самолетам. Михаси и Игути обнялись и попрощались. Игути сказал: «Надеюсь, сегодня все пройдет гладко».
Михаси рассмеялся и ответил: «Не беспокойся об этом вылете. Лучше думай о следующем!»
Пилоты снарядов на бегу выкрикивали прощания, когда бежали к своим самолетам-носителям вместе с их экипажами. Нонака улыбнулся и заметил: «Прямо как в Минатогаве», [22] после чего занял место в кабине головного бомбардировщика. Адмирал Угаки стоял рядом с командным пунктом во время взлета ударной группы. Когда он смотрел на взлетающие бомбардировщики, у него на глазах выступили слезы.
В 11.35 бомбардировщики начали разбегаться, и головной самолет Нонака поднялся в воздух, а следом за ним остальные. Все зрители ясно видели белые повязки
Из 55 истребителей, выделенных для прикрытия самолетов-носителей, прибыли только 30. Часть истребителей просто не смогла взлететь, еще несколько были вынуждены повернуть назад из-за проблем с моторами. Тем временем в штаб 5-го Воздушного Флота поступили новые сообщения разведчиков, в которых говорилось, что вражеское соединение разделилось на группы, состоящие из 3, 2 и 2 авианосцев соответственно. Противник двигался на юг, и неожиданно выяснилось, что он гораздо сильнее, чем предполагалось.
Когда пришла эта радиограмма, стало ясно, что успех сегодняшней атаки становится еще более сомнительным. Кое-кто предлагал отозвать самолеты обратно, но адмирал Угаки твердо решил продолжать операцию. Все штабные офицеры собрались вокруг раций, с тревогой ожидая сообщения, что бомбардировщики заметили противника. Однако наши самолеты не передали ни единого слова, и люди начали заметно нервничать. Время шло и шло, самолеты уже должны были находиться прямо над целью. Тишину в штабе нарушало только тиканье больших часов, отсчитывающих бесконечные минуты. Если наши самолеты еще не повернули обратно на базу, им может просто не хватить топлива.
Когда напряжение достигло предела, капитан 1 ранга Окамура не выдержал. «Что там случилось?»
Но ответом ему стала лишь томительная тишина.
Ударной группе по радио был отправлен приказ, который мы все выслушали с надеждой: «Если противник не обнаружен, следовать на остров Маркус». Теперь нам оставалось только ждать, но человеческие нервы не могут вынести подобного напряжения.
Наконец маленькая группа истребителей сопровождения вернулась на базу, и пилоты рассказали печальную историю о несчастье, которое обрушилась на наши самолеты. Примерно в 14.00 они были атакованы 50 истребителями «Хеллкэт» в тот момент, когда находились в 50 или 60 милях от вражеских кораблей. Наши истребители сопровождения отчаянно пытались отогнать американцев, но напрасно. Те сосредоточили все свои усилия на бомбардировщиках.
Эти тяжелые самолеты не могли ни бежать, ни увернуться от атак. Поэтому они были вынуждены сбросить снаряды «Ока» (пилот оставался на самолете-носителе), чтобы хоть как-то увеличить скорость и маневренность. Но вражеские истребители раз за разом бросилась на наш строй, поливая бомбардировщики смертоносным шквалом пуль. Наконец замыкающий бомбардировщик загорелся. Пламя охватило огромный самолет, и он рухнул в море, волоча за собой шлейф дыма.
А затем один за другим были сбиты еще 14 наших бомбардировщиков, хотя истребители прикрытия отчаянно пытались защитить их. Пилоты горящих самолетов отдавали честь Нонака, когда очередной самолет вываливался из строя. Наконец остались только Нонака и еще 2 пилота. Эта тройка сумела спикировать и укрыться в облаке, но больше их никто не видел.
В результате, после 6 месяцев интенсивных тренировок, попытка атаки завершилась провалом и бессмысленной гибелью пилотов. Я не могу найти слова, чтобы выразить нашу горечь и отчаяние. Прощальные слова лейтенанта Нонаки всплывали в памяти, когда мы видели вымпел, поднятый над авиабазой Каноя в память об этой злосчастной операции. На нем было написано:
25 марта американские войска начали высаживаться на островах Керама Ретто, расположенных в 15 милях к западу от Окинавы. Поэтому на следующий день было приказано начать операцию «ТЭН ГО», чтобы попытаться нанести поражение американцам.
3-й и 10-й воздушные флоты были переданы под оперативное командование 5-го Воздушного Флота, базирующегося на западе Японии. После этого командующий 5-м Воздушным Флотом мог бросить всю авиацию японского флота против врага, высадившегося на Окинаву.
Близлежащий остров Камияма был занят противником 31 марта, но при этом безжалостные бомбардировки и обстрелы Окинавы, которые начались 6 дней назад, продолжались с неослабевающей силой. 1 апреля американцы высадились на самой Окинаве. В операции участвовали более 1400 кораблей всех классов, которые доставили 4 армейские дивизии и 2 дивизии морской пехоты. Всего противник высадил более 100 000 солдат, которых поддерживали огромные силы флота. В резерве у противника на кораблях десантной армады еще имелись 50 000 солдат.
Силы защитников состояли из 2 пехотных дивизий и 2 смешанных бригад 32-й Армии, которой командовал генерал-лейтенант Мицуру Усидзима. Кроме того, на острове находились гарнизонные войска флота под командованием контр-адмирала Минору Ота, а также авиагруппа «Нанеси Сёто» под командованием капитана 1 ранга Та-намати. Всего на Окинаве находилось 7000 человек личного состава флота. Защитники сражались отчаянно, и нанесли противнику серьезные потери, но постепенно были отброшены в горы южной части острова.
Моряки адмирала Оты предприняли 13 июня последнюю атаку против американцев, высадившихся вблизи Сроку, Больше об адмирале Ота и его людях ничего не известно. Последнее сообщение адмирал отправил 6 июня.
«Более 2 месяцев прошло с того дня, как мы вступили в бой с захватчиками. В тесном единстве и гармонии мы вместе с армией предпринимали все возможное, чтобы сокрушить врага.
Несмотря на все наши усилия, битва приняла неблагоприятный характер. Мои войска оказались в сложном положении, так как мы передали все тяжелые орудия и 4 отборных батальона морских десантных частей в распоряжение армии. К тому же вражеская техника значительно превосходит нашу.
Поэтому я приношу свои глубочайшие извинения императору за то, что не сумел лучше защищать империю, не справился с возложенной на меня тяжелой задачей.
Войска под моим командованием сражались отважно, в лучших традициях Императорского Флота. Яростные бомбежки и обстрелы с моря могли сокрушить горы Окинавы, но не могли сломить ду)с моих людей. Мы надеемся и молимся за благополучие империи и охотно отдадим наши жизни ради этого.
Морскому министру и всем моим вышестоящим командирам я выражаю глубочайшую благодарность за поддержку, которую я ощущал долгие годы. В то же самое время я выражаю самое искреннее соболезнование семьям моих людей, которые пали на этом передовом рубеже как солдаты императора.
Вместе с моими офицерами и матросами я трижды восклицаю
Хотя мое тело останется на далекой Окинаве, Мой дух будет упорно защищать родину.
Точно такую же доблесть проявило отдельное авиационное соединение — 931-й отряд, командир которого отправил последнее сообщение 10 июня:
«Мои люди отважно сражаются и не падают духом. Мы молимся за конечную победу нашей родины.
Мы будем сражаться до последнего человека, защищая наши позиции.
Связь прекращается после этой радиограммы.
Капитан 1 ранга Дзиро Ханэда,
