Им встретились еще две кошки, которые вели себя в точности как первая. Срабатывала программа отключения, инерция несла их вперед, но миг спустя они валились с ног и более не шевелились.

Джейнип взял оптимальный темп, с которым пробегал километр за три с половиной минуты.

Живя во владениях Шивмати, он не изменял своему режиму физических упражнений. То есть смог бы выдержать минимум два часа вот такого бега, да еще и сохранить силы для рывка, буде в нем возникнет необходимость.

— По словам разработчиков программы, она обездвиживает сторожа примерно на двенадцать минут, — сообщил Джейнип. — Но проверялась только на двух кошках.

— Кое-что должен дать эффект внезапности. Шивмати мне ничего не говорил о принятых им мерах по охране, но вряд ли он допускал, что ты достанешь новую программу против кошек. К тому же теперь у тебя другой маршрут.

От Джейнипа не укрылось, как тщательно она выбирает слова. Что это, всего лишь признак ее психического состояния? Решаясь взять Фари с собой, он понимал: эта женщина может быть для Шивмати последней линией обороны — конечно, если подобные действия заслуживают столь достойного термина. Ночью он обыскал ее одежду, но не обнаружил ничего, похожего на оружие. Наблюдал за ней, пока она одевалась. Фарелло спросила, куда они направляются, но он и сам на ее месте не удержался бы от этого вопроса.

Вот и конец пешеходной дорожки; еще два шага, и Джейнип повернул в сторону, прочь от реки, побежал прямо в беспорядочные заросли неодомашненных коналийских кустов. Солнце пока сидело ниже горизонта, но по небу уже разливался тусклый свет.

— Держись как можно ближе, — повторил он. — Не теряй меня из виду. Иначе, если встретится кошка, я не смогу помочь. Помни: защита только у меня.

Заработала связь с Элисеттой — планом был предусмотрен лишь голосовой канал.

— У меня несколько соколов впереди, ведут разведку, — доложила она. — Тебя заберут минут через пятнадцать.

— Я не один, — сказал он.

— Джейнип, мне нужен ты. Спорить не стану, но свои интересы я знаю четко.

Он повернул влево, к перевалу. Метрах в трехстах справа шумел поток за живой стеной — растительность превосходно себя чувствовала у воды. Джейнип и Фарелло пробирались сквозь нерукотворный лабиринт, перепрыгивали через ползучие лозы, миновали раскидистые кусты и зеленые столбы-черенки, увенчанные листьями, которые наперегонки тянулись к солнцу. Тут и там вспархивали потревоженные шумом крылатые существа.

Оглядываясь, Джейнип замечал, что Фарелло отстает все больше. Вот отрыв увеличился еще на шаг. Резкий призывный взмах руки, ответный кивок, участившийся топот.

Джейнипу казалось, «птицы» кружат в небе лишь над тем местом, где беглецы спугнули первую из них. Но потом он глянул вправо и чуть не ахнул: стая собралась невиданная, сотни и сотни тварей, одни длиной с палец, у других размах крыльев под два метра — шумное, блескучее, кипучее, всеми красками радуги пестрящее облако.

Беглецы остановились в нескольких шагах от его края, и Джейнип заметил, как то одна, то другая «птица» отлетает прочь с добычей — желтым тельцем, зажатым в когтях или насаженным на жало.

— Пищевая лихорадка, — объяснила Фарелло. — В наших местах это не редкость. Желтые существа пробираются к порогам, чтобы родить в воде, а крылатые слетаются на охоту. Нам туда нельзя, придется обходить.

Джейнип нахмурился.

— А почему нельзя прямо через рой? До берега несколько шагов.

— Слишком опасно. Тут десятка три разных видов, некоторые еще не изучены. То есть мы не знаем, как человеческий организм реагирует на зуб или жало.

Джейнип включил связь и побежал краем роя, прочь от реки, вверх по склону узкой долины.

— Элисетта, тут проблема. Большое скопление крылатых, они поедают каких-то желтых тварей, ползущих к порогам. Придется нам сделать крюк.

— А почему нельзя напрямик?

Джейнип включил визуальный канал — пусть Элисетта сама увидит препятствие.

— Фари говорит, это слишком рискованно. Могут ужалить, а как подействует яд, неизвестно.

— Ужалить? Через вашу одежду? Чепуха. Голову пониже — и вперед. Для кошек этот рой опаснее, чем для вас.

Джейнип снова посмотрел на буйное облако пирующих летунов. На огромный — конца и края не видать — поток ползучего желтого корма. А правда, где он, край? И долго ли продлится пищевая лихорадка?

Выключив связь, он повернулся к спутнице.

— Фари, опусти голову, закрой лицо перчатками. Мы идем прямо.

Он выбрал направление, позволявшее миновать самые крупные препятствия, закрыл глаза, прижал к лицу ладони и ринулся вперед.

По одежде бешено хлестали крылья. Какая-то увесистая тварь вцепилась в перчатки. Вдруг сделалось очень скользко; стремясь удержаться на ногах, он резко присел, но все же не оторвал ладони от лица.

— Фари, не спеши! Иди как по льду. Тут всего-то четыре шага.

Он был вынужден это прокричать — рой жужжал и стрекотал вовсю. Вроде Фарелло ответила, но он не разобрал ни слова.

Существо, облюбовавшее его перчатки, наконец порхнуло прочь. Вот уже сделаны обещанные четыре шага и еще три сверх. Джейнип раздвинул пальцы, посмотрел. Его одежда была вся в пятнах органики. К штанинам прилипли желтые ползуны. Брезгливо их стряхнув, он обернулся.

Фари упала на колени у самой границы роя, летучие твари порхали вокруг и склевывали ползучих, облепивших ее одежду. Она изо всех сил прижимала к лицу ладони, а подняться, похоже, не могла.

Джейнип побежал к ней. Когда достиг, оторвал от лица руку, схватил женщину за ворот, привлек к себе.

— Идем, Фари. Только один шажок.

Она подняла правое колено, и Джейнип выдернул ее из опасной зоны, бросил через бедро, как в поединке без оружия. Фарелло захлопала по одежде рукой, сбивая тварей, и он поспешил на помощь.

Вызвав Элисетту, Джейнип доложил:

— Пробились. Сейчас приводим себя в порядок.

— Давайте, двигайтесь! Неужели и впрямь думаете, что эти жучки способны причинить вам вред, который мы не сможем поправить? Не забывай: ты имеешь дело с внутриличностным конфликтом. Твоя спутница не может не идти за тобой, но подсознательно хватается за каждый предлог, чтобы задержать продвижение. А может, и вполне осознанно — кто ее знает. Нельзя не учитывать вероятность того, что она помогает Шивмати.

Фарелло оттирала и свою одежду, и одежду Джейнипа — так усердно, словно надеялась добиться стерильной чистоты. А он, стряхнув желтую живность со спины подруги, развернул ее и вгляделся в лицо.

Неужели она и впрямь испугалась нескольких слабых укусов? Ведь Элисетта права, ни одно из здешних существ не способно причинить здоровью человека необратимый вред.

Но не выдает ли она желаемое за действительное? Вылечить, конечно, можно все. При необходимости можно целиком заменить тело. Но что если реакция на яд затронет мозг? Скажется на психике? Изменит личность?

Да и с какой стати Фари должна верить, что Элисетта обеспечит ей необходимые медицинские процедуры? А как поступит Шивмати, если она вернется? Простит ли бегство? Согласится ли помочь?

Ведь если называть вещи своими именами, Фарелло предает социальную группу, в которой большинство членов разделяют ее склонность к коллективизму, стремление пользоваться заботой остальных. Захотят ли они принять обратно добровольную изгнанницу? Шивмати хитер, он найдет способ