недавно. Показалась доска деревянной крышки, но яма была недостаточно широка, чтобы ее поднять; еще какое-то время повозившись и всю гридницу забросав вынутой землей, хирдманы наконец открыли тайник.

Свет опущенного факела озарил что-то большое и темное. Из ямы извлекли сначала тканый ковер, потом второй, и тут же под ним что-то блеснуло ослепительно ярким белым светом.

– Серебро, серебро! – радостно закричали хирдманы.

По одному вынимая из ямы дорогие кубки, их передавали из рук в руки; вокруг звучали восхищенные восклицания. Кубки разнообразной искусной работы, с самоцветными камнями, с чернью и чеканкой, с резьбой и позолотой, могли бы украсить стол любого конунга. Самоцветные камни разбрасывали красные, желтые, розовые, голубые, лиловые или белые искры, и от восхищения даже Фреймар ярл позабыл свою досаду.

– Вот это богатство! – бормотал он. – Пещера Фафнира! Будь я проклят!

– Не хватает только, чтобы хоть одна из золотоволосых дочерей Вигмара сидела на дне этой ямы под коврами и кубками, – заметил Эйнар, делая вид, что совсем обалдел от восторга.

– Ну, ты убедился? – спросил Глитренде, когда тайник был опорожнен. – Теперь ты знаешь, чего стоит моя помощь? Ты даешь мне обещание?

Торбранд конунг поднял глаза от золоченого кубка с пояском из голубых бериллов на подставке и, прищурившись, пристально заглянул в лицо Глитренде:

– Ты нам так и не сказал, кто ты такой. Почему ты так не любишь Вигмара Лисицу? Почему ты готов отдать нам такие дорогие вещи, лишь бы мы убили кого-то? Ты хочешь отомстить Вигмару?

– Я скажу вам, – мрачно насупясь, ответил Глитренде. – Вигмар Лисица – мой враг и враг всего моего рода. Род мой древен и знатен. Мой род знатнее конунгов! Когда-то он владел здесь всем: землей и сокровищами. Вигмар колдовством, с помощью Грюлы, прогнал нас из наших исконных владений. И я, и мой род не узнаем покоя, пока он не будет убит, пока все его благоденствие не будет разрушено, пока все его люди не уйдут с нашей земли! Сама память о нем должна погибнуть! А мой род должен вернуть себе все, что имел раньше: землю и все ее сокровища! Железо, медь, олово, золото, самоцветные камни! Все это наше!

Глитренде выкрикивал все громе и громче; его капюшон упал на спину, темные глаза сверкали, широкий рот дрожал, лицо дико исказилось. Злоба, жадность, зависть и жажда мести пылали на этом бледном лице, дрожали в каждом волоске бровей и бороды. Смотреть на него было страшно, даже холодок пробегал по спине.

Торбранд помолчал, повертел в руках кубок, словно любуясь игрой самоцветов, потом кивнул:

– Хорошо. Ты получишь тех, на кого укажешь. Если это будут мужчины не моложе двенадцати лет.

– Тогда пусть твои люди будут готовы завтра в полночь.

– В полночь?

– Да. Сегодня мы потратили слишком много времени на разговоры.

– Но почему ночью?

– Я могу одолеть его чары только ночью! А утром справляйтесь как знаете.

С этими словами Глитренде вышел. Фьялли молчали, не зная, как все это оценить.

– Стойте! – внезапно вскрикнул Сигвальд Хрипун. Его давно уже мучила какая-то смутная мысль, и теперь вдруг часть Халльмундовых рассказов всплыла в голове четко и ясно. – Конунг, постой! – Сигвальд шагнул вперед и взмахнул руками, будто хотел помешать Торбранду встать с места. – Это же… это же дверг! Темный альв!

Хирдманы загудели. Фреймар ярл открыл было рот, чтобы, как всегда, возразить Сигвальду, но усомнился и смолчал.

– Дверг, дверг! – твердил Сигвальд, от волнения хрипя больше обычного. – Клянусь глазом Одина! Халльмунд же рассказывал! И Торвард ярл, все же слышали! Конунг, вспомни! Когда они с Хельги ярлом вдвоем шли к Золотому озеру, все было так же! К ним тоже пришел такой как бы человек, маленький, темный, грубый, в общем, странный. Тоже взялся проводить к Вигмару, говорил, что его род с ним враждует. И тоже мог вести только ночью, а перед рассветом исчезал и весь день они его ждали! Все так же!

Фьялли молчали, вспоминая рассказы Торварда ярла и его спутников.

– Бейнир, подтверди! – взывал Сигвальд, и Бейнир Глина с сомнением бормотал:

– Вроде… а тролли их разберут! Тот тоже маленький был и наглый до жути, но вроде лысый… И бороденка вроде не черная…

– А ты что, думаешь, они все одинаковые, как горошины? – вставил Эйнар. – Ты вон тоже с Хравном Рыжим не больно-то похож, но никто же не сомневается, что вы оба люди!

Хирдманы негромко, неуверенно засмеялись, Бейнир смущенно почесал затылок:

– Ну, я не знаю… Ведьмы их поймут!

– Ну, допустим, это дверг! – сказал Фреймар ярл. Он уже справился с изумлением и преисполнился решимости. – Ну и что? Ведь тот первый дверг сдержал слово! Он привел Торварда ярла куда обещал, к Золотому озеру.

– И превратился в камень!

– Ну и что? – с вызовом повторил Фреймар. – Торвард ярл от этого не пострадал. Пусть он приведет нас к сокровищам Вигмара, а сам пусть превращается хоть в камень, хоть в кучку дерьма. Сволочь бородатая! Уж я о нем не заплачу!

– Если бы так! Конунг! Это опасно! – Сигвальд Хрипун почти с мольбой смотрел на Торбранда, боясь, что тот послушает своего любимца, как много раз слушал его отца Хродмара Удачливого. – Тролли с ними, с сокровищами! Ты помнишь, что рассказывал мой отец! Когда он впервые вышел на это проклятое озеро! Тогда их какой-то тролль заманил в пещеру, а гора закрылась за ними! Они блуждали там и не могли выйти! Мой отец один выбрался, потому что ему не нужно было никакого золота, а двести человек так и пропали! Их сожрала гора! Оттого-то здешняя нечисть и набралась таких сил! Конунг! Если ты пойдешь туда, тебя тоже сожрут! Не делай этого! Так уж нам нужно это золото, чтоб ему пропасть!

– Раскудахтался! – с негодованием крикнул Фреймар. Сигвальд говорил убедительно, и азартный сын Хродмара боялся, что он убедит конунга. – Если бы Сигурд так рассуждал, то Фафнир по сей день храпел на своем золоте! Если всего бояться, то нечего ходить в походы! Сидел бы дома!

– Я боюсь не за себя! Я пойду хоть Волку в пасть, если будет надо! Я не хочу, чтобы конунг пропал на радость здешним троллям!

– Конунг сам о себе позаботится!

Торбранд конунг молчал и покусывал соломинку. Вот уже оба молодых ярла умолкли, и хирдманы, невнятно перешептываясь, смотрели на него, ожидая его решения, а он все молчал. Наконец он медленно вынул соломинку изо рта и обвел глазами притихших людей.

– Сигвальд ярл во многом прав, – сказал он. – Это правда, что когда-то мы потеряли две сотни человек как раз таким образом. Их сожрала гора. И потому я не могу требовать, чтобы вы все пошли туда.

– А ты? Ты, конунг? – с беспокойством спросил Сигвальд.

– Я… А я пришел сюда за тем, чтобы посчитаться с местными троллями. В том числе и за тех людей, кого не смог вывести твой отец. Я не виню его за их смерть, и он это знает. Он сделал все, что мог, чтобы удержать их или найти дорогу назад, но он столкнулся с силами, которым не мог противостоять. Но сейчас все иначе. С ним не было Дракона Битвы. – Торбранд положил ладонь на рукоять меча, и белые камешки в глазах драконьей головы вдруг сверкнули особенно ярко. – Ведь этот меч вышел из подземных кузниц темных альвов. И если есть на свете ключ к подземным богатствам, то это он, Черный Дракон! И для этого мне не нужно много людей.

– Я пойду с тобой! – поспешно крикнул Фреймар, будто его могли не взять, хотя уж в его участии никто не сомневался.

– И я! – Бьяртир Лохматый, уже седой, но еще крепкий мужчина, шагнул вперед. – Если пропадать, то мне недолго и так осталось радоваться жизни!

– И я! И меня! – раздалось еще несколько голосов. Охотников было немного, но они были.

– И я пойду с тобой! – сказал Сигвальд.

– Что это вдруг? – хмыкнул Фреймар.