бомбардировщику ВМФ «Бетти». Авиационный исследовательский отдел Токийского императорского университета помог ему подготовить чертежи, которые были переданы в Морское бюро аэронавтики в Йокосуке. Таким образом сошлись в одном месте и в одно время тактическая концепция специальных атак и новый тип оружия, созданный как раз для этих атак.

После тщательного изучения командование флота и Бюро аэронавтики решили принять проект Оты. Были спешно проведены нужные эксперименты, и в конце 1944 года снаряд, названный «Ока» (цветок вишни), был запущен в производство. Впервые я услышал о нем после возвращения в Японию с Формозы, но увидел воочию только в апреле 1945 года, после перевода в 721-ю авиагруппу.

В сентябре 1944 года капитан 1 ранга Окамура был назначен командиром этого подразделения. Он должен был сформировать подразделение специальных атак на базе в Ко-но-Икэ, расположенной к северо- западу от Токио. Окамура немедленно приступил к работе и начал обучение пилотов. Тренировки не прекратились, даже когда 721-я авиагруппа перебазировалась в Каною во время реорганизации воздушных флотов.

Снаряд «Ока» представлял собой маленький деревянный планер, содержащий 1800 кг взрывчатки. Двухмоторный бомбардировщик должен был доставить его на расстояние 20 км к цели, после чего сбрасывал. «Ока» планировал на цель, разгоняясь с помощью 5 ракетных ускорителей. Если снаряд сбрасывали на высоте 6000 метров, он имел дальность полета около 30 км. Пилот самолета-снаряда должен был находиться в бомбардировщике-носителе до момента выхода в район атаки. Там он через бомбовый отсек бомбардировщика перебирался в тесную кабину «Оки». После того как вражеские корабли будут замечены и опознаны, пилот человекоуправляемого снаряда должен был сообщить о своей готовности пилоту бомбардировщика. Потом он дергал рычаг сброса и отправлялся в последний полет, который длился всего несколько минут. После отделения от самолета-носителя для пилота «Оки» уже не было обратного пути. Когда американцы узнали об этом оружии, они окрестили его «Бака» (дурак, глупец).

Во внезапно сложившихся чрезвычайных обстоятельствах нетрудно принять решение умереть. Но для юношей, обучавшихся пилотировать самолеты-снаряды, жизнь превращалась в затянувшуюся агонию, потому что более 6 месяцев отделяли начало подготовки от первой возможности умереть в бою. Их тщательно отбирали по всем авиационным частям, и все они были великолепно обучены. Во время долгого периода обучения они еще более совершенствовали свое мастерство. Пилоты самолетов-снарядов показали себя такими же надежными и способными солдатами, как пилоты-камикадзэ, которые отдали свои жизни во время боев на Филиппинах.

Перед высадкой на Окинаве 19 и 20 марта американское авианосное соединение провело серию атак против авиабаз на Сикоку, Кюсю и западном Хонсю. В первый день навстречу противнику вылетели около 50 пилотов-камикадзэ, которые повредили вражеские авианосцы «Энтерпрайз», «Йорктаун», «Интрепид» и «Франклин».[21] Наши перехватчики утверждали, что сбили несколько десятков вражеских самолетов. Однако потери в Каное и на других авиабазах были тяжелыми.

20 марта отряд специальных атак, состоящий из 20 пикировщиков «Джуди», атаковал вражеское соединение, и пилоты сообщили, что повреждены по одному авианосцу типа «Эссекс» и типа «Саратога». На рассвете 21 марта самолет-разведчик обнаружил 3 вражеских авианосца возле юго-восточной оконечности Кюсю, примерно в 320 милях от Тоидзаки по пеленгу 145°. Самолетов воздушного патруля над авианосцами не было. Это можно было считать доказательством того, что корабли накануне получили повреждения.

Вице-адмирал Матомэ Угаки, командовавший 5-м Воздушным Флотом, увидел в этом сообщении долгожданную возможность испробовать в деле снаряды «Ока». Поэтому всем имеющимся истребителям было приказано сопровождать ударную группу. Но, несмотря на весь свой пыл и твердую уверенность, что снаряды «Ока» могут добиться успеха, капитан 1 ранга Окамура не был уверен в результатах атаки. Его постоянно беспокоила слабость истребительного сопровождения. Он понимал, что бомбардировщики, и без того не слишком скоростные, с подвешенным тяжелым снарядом еще больше потеряют в скорости, поэтому им необходимо сильное сопровождение, чтобы они сумели прорваться к целям.

Когда был отдан приказ поднимать в воздух бомбардировщики, вооруженные снарядами «Ока», капитан 1 ранга Окамура прибежал в оперативный отдел штаба и спросил: «А нельзя ли выделить дополнительные истребители?»

Начальник штаба Угаки контр-адмирал Тосиюки Ёкои объяснил: «Все истребители 201-й авиагруппы получили приказ прикрывать атаку. Но эта группа в последнее время понесла тяжелые потери, поэтому она вряд ли найдет более 55 самолетов».

«Нельзя ли послать больше? Я думаю, этого будет мало», — продолжал настаивать Окамура.

Ёкои возразил: «У нас нет иного выбора, разве что вообще отменить атаку». Он повернулся к командующему флотом и сказал: «Господин адмирал, вы все слышали. Нам отменить атаку?»

Адмирал Угаки, который постоянно находился в оперативном отделе с начала вражеских налетов 18 марта, встал из кресла, положил Окамуре руку на плечо и ответил: «Если снаряды «Ока» нельзя использовать в сложившейся ситуации, в будущем их вообще нельзя будет использовать».

Капитан 1 ранга Окамура заметно вздрогнул, у него на лице промелькнула тень внутренней боли, однако он выдавил: «Мы готовы начать атаку, господин адмирал». После этого он козырнул и вышел из комнаты.

Пилот «Ока» был с самого начала обречен, однако для Окамуры было мучительно больно думать, что он посылает людей в полет, с его точки зрения бессмысленный и безнадежный. Им предстояло погибнуть ни за что. Окимура желал, чтобы пилоты человекоуправляемых снарядов гибли не только героически, но с и пользой, чтобы их деяния запомнились навсегда.

Капитан 1 ранга Окамура был опытным пилотом и прекрасно знал возможности вражеских истребителей Грумман «Хеллкэт». Он также понимал, что пилотам 55 японских истребителей не хватает подготовки, поэтому они не смогут дать отпор многочисленным американским перехватчикам. Поэтому, выйдя из помещения оперативного отдела, он решил лично возглавить атаку.

Ударная группа состояла из 18 бомбардировщиков «Бетти», причем только 2 не имели снарядов «Ока». Командиром группы был назначен капитан-лейтенант Горо Нонака, талантливый летчик и ветеран, давно летавший на торпедоносцах. Он был жестким человеком, который большое значение придавал поддержанию традиционного самурайского духа. Но в то же время он постоянно заботился о своих людях. Это была спаянная группа, которая верила своему командиру, гордилась им и была готова пойти за ним на смерть.

Подготовка к взлету уже шла полным ходом, когда лейтенант Каи, один из молодых пилотов, обратился к Нонака с просьбой уступить ему место в головном самолете. Каи прекрасно понимал опасность подобных вылетов и желал отдать свою жизнь вместо командира. Причины его просьбы были совершенно понятны, однако Нонака, полностью поглощенный сиюминутными заботами, просто оттолкнул Каи в сторону и не стал даже разговаривать с ним.

В этот момент появился Окамура, который сказал: «Нонака, я намерен возглавить сегодняшнюю атаку».

Нонака сразу понял намерения старшего офицера и, отбросив в сторону свою обычную почтительность, грубо закричал: «Что это, господин капитан 1 ранга? Вы не доверяете мне? На сей раз я отказываюсь выполнить ваш приказ!»

Эти слова поразили Окамуру до глубины души, и он был вынужден признать, что не может лишить Нонака чести возглавлять атаку.

Приготовления шли полным ходом, и гул моторов уже наполнил воздух. Экипажи выстроились перед командным пунктом. Нонака стоял впереди шеренги, когда к нему подошел лейтенант Игути, старший из пилотов снарядов «Ока», и почтительно произнес: «Господин капитан-лейтенант, я молюсь за наш сегодняшний успех».

Игути не должен был лететь сегодня. Вместо него командовать человекоуправляемыми снарядами был назначен лейтенант Кинтаро Михаси, хотя он был младше Игути.

Был отдан приказ приготовиться к взлету, и экипажи бомбардировщиков поспешили к своим