нощно.

— Минимум одна кошка всегда находится в пределах выстрела, — сообщил он Элисетте. — Придется иметь с нею дело уже через две минуты после того, как поднимется тревога.

— Ты получишь программу для блокировки кошачьих настроек, когда она понадобится. Только дай знать. Я ее разрежу на тысячу кусков и спрячу в таком же количестве сообщений. Твои приятели из банка ничего не заметят.

— Но потом-то обязательно поймут.

— К тому времени ты будешь гулять на свободе.

— Ну а дальше? Прилечу на другую планету, а там банки уже предупреждены, что мне нельзя доверять.

— Джейнип, мне нужны эти глаза. И я тебе плачу за доставку.

— Как насчет другого канала для передачи программы?

— Не менее надежного, чем банковский? А если банкиры в суд подадут за использование альтернативного канала для связи с тобой на этой планете? Ты хоть представляешь, какие деньжищи из меня вытрясут?

Жилой комплекс вмещал в себя несколько разрозненных построек и предназначался не для одиночного проживания. Через девять десятидневок после захвата воздушного судна Джейнип с Фарелло перебрались в свободную квартиру из нескольких комнат. Размерами она сильно уступала апартаментам Шивмати, зато Джейнипу понравились ковры и массивная, с вычурной инкрустацией мебель, привезенная прежними жильцами.

— Так расхваливаешь, будто поселился надолго, — поддела Элисетта.

— Умею получать удовольствие от того, что есть, — пожал плечами Джейнип. — Корабельная каюта больше смахивала на тюремную камеру, потом был гостиничный номер с голыми стенами, а вот теперь — уютная квартира. Но это все же плен, хоть и замаскированный.

— А как насчет твоей приятельницы? Думаешь захватить ее с собой, когда сбежишь?

— Элисетта, я ни о чем таком не думаю. Просто хочу выбраться отсюда. Считай это первым пунктом в списке моих приоритетов. Если позднее она решит ко мне присоединиться, тогда и будем решать этот вопрос.

Элисетта пристально смотрела на него несколько секунд, но решила оставить тему. Тем более что уже получила от Джейнипа желаемый ответ.

Сам он твердо верил в свои слова. Хотя и отдавал себе отчет: по-настоящему над проблемой он еще не задумывался.

Не только Элисетта вела торг с оратаями. Вступили в переговоры и госчиновники из Калтуджа-Сити. В созданной ими политической системе доминировали дельцы — промышленники, коммерсанты и финансисты. Похищение людей и захваты судов ими не поощрялись, поскольку такое варварство конфликтовало с цивилизованными способами обогащения.

— Эти господа воздерживаются от угроз, — сообщил Шивмати. — Шлют обычные письма, предельно вежливые. Но мы же с вами понимаем, что они могут причинить досадные неудобства нашей общине, если пустят в ход свое излюбленное оружие — экономические санкции. И тем не менее это будут всего лишь неудобства.

Джейнип спрятал чувства под покровом безмятежности, как поступал всякий раз, когда Шивмати провоцировал его на вспышку злости.

— Я что, должен передать это сообщение своему банкиру?

Шивмати улыбнулся.

— Всего лишь стараюсь держать вас в курсе. Неуверенность приводит к ненужным эмоциональным стрессам.

Марджелина, получив послание от Шивмати, пожала плечами.

— Медицинские возможности колонии нам известны, они неплохие. Но ей очень далеко до полного самообеспечения.

— А задумывались ли вы над тем, что имеете дело с религиозной общиной? Люди, предпочитающие жить по моральным кодексам, славятся исключительным упрямством.

— Шивмати — это не Дэвид Джеммет. И вы не на Арлане.

Возможно, Элисетта была права насчет психологического конфликта. Но ведь Фарелло могла и справиться с душевным разладом, рассудив, что правда в споре из-за плотины на стороне Шивмати.

По настоянию клиентки Джейнип подключился к другой сети, защищенной не столь основательно, с ее помощью расширил связи и довел свою проблему до сведения всего населения планеты. В разбросанных по Коналии очагах цивилизации в ту пору жило свыше трехсот тысяч человек. И большинство из них имело свою точку зрения на происходящее.

Не осталась равнодушной и Фарелло. Она негодовала на тех, кто возражал против действий ее лидера. Элисетту называла строительницей империи, бездушным амбициозным дельцом, стремящимся захватить контроль над «бутылочным горлом» планетарной экономики. Ну чем, скажите на милость, электростанция оратаев мешает аналогичному сооружению на водопаде Белита? Как смеет один человек прибирать к рукам потенциал целой реки?

— Мы община мирная, — говорила Фарелло. — Наша стройка принесет выгоду всем жителям Коналии. А новая дамба нужна Элисетте только для монопольного владения ресурсами. Почему ты ее не клянешь, вот скажи? Почему вся твоя злость направлена на руководителя, который тебя же пытается защитить от ее происков?

Джейнип изо всех сил старался соблюдать нейтралитет. Он открыл второй канал связи, чтобы тайком получить от Элисетты нужную программу, если они решат привести в действие план побега. Публичные заявления от него исходили по-прежнему, но уже пореже — только аргументы на важные темы, такие как важность свободной торговли, без вмешательства конфликтующих политических сил.

«Все мы знаем, какие выгоды дает коммерция. Предприниматели вроде меня доставляют сюда нужные, полезные вещи, повышающие качество жизни вашего общества. Кое-что мы у вас покупаем — с расчетом продать в других местах. От этого выигрывают все. Но выполнять свои задачи, будучи лишены возможности беспрепятственно путешествовать, мы, разумеется, не в состоянии».

Джейнипу доводилось смотреть сетевые постановки о мужчинах, попадавших в сексуальную зависимость к конкретным женщинам. Но он никогда не относился к этой идее серьезно, не примерял ситуацию на себя, хотя сеть позволяла испытывать физические ощущения, те самые, которые якобы способствовали зависимости. Разум его всегда оставался отстраненным, воспринимая действо критично — как фантазию, как далекую от реальности имитацию, вроде тех многочисленных женщин, по неведомым причинам стремившихся дать Джейнипу все, на что только было способно его воображение.

Неужто и сам он наконец попался в сети? Или так на него действует изоляция? Когда секс приходил на ум так же часто, как теперь? Лет сорок назад? Трех часов пребывания с женщиной ему хватает, чтобы утолить все потребности на пару десятидневок вперед. Но не проходит и часа, как мысли его с деловых забот переключаются на следующую встречу с Фарелло.

Конечно, он способен гасить свои желания. Но почему-то не хочется. Каждый раз, когда все же приходится это делать, он совершает насилие над собой.

— Думаю, нам пора договориться о дате, — сказал он Элисетте.

— Так что же, я оказалась права? Она позволила Шивмати сфокусировать на тебе ее самое главное желание?

— Ты хочешь, чтобы состоялась наша сделка. А я хочу перебраться в нормальное место, такое как Калтуджа. Там я смогу иметь дело с людьми, у которых нормальные человеческие интересы — доходы, удовольствия и тому подобное. У нас только два варианта. Либо оратаи получают от тебя то, чего требуют. Либо ты меня отсюда вытаскиваешь.