Понятия не имею, в чем там дело. Одно только знаю, что худшего времени забрать вас эти ублюдки и специально бы не нашли. У нас только-только начало что-то получаться, добыча почти выровнялась – и нa тебе!.. Скажите им, что вы здесь нужны. Хорошо? А то, похоже, меня они уже слушать не хотят. Осчастливьте их там – и первым же самолетом обратно. С вами работать одно удовольствие, Кулозик. А машина вас уже ждет.

– Мне надо собраться…

– Не беспокойтесь, я позволил себе послать к вам дневального из холостяцкой гостиницы, и он уложил ваши вещи. Поезжайте. Раньше уедете – раньше вернетесь.

Ян сильно подозревал, что направляется вовсе не в Суэц и не в Каир. Араб-таксист уложил багаж через заднюю дверь и почтительно склонился перед передней: «Саля-ам!» После наружной жары в машине было прохладно: работал кондиционер. Когда отъехали от лагеря, шофер взял с соседнего сиденья металлическую коробочку и передал ее Яну:

– Сдвиньте крышку, сэр, там кнопочный замок, цифровой. Только не пробуйте в машине, если комбинацию не знаете, очень вас прошу. Иначе она взорвется.

– Спасибо. – Ян взвесил коробку на ладони. – А что еще?

– Встреча. Я вас везу в назначенное место. Извините, но с вас восемьдесят фунтов за поездку.

Ян был уверен, что за поездку все давно уплачено, а добавочная плата – просто маленький образчик свободного предпринимательства. Но деньги все-таки отдал. Банковский баланс у него все равно оставался невероятным. Полчаса они ехали по гладкой автостраде; потом резко свернули на грунтовую дорогу, уходившую в пустыню. И вскоре очутились на каком-то древнем, забытом поле боя, загроможденном корпусами сгоревших танков и искалеченными орудиями.

– Здесь, пожалуйста, – сказал водитель, открывая дверцу.

В машину яростной волной ворвалась жара. Ян вышел и огляделся. Вокруг лежала пустыня – и больше ничего, кроме обгоревшего металла. Обернувшись назад, он увидел, что его сумки уже на песке, а шофер забирается в машину.

– Постой! – крикнул Ян. – Что дальше-то?

Шофер не ответил. Вместо этого он с ревом завел мотор, круто развернулся и умчался в сторону шоссе. Яна окутало облако песка и пыли – и он долго ругался, вытирая носовым платком запачканное вспотевшее лицо.

Шум машины замер вдали, и вместе с тишиной навалилось давящее одиночество. Здесь было очень спокойно – но все-таки страшновато. И жарко, невыносимо жарко. Если надо будет возвращаться на шоссе, то сумки придется бросить. По такой жаре тащить их немыслимо. Ян положил металлическую коробку в тень от сумок. Оставалось только надеяться, что взрывчатка в коробке не чувствительна к нагреванию.

– Вы Кассий? – раздался голос за спиной.

Ян обернулся, пораженный: он не слышал никаких шагов, песок заглушил их. Возле сгоревшего танка стояла девушка – и стрела воспоминаний ударила его так, что он чуть не выкрикнул ее имя. Но нет, Сара мертва, убита много лет назад. Однако, взглянув на эту загорелую блондинку с волосами до плеч, в коротких шортах цвета хаки, он был просто потрясен. Настолько разительным оказалось сходство. Или память начала обманывать его? Ведь это было так давно… Она израильтянка, как и Сара, – вот и все… Потом до него дошло, что он только смотрит на нее и до сих пор не ответил.

– Я от Кассия. Мое имя Ян.

– Двора. – Она шагнула вперед и взяла его за руку; пожатие было сильным, но теплым. – Мы давно подозревали, что Кассий – это несколько человек. Но об этом можно поговорить попозже, в тени. Помочь вам с поклажей?

– Спасибо, я сам управлюсь. Здесь есть какой-нибудь транспорт?

– Да. Тут, за танком, с дороги не видно.

Машина оказалась того же типа, какой они использовали на нефтяных промыслах: спереди колеса, сзади гусеницы. Ян закинул сумки в небольшой кузов и забрался на высокое переднее сиденье рядом с Дворой. Кабины не было, только толстая металлическая крыша отгораживала их от солнца. Двора щелкнула включателем на рулевой колонке, и машина бесшумно двинулась вперед; только легкое гудение доносилось от колес.

– Электрическая? – спросил Ян.

Она кивнула и показала на пол.

– Там, под полом, мощные аккумуляторы, чуть ли не полтонны. В пустыне такие машины почти автономны. На крыше солнечные батареи новой конструкции. Если не очень гонять машину днем, то она обходится без стационарной подзарядки.

Она повернулась к нему – и слегка нахмурилась, увидев, что он по-прежнему неотрывно смотрит на нее.

– Извините, пожалуйста, я знаю, что веду себя не самым учтивым образом, вот так разглядывая вас… Но вы напомнили мне человека, которого я знал много лет назад. Она тоже была израильтянка.

– Так вы уже бывали в нашей стране?

– Нет. Сейчас впервые. Но мы встретились неподалеку отсюда, а потом я ее увидел в Англии.

– Вам повезло. А у нас почти никому не удается путешествовать.

– Она была – как бы это сказать – очень одаренной. Ее звали Сара.

– Очень распространенное имя. Как и все библейские.

– Да, конечно. А фамилию я услышал только однажды, случайно. Гилади. Сара Гилади.

Двора наклонилась и выключила моторы. Лязгнули гусеницы, вездеход резко остановился. Она повернулась к Яну: лицо бесстрастно, только огромные темные глаза смотрели прямо ему в лицо.

– Таких случайностей не бывает, Ян. Теперь я понимаю, почему они послали меня, а не кого-нибудь из наших мускулистых мальчиков. Моя фамилия тоже Гилади. Сара была моей сестрой.

Конечно. Иначе и быть не могло. В овале лица, в голосе – во всем облике было столько от Сары!.. Даже каждым движением она напоминала ему девушку, которую он когда-то любил.

– Сара погибла. Вы знали об этом?

Улыбка Дворы была вымученная, невеселая.

– Ее убили на моих глазах. Мы были вместе; пытались выбраться из Англии. И в этом не было никакого смысла, глупо… Ей совсем не надо было умирать… Ужасная, ужасная потеря! И напрасная.

Нахлынуло воспоминание. Оружие, стрельба, смерть… Тергуд-Смит. Ведь все это было сделано под его руководством. Ян стиснул зубы. Двора увидела, как он сдавил пальцами поручень.

– Мне ничего не рассказывали, никаких подробностей, – сказала она, – только то, что погибла при исполнении… Вы… Вы любили ее?

– Это так заметно?

– Мне заметно. Я тоже ее любила. Вы мне можете рассказать, что тогда произошло?

– Конечно. Все очень просто. Мы пытались выбраться из страны. У нас не было никаких шансов, нас предали с самого начала, – но она об этом не знала. И вместо того чтобы сдаться, стала стрелять, вынудила их стрелять в ответ – и погибла, чтобы никого не выдать. Как раз это самое страшное. Потому что они и так все знали.

– Я ничего об этом не слышала. Ужасно! А для вас еще ужаснее: ведь вы остались жить с памятью об этом.

– Да, верно. Но тут ничего не попишешь, нам ее не вернуть.

Больше он ничего не сказал, не хотелось откровенничать. Да, физически ее убил Тергуд-Смит и Британская Безопасность; но предали ее свои, ее собственная организация, здесь, в Израиле… По крайней мере так сказал тогда Тергуд-Смит. Где правда? Надо постараться выяснить правду, прежде чем иметь дело с этими людьми.

Вездеход двинулся дальше. Дорога была трудной; они почти не разговаривали, погруженные в свои мысли. Песок сменился каменистой поверхностью, потом снова пошли пески, потом начались пологие низкие холмы… Появились дорожные указатели на еврейском языке, и он понял, что они въехали с Синая в Израиль.

– Далеко еще?

– С полчаса, не больше. Мы едем в Беэр-Шеву, он ждет вас там.