– Я не заслуживаю твоего прощения и не буду просить о нем. Но я хочу, чтобы ты знала, что я тоже страдал. Я никогда не забуду того, что сделал, и никогда не перестану сожалеть об этом.

Ее лицо было печально, на щеках все еще виднелись следы слез.

– Бэрк, я знаю: ты просто поверил тому, что видели твои глаза. Хотела бы я сказать, что прощаю тебя от всей души, но не могу. Пока еще нет.

Он понуро склонил голову:

– Но я думала, что тебе наплевать на то, что случилось, поэтому твои слова меня очень тронули.

– О, Боже, Кэт, как ты могла такое подумать?

– Я думала, ты скажешь себе, что девицу легкого поведения изнасиловать невозможно, и на этом успокоишься.

На его лице ничего нельзя было прочесть. Он лег на спину, устремив взгляд в потолок и закинув руку за голову.

– Почему ты здесь работаешь?

В душе у нее что-то надломилось. Раньше Бэрк отказывался в это верить, а теперь вот сдался. Кэтрин только в эту минуту поняла, как дорого ей было его нежелание смириться с очевидностью.

– Об этом я говорить не буду.

– Скажи мне.

– Это не твое дело.

– Конечно, из-за денег.

Она ничего не ответила.

– А с другой стороны, ты сказала, что из-за денег приняла предложение Джулиана, но это была неправда.

Бэрк сел и пристально уставился на нее. Странная дрожь началась где-то глубоко у нее в груди и быстро охватила все тело. «Догадайся! – молило ее сердце. – Разгадай, пойми всю правду обо мне, Бэрк!» Но вместо этого он потянулся к ней и принялся целовать, яростно шепча прямо ей в губы:

– Это не имеет значения. Сегодня ты моя, только моя.

Его руки были грубы, поцелуи настойчивы и жестоки.

Кэтрин отвечала ему с удвоенной страстью. В их стремлении слиться воедино было что-то отчаянное, граничившее с безумием. Она потеряла счет времени. Они занимались любовью бесчисленное количество раз, то с лихорадочной торопливостью, то с бесконечной, томительной нежностью. В какой-то момент, овладев ею и с силой прижимая к себе, Бэрк вдруг захотел узнать, сколько у нее было мужчин.

– Сколько, Кэт? – хрипло спросил он, задыхаясь и склоняясь к ней. – Сколько клиентов у тебя бывает за ночь?

– Сотни! Тысячи! – бросила она ему в лицо. – Никого, Бэрк, только ты. Ты единственный, кого я любила!

– Замолчи! Я уже отдал все свои деньги и не могу заплатить за твою ложь! Вот все, что мне от тебя нужно.

И все же ее слова, эхом отдаваясь в ушах, заставили его сорваться в пропасть в одиночку, без нее. Как ни странно, его жестокость не привела ее в отчаяние, ибо крохотное семя надежды пустило корни у нее в сердце и проросло, обвивая нежными зелеными побегами самые темные уголки души. Возможно (да, да, очень возможно!) ее возлюбленный – еще больший обманщик, чем она сама.

Ближе к рассвету, когда желание было наконец вытеснено усталостью, Кэтрин рассказала Бэрку о смерти своей матери. Его сочувствие показалось ей необычайно трогательным. Он обнял ее с такой сердечной нежностью, что впервые за все время горе и боль, терзавшие ее изнутри, начали утихать. Бэрк позволил ей выплакаться, а потом откровенно, ничего не утаивая, рассказал, что пережил сам, когда погибла его мать. Ей стало много легче. Потом он сказал ей, что Диана собирается замуж за Эдвина, и тем самым развеял последние остатки грусти.

– Я так счастлива, – простодушно призналась Кэтрин.

– Сколько же глупостей я натворил? – с тяжелым вздохом спросил себя Бэрк, целуя ее плечо и прижимаясь головой к ее груди.

Кэтрин провела пальцами по его волосам, наслаждаясь их шелковистой прохладой. «Гораздо больше, чем ты думаешь, любовь моя, – ответила она мысленно. – Но ты никогда об этом не узнаешь». После этого она погрузилась в глубокий сон.

Через час Бэрк был уже на ногах и одет. Склонившись над кроватью, он с нежностью взглянул на спящую Кэт, потом подошел к камину и подбросил в огонь последнее полено, чтобы ей не было холодно, когда проснется. Он старался двигаться как можно тише, хотя в этом не было особой необходимости: она спала мертвым сном. Или горячо любимых, подумал Бэрк, улыбаясь про себя. Всю глубинную правдивость этих слов он почему-то не мог постичь раньше, когда она обнимала его с такой нежной и чистой страстью. Как ни близок он был к истине, что-то мешало ему ее признать. Но сейчас Кэт крепко спала и не могла его услышать. Опустившись на колени возле постели, Бэрк прошептал:

– Помоги мне Бог, Кэт, я люблю тебя!

Он поднял длинную рыжую прядь и поднес ее к губам в прощальном поцелуе. Опять в нем вспыхнуло желание, но оно тотчас же угасло, вытесненное чувством отчаянной безнадежности. Все его блестящие планы рухнули. Он не только не сумел избавиться от Кэт, нет, эта бесконечная ночь любви преподнесла ему горький урок. Он ясно понял, что отныне ему всегда будет не хватать ее. Судьба сыграла с ним злую шутку. Виконт Холистоун влюбился в шлюху.