая кузина, я останусь в карете, а ты скачи верхом рядом с мужем.

– И как вы, миледи, не боитесь скакать верхом на такой громадине? Это дело мужское, – сказала Чарити.

– Я еще не решила, может быть, поеду верхом после остановки в гостинице, – сказала Мариза и стала глядеть в окно кареты.

Немного впереди скакал ее муж на белом жеребце, серебристо – белый длинный хвост которого почти касался земли. Мариза залюбовалась прямой фигурой Кэма и его великолепной посадкой. Руки в кожаных перчатках держали поводья твердо и уверенно.

Брайенна знала, что кузина буквально одержима страстью к верховой езде и скачет превосходно, ее учили браться Брайенны. Сама Брайенна ездила редко, только на смирной, хорошо выезженной лошади.

– Супруг мой! – позвала Мариза. Кэм натянул поводья и подъехал к карете.

– Что угодно, миледи? – спросил он.

– Мы хотели бы остановиться и пообедать в гостинице «Красное перо». Сообщите, пожалуйста, кучеру. Это недалеко.

– Хорошо, я скажу ему, а сам поеду вперед и распоряжусь, чтобы приготовили комнату для дам и обед.

– Ах, нет, подождите! Остановите, пожалуйста, карету. Я хочу поехать верхом вместе с вами.

Кэм взмахнул шляпой и быстро вернулся со вторым оседланным жеребцом, на котором ехал вслед за каретой грум. Карета остановилась, грум помог Маризе выйти и подвел ей белого жеребца.

– Ты не хочешь попробовать, кузина? – улыбаясь, спросила Мариза Брайенну.

– Нет, он велик для меня, да и горяч, наверное. Это – конь для тебя! Поезжай, встретимся в гостинице.

– Да, встретимся там, – согласилась Мариза, дала жеребцу шпоры и в ушах ее засвистел ветер. Радость вольной скачки впервые со дня приезда в Лондон заставила ее забыть обо всех своих проблемах; на душе было легко и беспечно. Обернувшись, она увидела, что муж почти догнал ее; она склонилась к лебединой шее своего жеребца и ласково зашептала ему в ухо:

– Скорее! Обгоним.

Кэм сделал то же самое, только шептал своему коню что-то по-шотландски. Он хотел победить в скачке, показать своей гордой жене, какой он великолепный наездник. Он опередил ее, когда уже видна была гостиница, и они прискакали почти одновременно. Мариза, румяная и улыбающаяся, весело воскликнула:

– Вы просто молодчина, господин мой муж! Кэм уже спешился, бросил поводья груму и принял в объятия соскочившую с коня Маризу. Ее грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания, и как же ему хотелось сдернуть вниз ткань платья, припасть губами к обнаженной коже и лизать ее, твердо нажимая языком и чувствуя, как все сильнее напрягаются алые соски! А потом сосать их, пока она не застонет от болезненного и сладостного ощущения…

Она стояла в кольце его рук, охвативших ее талию, и слышала, как громко стучит ее собственное сердце, убеждала себя, что это просто от быстрой скачки…

– Спасибо, милорд, – сказала она, и он сразу отпустил ее.

– Я распоряжусь в гостинице, чтобы приготовили комнату для нас, и мы подождем там, пока прибудет карета, – произнес он, подавая ей свою левую руку, на которую она оперлась.

На пороге стояла служанка, – худая, как палка, пожилая женщина, быстрым взглядом окинувшая подходившую к ней пару; что-то мелькнуло в этом взгляде, когда она увидела лицо Кэмерона: изумление? страх? Но она мгновенно справилась с собой и приветствовала их звучным голосом: «Добро пожаловать в мой скромный дом!»

«Как странно, – подумала Мариза, – она так быстро привыкла к лицу Кэмерона, которое неизменно вызывает дрожь у каждого, кто его видит впервые». Сама же Мариза, даже при первом взгляде на Кэмерона – в Уайтхолле, во время свадьбы – почти мгновенно приняла его таким, как он есть. Это – лицо человека, который предназначен ей в мужья королем и перед Богом стал ее мужем. Не более того. И не менее того.

– Мы хотим остановиться и передохнуть у вас, – раздался звучный властный голос Кэма. – Приготовьте отдельную столовую.

– Будут еще гости? – спросила у них хозяйка гостиницы.

– Через час прибудет в карете моя кузина со своей служанкой, – отозвалась Мариза. – И пускай ваши люди позаботятся о наших конях, – добавила она, оглянувшись на снежно – белых красавцев.

– Все будет сделано, миледи, – поспешно заверила хозяйка, сразу поняв по одежде приезжих и великолепию их коней, что перед ней знатные люди. – Входите, пожалуйста. – Джин, – обратилась она к полной служанке с румяными, словно яблоки, щеками, – проводи гостей в столовую и скажи Тоби, чтобы встретил карету.

– Я – миссис Беннет, – представилась она гостям с приветливой улыбкой. – Польщена, что вы выбрали мой дом для своего отдыха.

– Мой отец тоже однажды нашел у вас приют, – улыбнулась в ответ Мариза, – и рассказывал, как хорошо вы принимали его и моих братьев.

– Ваш отец?

– Да, – ответила Мариза. – Граф Дерран.

– Так вы его дочь?! – воскликнула женщина. – Какой был чудесный человек… Я с сожалением узнала о его смерти.

– Благодарю вас за сочувствие, миссис Беннет. Джин терпеливо ждала, чтобы проводить гостей.

– Я пришлю вам своего лучшего вина – согреться перед обедом, – сказала миссис Беннет. – А к приезду вашей родственницы обед будет готов.

– Мне – эля, – сказал Кэм. – А графине – вина.

– Мне тоже эля, – Мариза лукаво улыбнулась Кэму. Он кивнул.

– Хорошо, сейчас вам принесут эль, – сказала миссис Беннет.

Они проследовали за Джин через холл в большую солнечную комнату. В воздухе стоял приятный аромат от растолченных в порошок душистых трав, насыпанных в низкие вазы. В камине горел огонь, у одной из стен стояли обеденный стол и стулья. Джин, присев, сказала: – Сейчас я принесу питье.

Мариза сняла свои кожаные перчатки и положила их на маленький столик у окна. В комнате повисло молчание. О чем ей заговорить с ним теперь, когда они наедине?

– Вы вернетесь в Лондон на свадьбу короля с португальской принцессой? – спросила она наконец.

Кэм, спокойно сидя в кресле, смотрел, как его жена нервно меряет шагами комнату.

– Нет, – сказал он. – Его Величество знает, что мне неприятно присутствовать на сборищах. Жизнь при дворе теперь не для меня. В молодости я упивался этой жизнью, – добавил он, и в голосе его прозвучала усталость. – Теперь я осознал ее пустоту.

Мариза хотела что-то ответить, но в это время вошла Джин с подносом.