Было бы справедливо, если бы первым добился успеха лейтенант Секи, первым вызвавшийся в качестве добровольца. Четыре дня подряд он взлетал, чтобы вернуться страшно разочарованным. Но в пятый раз все обернулось иначе. 25 октября отряд «Сикисима» вылетел из Мабала-ката в 07.25. Предполагалось провести поиск кораблей противника к востоку от Филиппин, и если поиск окажется удачным, самолеты должны были атаковать вражеские корабли в заливе Лейте.

Альтернативы оказались ненужными, в 10.10 был замечен вражеский флот. В легкой дождевой завесе были обнаружены от 4 до 5 американских линкоров в сопровождении более чем 30 крейсеров, эсминцев и других кораблей. Они направлялись на север под прикрытием группы из примерно 20 самолетов. В 10.40 была замечена еще одна группа кораблей на расстоянии 90 миль от Так-лобана по пеленгу 85° у восточного побережья Лейте.

В то время в Себу мы не знали деталей атаки лейтенанта Секи. Первое сообщение мы получили 25 октября вскоре после полудня, когда на аэродроме неожиданно сели 3 истребителя «Зеро». Я сидел в кресле на командном пункте, где я провел большую часть последних 5 суток.

Командный пункт располагался на склоне холма возле одной из взлетных полос. Самое здание было построено в туземном стиле — одно из тех бунгало, стоящих на сваях, фотографии которых так любят помещать учебники географии. Часть пространства под зданием использовалась в качестве склада, на остальном отдыхали в тенечке ожидающие вылета пилоты.

В командном пункте стояло большое плетеное ратановое кресло, которым пользовался я один. Оно было реквизировано в одном из американских домов в городе, его бывший владелец, судя по всему, был крупным человеком. Оно было настолько велико для меня, что я чувствовал себя в нем откровенно неудобно. Однако японский флот просто не собирался обеспечивать своих офицеров нормальными креслами.

Командный пункт был расположен очень удобно, так как с него были видны все взлетные полосы. По ночам мы даже могли видеть зенитный огонь над островом Лейте, лежащем в 60 милях к востоку.

Так как наш аэродром находился вплотную к району боев, на нем часто совершали посадку самолеты других частей, вылетавшие для атаки вражеских кораблей в заливе Лейте и к востоку от Филиппин. Кроме того, все отлично знали, что так хорошо, как в Себу, не кормят больше нигде. Наш интендант утверждал, что обеспечил лучшие обеды на всех Филиппинах. Именно знаменитая столовая на Себу стала причиной того, что чужие летчики охотно садились на нашем аэродроме.

Поэтому, когда наблюдатель доложил: «Капитан 2 ранга Накадзима, садятся 3 «Зеро», — я подумал, что они просто заглянули к нам перекусить.

Однако когда сел первый истребитель, его изрешеченный фюзеляж сразу показал, что это был не просто визит вежливости. Пилот выпрыгнул из самолета и побежал к командному пункту. Я сразу узнал в нем старшего уоррент-офицера Хироёси Нисвдзаву, с которым познакомился 2 года назад в Рабауле. Когда он подбежал ближе, стало видно, что он страшно возбужден. Остальные офицеры это тоже заметили и сразу собрались вокруг нас.

Нисидзава прибыл, чтобы доложить о первой успешной атаке камикадзэ, которую он видел. Это была атака звена «Сикисима» под командованием лейтенанта Секи. 5 «Зеро», несущие бомбы, и 4 истребителя сопровождения обнаружили вражеское авианосное соединение. Каждый пилот выбрал свою цель, и по сигналу Секи, который был ведущим, самолеты начали пикировать. В 10.45 самолет Секи первым протаранил вражеский авианосец. За этим последовал удар второго самолета, который попал в тот же корабль и почти в то же самое место. Нисидзава сказал, что пламя и дым после этих попаданий поднялись в воздух чуть ли не на километр. Авианосец затонул.[7]

Третий самолет врезался в другой авианосец, который сразу загорелся. Четвертый самолет попал в легкий крейсер, который немедленно затонул. Пятый самолет, судя по всему, в цель не попал.[8]

Летчики в Себу с огромной радостью выслушали этот рапорт. Они радовались не только успеху Секи, но и тому, что теперь рассеялись неясные предчувствия, которые мучили всех. Мы опасались, что когда самолет будет пикировать на высокой скорости, пилот инстинктивно будет закрывать глаза перед тараном и промахнется мимо цели. Эти опасения рассеялись, когда мы услышали рапорт Нисид-завы, о том, как пилоты таранили одну и ту же цель.

Я быстро передал по телеграфу эту важную новость в Манилу. Позднее мы узнали, что Токио сообщило об этом событии в эпохальном коммюнике императорской ставки.

«В 10.45 отряд «Сикисима» из состава корпуса специальных атак камикадзэ произвел успешную внезапную атаку вражеского оперативного соединения, состоящего из 4 авианосцев, в 30 милях к северо- западу от острова Сулуан. 2 самолета врезались в один авианосец, который достоверно потоплен. Третий самолет врезался в другой авианосец, который загорелся. Четвертый протаранил крейсер, который затонул немедленно».

Мы так долго и с такой тревогой ждали сообщений об успехах специальных атак, что удача звена «Сикисима» вызвала бурю эмоций. Ведь каждый из нас внес свой вклад в этот успех, хотя наша доля была невелика. Можно только предполагать, что пережил адмирал Ониси, который был разработчиком этой тактики. С одной стороны, это был несомненный успех, но с другой — эта необычайная тактика стоила жизни нескольким летчикам.

25 октября уже после 10 вечера я покинул командный пункт, чтобы поужинать. Отправить телеграммы и подготовить планы операций на следующий день, проделать остальную рутинную работу — все это требовало времени. Когда я пришел в столовую и заказал ужин, то с удивлением услышал, что все уже съедено. Смущенный донельзя ординарец объяснил: «Это был какой-то незнакомый старший уоррент- офицер. Он пришел и потребовал ваш ужин».

Сначала я ничего не мог понять, потому что это было немыслимо. Какой-то унтер требует ужин старшего офицера и съедает его! Но затем я вспомнил своего друга Нисидзаву, который был способен на любую выходку, и рассмеялся.

Нисидзава действительно заслуживал ужина. Днем он согласился передать мне свой «Зеро» и самолеты своих ведомых. Звено «Ямато» потеряло 6 самолетов 21 октября и теперь смогло отчасти восстановить свою силу.

26 октября самолет-разведчик сообщил, что вражеское авианосное соединение все еще находится к востоку от Лейте. Звено «Ямато», которое завершило подготовку накануне ночью, взлетело, чтобы атаковать эти цели. Пилоты были полны самых радужных надежд. Отряд был разделен на 2 группы. Первая состояла из 2 камикадзэ и 1 истребителя сопровождения, она взлетела в 10.15. Вторая состояла из 3 камикадзэ и 2 самолетов сопровождения. Она поднялась в воздух в 12.30.

О действиях первой группы не известно ничего, так как не вернулся ни один самолет. Однако один из истребителей сопровождения второй группы сумел вернуться, и пилот сообщил, что камикадзэ добились успеха. Вражеское соединение, в которое входили 4 авианосца, было обнаружено в 80 милях к востоку от Суригао. Наши 3 ударных самолета сумели пробить защитную стену из 60 истребителей «Хеллкэт», прикрывавших свои корабли, и нанести им роковые удары. Один авианосец получил 2 попадания камикадзэ и был достоверно потоплен. Третий камикадзэ протаранил и повредил второй авианосец.[9]

Однако помимо успехов этот день стоил нам ощутимых потерь. Это были молодые, отважные пилоты, летевшие на самолетах камикадзэ, и пилоты истребителей сопровождения, среди которых был великий ас и мой друг Нисидзава. Пригнав свои «Зеро» в Себу, Нисидзава и 2 его ведомых должны были на транспортном самолете вернуться на авиабазу Кларк. Американские авианосные истребители атаковали этот невооруженный самолет и уничтожили его вместе со всеми пассажирами.

Нисидзава принимал участие во многих воздушных боях на Тихом океане и одержал множество