– Боже милосердный! – Бэрк молитвенно вознес взор к потолку. – Чем я заслужил такое наказание, сэр?

– Довольно, майор, – строго прервал его Денхольм, подавив невольную улыбку. – А вам, мисс, советую по пути во всем слушаться майора. Он человек со связями, и его отзыв о вас может повлиять на судей.

– Да, сэр, я буду как шелковая, – с готовностью пообещала Кэтрин, не заметив, что для Бэрка слова полковника стали неожиданностью. – Ему не придется на меня жаловаться, я буду сидеть тихо, как мышка.

– Рад слышать. А вот и капрал Блейни! Сейчас он отведет вас назад. Желаю удачи, мисс Леннокс.

Завидев капрала с веревкой в руках, Кэтрин застыла как вкопанная возле своего стула. Ей хотелось задать вопрос, но язык ее не слушался. Тут опять вмешался Бэрк. Сунув руки в карманы и лениво покачиваясь взад-вперед на каблуках, он протянул в своей обычной снисходительной манере:

– Неужели так уж необходимо еще раз связывать руки этой опасной преступнице, полковник?

– Нет-нет, разумеется, нет, – охотно согласился Денхольм. – Просто отведите ее назад, Блейни, веревка не понадобится.

Комната перестала кружиться каруселью, Кэтрин вновь почувствовала твердый пол под ногами и позволила капралу отвести себя к двери. На пороге она обернулась и бросила благодарный взгляд на Бэрка, но он уже успел отвернуться и был поглощен перемешиванием догорающих углей в камине.

– Должен сказать, Кэтти, что-то ты сегодня сама на себя не похожа. – Простецкая физиономия капрала Блейни расплылась в широкой ухмылке. – Еще чуть-чуть, и я принял бы тебя за мешок с мукой.

Он загоготал, радуясь собственной шутке и ни капельки не смущаясь тем, что предмет его веселья не находит в ней ничего смешного. Кэтрин хмуро оглядывала безобразное коричневое платье, сшитое чуть ли не из парусины.

В нем она действительно чувствовала себя как в мешке. Может, Бэрк решил над ней подшутить? В бирюзовой синеве ее глаз засверкали искры гнева.

– Фредди, неужели он заставит меня это напялить? Ну-ка повтори, что он сказал?

– Сказал, чтоб ты живо одевалась и чтоб я привел тебя прямо на конюшенный двор. Он там ждет. Ах да, еще он сказал, чтоб ты выбросила прежнее платье. Назвал его «омерзительной тряпкой». Сказал, что, будь он на моем месте, он бы его сжег.

Кэтрин с досадой расправила широченную юбку.

– Да я в нем шагу ступить не смогу! Его хватит на троих таких, как я! Он просто хочет посмеяться надо мной, вот что! «Омерзительная тряпка», да? Вот сукин сын! А ну-ка дай мне то платье, Фредди. Я не собираюсь его выбрасывать. Сохраню на черный день. Ну пошли, а то Его Королевское Высочество небось уж нас заждались. А где ж моя шаль? Придется подпоясаться. Не наступать же на подол на каждом шагу!

С этими словами арестантка покинула место своего заточения, а ее тюремщик поспешил за нею следом.

Небо заволокли свинцово-серые тучи, шел мелкий затяжной дождь. Капрал Блейни проворчал, что майор Бэрк выбрал явно неудачный день для того, чтобы тронуться в путь.

– Хорошо еще, что верхом, а не то завязли бы ко всем чертям. По таким дорогам в карете не проедешь.

– Майор небось ждет не дождется, как бы меня поскорее с рук сбыть. Ему и буран не помеха, – угрюмо заметила Кэтрин.

Вскоре ее башмаки промокли насквозь, а подол платья покрылся коркой грязи. Когда добрались до конюшни, она была уже зла, как сто чертей, а первые слова майора Бэрка только подлили масла в огонь.

– Где ты, черт тебя побери, пропадала? Я собирался выехать еще полчаса назад.

Он был в мундире своего полка, хотя и без сабли. Несмотря на дурное расположение духа, Кэтрин пришлось признать, что выглядит он великолепно. Впрочем, она тут же рассудила, что военный мундир сам по себе украшает любого мужчину. О капрале Блейни она уже успела напрочь позабыть.

Блейни тем временем отсалютовал Бэрку и доложил, что задержка вышла из-за платья. Кэтрин нетерпеливо перебила его:

– Хочу вам напомнить, майор Бэрк, что я еще не в Ньюгейте[13] и нечего напяливать на меня тюремную робу! А может, Фредди что-то перепутал? Может, это попона для лошади?

Гримаса недовольства на лице Бэрка сменилась веселой улыбкой.

– Нет, это платье для тебя, Кэт. Конечно, оно скрывает все твои прелести, но я подумал, что это и к лучшему. Мы же не хотим, чтобы передвижение войск вплоть до Ланкастера замерло, пока парни глазеют на тебя? Платье ужасное, согласен, ты заслуживаешь лучшего, но зато оно хорошо тебя маскирует.

Он обвел ее оценивающим взглядом, задержавшись на груди, от чего щеки Кэтрин вспыхнули. Она была совершенно сбита с толку. Он назвал ее «Кэт», а не «Кэтти» и не «мисс Леннокс», его голос прозвучал ласково, без сарказма. Казалось, он не испытывает к ней презрения. Улыбка, смягчившая его суровые черты, заставила ее позабыть о своей обиде. Ее гнев разом улетучился.

– К тому же, – рассудительно добавил Бэрк, – меня бы разжаловали, если бы я доставил тебя к месту назначения с приступом лихорадки.

Он повернулся к капралу:

– Ну что ж, Блейни, это все. Вы свободны.

– Да, сэр.