повалился на пол.

Он упал как раз рядом с железным прутом, которым дрался с карликом, и, поспешно схватив его, ударил женщину по лицу. Точнее, хотел ударить, но та ловко увернулась и резко хлопнула его по ушам. Железный прут отлетел на другой конец зала. Несмотря на звон в ушах, Варни вытащил из-за голенища нож. …Он так и не понял, что произошло, но в следующую секунду уже лежал на животе, из ушей у него шла кровь, соперница сидела на нем верхом, приставив ему к горлу его собственный нож.

Тут маркиз сказал:

– Хватит!

Не убирая ножа, женщина подняла глаза на маркиза.

– Ну как?

– Очень впечатляюще, – ответил маркиз, а Дверь кивнула.

Ричард онемел от удивления. Эта женщина была, как Эмма Пил[24], Брюс Ли и мощнейший торнадо вместе взятые. Ему вспомнился документальный фильм о животных, в котором есть кадры, как мангуст убивает королевскую кобру. Именно так эта женщина двигалась, и так же потрясающе сражалась.

Вообще-то Ричард не выносил насилия. Но сейчас, завороженно глядя на женщину, он чувствовал, как в нем просыпается что-то новое. Ему вдруг показалось, что в этом мире – искаженном отражении Лондона – без нее чего-то бы не хватало. Она должна была здесь быть. И должна была драться именно так.

Она – часть Нижнего Лондона. Теперь он понял, что это значит. И тут же подумал о Верхнем Лондоне, в котором никто так не дрался, потому что там это не нужно, – о разумном, безопасном мире. Его охватила тоска по дому – внезапная, как лихорадка.

Женщина тем временем вежливо сказала:

– Спасибо, мистер Варни. Боюсь, ваши услуги не понадобятся. – Она слезла с него и повесила его нож себе на пояс.

– И как же вас зовут? – спросил маркиз.

– Я Охотница.

Воцарилась тишина. И только Дверь робко переспросила:

– Та самая?

– Да, – ответила женщина, смахивая с колен пыль и опилки. – Я вернулась.

Раздался удар колокола – один, а потом второй – низкий звук, дрожью отзывавшийся во всем теле.

– Осталось пять минут, – пробормотал маркиз. – Полагаю, мы выбрали телохранителя, – объявил он оставшимся зрителям. – Всем спасибо. Представление окончено.

Охотница подошла к Двери и оглядела ее с головы до ног.

– Вы сможете меня защитить? – спросила Дверь.

Охотница кивнула в сторону Ричарда.

– Я сегодня трижды спасла ему жизнь: на мосту и по дороге на рынок.

Варни медленно встал на ноги, мысленно ухватился за железный прут, поднял его. Маркиз видел, что происходит, но промолчал.

Легкая улыбка появилась на губах Двери.

– Забавно, – сказала она, – а Ричард подумал, что вы…

Охотница так и не узнала, за кого ее принял Ричард. Железный прут просвистел в воздухе – Варни метил ей в голову. Она подняла руку и поймала прут на лету – с тихим «шлеп» он лег в ее ладонь.

Охотница подошла к Варни.

– Это твое? – Он оскалился, показав коричневые обломки зубов. – На рынке действует перемирие. Но если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное, я наплюю на перемирие, оторву тебе руки, и ты унесешь их в зубах. А теперь, – она выкрутила ему руку, – проси прощения.

– О-о! – взвыл Варни.

– Ну?

– Прошу прощения, – выдавил он с ненавистью.

Она отпустила его.

Варни попятился, не сводя глаз с Охотницы. Он был напуган, он был в ярости. И, добравшись до выхода, остановился и крикнул:

– Ты труп! Ты труп, поняла?! – но в голосе его слышались слезы.

А потом он повернулся и бросился наутек.

– Не профессионал, – вздохнула Охотница. 

Они пошли обратно – тем же путем, каким пришел Ричард. Колокол теперь гудел не переставая. Вскоре они увидели его у витрины с мармеладом – огромный медный колокол на деревянной раме. К языку была привязана веревка, которую дергал верзила-негр в черной рясе доминиканского монаха.

Насколько Ричарда потряс сам рынок, настолько же – если не больше – его потрясло, как он закрылся. Все исчезло в считанные минуты. Торговцы сложили свои лотки, взвалили на спины и ушли. Ричард заметил старину Бейли, тащившего свои вывески и клетки с птицами. Старик помахал ему и выскочил на улицу.

Все разошлись, и «Хэрродс» снова выглядел точно так же, как по субботам, когда Джессика таскала Ричарда за собой, – даже на полу ни соринки не осталось. Словно никакого рынка и не было.

– Охотница, – пробормотал маркиз. – Я, разумеется, немало слышал о тебе. Где ты была все это время?

– Охотилась, – ответила Охотница и обратилась к Двери: – Ты умеешь исполнять приказы?

Девушка кивнула.

– Да, если нужно.

– Хорошо. Значит, я смогу тебя защитить, если соглашусь на эту работу.

Маркиз замер и недоверчиво воззрился на Охотницу.

– Что значит если?

Охотница открыла дверь, и они вышли на улицу. Недавно прошел дождь, и мокрый асфальт блестел в свете фонарей.

– Я согласна, – сказала Охотница.

Ричард поглядел на ночную улицу – такую обычную, тихую, безопасную. На секунду ему показалось, что стоит поймать такси, поехать домой, выспаться хорошенько в своей собственной постели, и все будет как раньше. Но он знал, что такси не остановится, да и дома у него больше нет.

– Как же я устал! – пожаловался он.

Все молчали. Дверь старалась не встречаться с ним взглядом, маркиз его просто игнорировал, а Охотница видела в нем только обузу. Ричард чувствовал себя малышом, который увязался за взрослыми ребятами, и его это раздражало.

– Послушайте! – рассердился он. – Я не хочу никому быть в тягость. Я знаю, что вы все очень занятые люди. Но как же я?

Маркиз обернулся и посмотрел на него, сверкнув белками.

– Ты? А что ты?

– Как мне вернуться к нормальной жизни? Это какой-то затянувшийся кошмар. Еще на прошлой неделе все было понятно, а теперь – какая-то бессмыслица, безумие… – Он сглотнул. – Я хочу знать, как мне вернуться в свой мир.

– Мы тебе тут не поможем, – сказала Дверь. – Я понимаю, тебе нелегко, Ричард. Прости…

Охотница присела на корточки, сняла с пояса какой-то металлический предмет и открыла канализационный люк. Спустилась туда сама и, убедившись, что все в порядке, позвала Дверь. Девушка полезла вниз, даже не взглянув на Ричарда. Маркиз потер переносицу.

– Молодой человек, – проговорил он, – тебе пора уяснить, что есть два мира: Верхний Лондон, в котором ты жил раньше, и Нижний Лондон, где существуют те, кто выпал из жизни. И ты тоже выпал. Так что удачи тебе, – бросил маркиз и исчез в люке.

– Постойте! – крикнул Ричард и схватился за крышку, прежде чем она успела захлопнуться.