занесенные для удара двуручные топоры. Наносить удар этим людям? Для этого надо подниматься по скользкому склону. А тем временем топорник выбирает цель.

Бить по дереву, по брустверу? Но стоит оторвать взгляд от оружия противника, и он отрубит тебе руку или голову.

Неохотно, отчаянно пытаясь сохранить равновесие, воины Мерсии боком приближались, подбадриваемые криками тех, кто еще не вступил в бой.

Проходил короткий день, и бой усиливался. Гвикхельм, один из военачальников Мерсии, посланный королем для советов и помощи новому олдермену, потерял терпение, отозвал своих людей, послал вперед лучников с неограниченным запасом стрел.

– Стреляйте на уровне головы, – приказал он им. – Не беда, если промахнетесь. Просто не давайте им высунуться.

Другие бросали копья через головы своих сражающихся товарищей. Лучшие бойцы Гвикхельма, которых уязвило обращение к их гордости, вступили в бой. Им было приказано не продвигаться вперед, а просто фехтовать на месте. Спустя какое-то время они уступали место следующему ряду. А тем временем тысячи людей были посланы на мили в тыл. Они срезали ветви, приносили их, бросали под ноги бойцов, так что со временем образовалась прочная площадка.

Альфгар, с двадцати шагов наблюдавший за схваткой, в раздражении потянул светлую бороду.

– Сколько же людей тебе нужно? – спросил он. – Это всего лишь канава и изгородь. Один натиск, и мы пройдем. Неважно, если потеряем несколько человек.

Офицер сардонически взглянул на него.

– Попробуй сказать этим нескольким. А может, хочешь сам попробовать? Возьми того большого парня в середине. Того, что смеется. С желтыми зубами.

В тусклом свете Альфгар через холодную воду смотрел на Сигварта, который отбивал удары меча, наносил сам. Руки Альфгара задрожали, и он сунул их за пояс.

– Вынесите вперед моего отца, – приказал он адъютанту. – Ему нужно это увидеть.

– Англичане несут гроб, – сказал один из викингов рядом с Сигвартом. – Ну, я бы сказал, что одного им сейчас мало.

Сигварт смотрел на выложенный мягкой тканью ящик, который носильщики подняли почти вертикально. Обитателя ящика удерживали на месте ремни на уровне груди и пояса. Через полоску воды глаза Сигварта встретились с глазами изуродованного им человека. Сигварт откинул голову, дико рассмеялся, поднял щит, потряс топором, выкрикнул что-то по-норвежски.

– Что он говорит? – спросил Альфгар.

– Он обращается к твоему отцу, – перевел Гвикхельм. – Спрашивает, узнает ли он топор? Или забыл что-то? Снимите с него штаны, и он ему напомнит.

Рот Вульфгара шевельнулся. Сын склонился, чтобы услышать хриплый шепот.

– Он говорит, что отдаст все свое имение человеку, который захватит его живым.

Гвикхельм поджал губы.

– Легче сказать, чем сделать. Одно можно сказать об этих дьяволах. Их можно победить – иногда. Но это никогда не бывает легко. Никогда.

С неба послышался резкий свист.

– Опускай! – рявкнул командир расчета катапульты. Двенадцать освобожденных троллов продвинули по веревке правую руку, потом левую, потом снова правую, при этом они хрипло выкрикивали: «Один – два – три». Кожаная петля опустилась в руки командира. Заряжающий вскочил с колен, положил на место десятифунтовый камень, снова занял свою позицию, протянул руку к следующему камню.

– Берись! – Спины согнулись, рычаг машины напрягся, командир почувствовал, как его поднимает на цыпочки.

– Тяни! – Одновременный выкрик, праща хлопнула, камень взвился в воздух. В полете он вращался, и выбитые на нем бороздки производили зловещий свист. И в тот же момент послышалась команда командира расчета второй катапульты: «Берись!» У этих катапульт большая мощность и максимальная дальность. Они запускают свои снаряды высоко в небо. И чем выше, тем сильнее удар. Два расчета освобожденных рабов, оставленные Шефом, установили свои «кидатели» на тщательно отмеренном удалении, в двухстах ярдах за укреплением Сигварта; их снаряды полетят еще на двадцать пять ярдов дальше.

Узкая дорога была идеальной площадкой для поражения снарядами. Камни летели прямо, отклоняясь в стороны не больше нескольких футов. Фримены были хорошо обучены, каждый делал именно то, что нужно. И как можно быстрее. Они стреляли в течение трех минут. Потом остановились, тяжело дыша.

Камни с неба несли смерть колонне солдат Мерсии. Первый же попал в высокого воина, стоявшего неподвижно, и вбил ему голову в плечи. Второй попал в автоматически поднятый щит, разбил руку под ним и ударил в грудную клетку. Третий ударил в спину повернувшегося воина, разбил ему позвоночник. И через несколько мгновений дорога покрылась бегущими. Они старались побыстрее уйти от смерти, которой не видели и не понимали. На толпу продолжали падать камни, они отклонялись вперед или назад на несколько футов, но обязательно поражали дорогу. И только те, кто прошел вперед, в канаву рядом с викингами, оказались от них в безопасности.

Через три минуты воины, бывшие во главе нападения, увидели за собой только хаос и разрушения. Те, кто отступил в тыл, поняли, что на некотором расстоянии они в безопасности.

Гвикхельм впереди, размахивая широким мечом, кричал Сигварту: – Выходи! Выходи из своей канавы, сразимся, как мужчины! Мечами, а не камнями!

Снова в улыбке обнажились желтые зубы Сигварта.

– Попробуй возьми меня, – ответил он на ломаном английском. – Ты храбр. Сколько еще воинов тебе нужно?

Еще несколько часов выиграно, подумал он. Много же времени требуется, чтобы англичане сообразили.

Все же не очень много, решил он, когда короткий февральский день в потоках дождя и мокрого снега приближался к концу. Канава и камни их поразили. Но медленно, очень медленно они приходили в себя и поняли, что им нужно было сделать прежде всего.

А делать нужно было все – и одновременно. Фронтальная атака, чтобы Сигварт был постоянно занят. Копья и стрелы над головами бойцов, чтобы не давать подняться. Хворост под ноги сражающимся, чтобы построить площадку. Подходить рассредоточившись, все время настороже, чтобы меньше была цель для камней. Пробираться небольшими группами по болоту и заходить Сигварту за спину. Приказать на лодках с шестами двигаться вдоль тропы, угрожая отрезать Сигварту путь отхода. Люди Сигварта начали оглядываться. Еще один решительный натиск англичан, невзирая на потери, и преграда будет прорвана.

Один из рабов из команды «кидателя» потянул Сигварта за рукав и сказал на ломаном норвежском: – Мы уходим. Камней не осталось. Хозяин Шеф, он велел стрелять, пока будут камни, а потом уходить. Перерезать веревки, сбросить машины в болото. Мы уходим!

Сигварт кивнул, посмотрел вслед небольшой фигуре. Теперь пора подумать о своей чести. Исполнить свою судьбу. Он прошел вперед к линии сражающихся, хлопая бойцов по плечу.

– Уходите, – говорил он. – Забирайте лошадей. Убирайтесь немедленно. Поезжайте прямо к Маршу, они вас не догонят.

Его кормчий Вестлити заколебался, когда Сигварт хлопнул его по плечу.

– А кто приведет твою лошадь, ярл? Тебе нужно будет уходить быстро.

– Мне еще кое-что нужно сделать. Иди, Вестлити. Это моя судьба, не твоя.

Сзади зашлепали шаги, а Сигварт повернулся лицом к пяти лучшим бойцам Марки, которые подозрительно продвигались вперед. Этот день научил их осторожности.

– Давайте! – позвал он. – Только я!

Ноги шедшего в центре скользнули, с ужасающей скоростью Сигварт прыгнул вперед, ударил, отразил удар, пробил мечом бороду, отскочил, ушел от удара другого.

– Давайте! – крикнул он и запел смертную песнь Рагнара, которую сочинил скальд Айвара Рагнарсона: