всего три. Покупки будем делать вместе. Расплатимся наличными – и никаких кредитных карточек. Меня здесь знают. Я скажу, что оставил карточку в поезде и новую могу получить не раньше чем через час, а мне надо купить кое-что срочно. Это получится, я знаю – несколько лет назад со мной был подобный случай. Они возьмут наличные.

– Но нас же двое. У меня тоже есть карточка. Денег на счету много, фамилия хозяина карточки вымышленная.

– Прекрасно. Тогда вы купите дорогие вещи: малогабаритные аккумуляторы и два компаса, это будет нужно. Хотите, запишу, что нужно приобрести?

– Нет. Меня учили все запоминать.

– Отлично. Про поезд вы мне сказали. Что дальше?

– Мы с вами переночуем в Инвернессе. Ведь вас хорошо знают в гостинице «Кингсмиллс»?

– Господи, да вы обо мне знаете больше, чем я сам! Ну, знают меня там…

– Так мы и думали. Для вас заказан номер. А к утру будет устроено и все остальное.

– Вы мне не можете рассказать о ваших планах?

– Я пока сама не знаю. Все делается в дикой спешке, экспромтом, и стыкуется в последнюю минуту. Но у нас на Нагорье есть сильная поддержка. В основном бывшие зеки, которые всегда рады помочь любому беглецу. Они на своей шкуре испытали, каково там, в зоне.

Здесь же, у дверей, Сара передала Яну деньги. Он перечислил, что нужно купить, – она кивнула и повторила все слово в слово.

Когда они снова встретились, рюкзак Яна был набит покупками, а лыжи и все остальное, что купила Сара, было отослано на вокзал.

Они приехали на вокзал за полчаса до отхода поезда, и Ян детально обследовал купе на предмет спрятанных «клопов» – насколько это было возможно без специальных приборов.

– Ничего не нашел, – сообщил он наконец.

– По нашим данным, эти вагоны прослушивают редко, в исключительных случаях. В отличие от второго класса, где «клопы» на каждом шагу.

Поезд тронулся. Сара сняла пальто и села у окна, глядя, как городские здания уступают место сельскому пейзажу. Ее зеленый костюм был оторочен тем же мехом, из которого была сделана шапочка. Она обернулась и встретила взгляд своего попутчика.

– Любуюсь вами, – сказал Ян. – Вы очень привлекательны в этом наряде.

– Это же маскировка. Богатая и красивая женщина… Но все равно спасибо за комплимент. Хоть я и сторонница полного равенства полов, меня не оскорбляет, как некоторых, когда восхищаются не только моим умом.

– Да что в этом может быть оскорбительного? – Некоторые ее слова до сих пор озадачивали Яна. – Впрочем, не надо. Сейчас ничего не говорите. Лучше открою-ка я бар и налью вам чего-нибудь крепенького, и себе тоже, и велю принести сандвичей с мясом. – Его укололо чувство вины, но Ян решил не обращать на него внимания. – Вэнисон, их отлично готовят в этом поезде. И, конечно, копченой семги. И к ней – точно, вот он, – «Глен Моранжи», самый лучший сорт солодового виски. Вы его знаете?

– Даже не слышала никогда.

– Счастливая девушка! Путешествовать в тепле и роскоши по морозной, суровой Шотландии, да еще впервые в жизни потягивать солодовый!.. Я вам составлю компанию.

Не наслаждаться путешествием было попросту невозможно, несмотря на все опасности, которые оно в себе таило. Опасности позади, впереди… Но сейчас, пока они ехали в поезде, мир словно отошел от них куда-то вдаль. За окном ярко сиял под солнцем белый пейзаж: горы, леса, редкие прогалины замерзших озер. Из труб фермерских коттеджей не поднималось ни единого дымка – даже самые удаленные из них обогревались электричеством, – но в остальном картина была неизменной уже тысячи лет. На огороженных полях бродили овцы, вприпрыжку уносилось стадо оленей, испуганных электропоездом…

– Не представляла себе, что это может быть так красиво, – сказала Сара. – Я никогда не забиралась так далеко на север. Но эта прекрасная земля кажется совершенно безжизненной и бесплодной.

– Совсем наоборот. Приезжайте летом – увидите, сколько здесь жизни.

– Наверно. А можно мне еще немного этого чудесного виски? У меня от него голова кружится!..

– Пусть покружится. В Интернессе вы сразу отрезвеете.

– Не сомневаюсь. А вы пойдете прямо в гостиницу и будете ждать дальнейших инструкций. Что будем делать с лыжами и со всем прочим?

– Кое-что я возьму с собой, а остальное оставим в камере хранения.

– Наверно, вы правы. – Сара отпила глоточек виски и сморщила нос. – До чего же крепко! Я до сих пор не уверена, что оно мне нравится. Интернесс расположен в зоне Безопасности, вы знаете? Все данные из гостиниц автоматически передаются в полицейские файлы.

– Я не знал. Но я довольно часто останавливался в «Кингсмиллс», так что в этом не будет ничего необычного.

– Верно. Вы у нас просто замечательное прикрытие, лучше не придумаешь. Но мне не хочется фигурировать в книге регистрации приезжих. А на обратный поезд вечером мне, наверно, не успеть. Придется ночевать в вашем номере – не возражаете?

– Я просто в восторге!

И в самом деле, когда она это сказала, Ян ощутил где-то внутри восхитительное, волнующее тепло. Вспомнилась ее грудь, мимолетно мелькнувшая перед ним в лондонском кафе. Он невольно улыбнулся – и увидел, что она улыбается тоже.

– Ты просто ужасный человек! Такой же, как все мужчины. – В ее голосе было больше юмора, чем гнева. – Вместо того чтобы думать об опасном деле, которое нам предстоит, твои набитые гормонами мозги заняты, наверно, только тем, как бы меня соблазнить?

– Ну, не только…

Они рассмеялись, Сара взяла его за руку.

– Чего вы, мужики, пожалуй, никогда не поймете – так это то, что женщины могут наслаждаться любовью и сексом точно так же, как и вы. Очень неприлично сознаться, что я все время думала о тебе, с той самой злополучной ночи на подлодке?

– Неприлично или нет – но замечательно.

– Ладно, – сказала она, снова посерьезнев. – Когда устроишься в гостинице, пойди погуляй, подыши свежим воздухом или зайди в кафе. Встретишь меня на улице и скажешь свой номер, не останавливаясь. А сразу после обеда возвращайся к себе. Я не хочу слишком долго болтаться по городу в темноте, так что приду сразу, как только узнаю, каковы планы на завтра. Договорились?

– Договорились.

Сара вышла из поезда первой и сразу затерялась в толпе. Ян подозвал носильщика и сдал в камеру хранения лыжи и остальную кладь. Дойти до гостиницы с почти пустым рюкзаком не составило никакого труда. В это время года на Нагорье рюкзаки попадаются чаще, чем чемоданы, поэтому Ян не возбудил ни малейшего любопытства в гостинице.

– Добро пожаловать, инженер Кулозик, всегда рады вас видеть! Но у нас свободных номеров мало, и ваш обычный мы вам предоставить не можем. Вас устроит четвертый этаж? Комнаты там прекрасные. Не возражаете?

– Конечно, не возражаю! – Ян взял ключ. – Вы не забросите мой мешок наверх? Хочу побродить, пока магазины открыты.

– С удовольствием.

Все шло, как было задумано. Сара кивнула, услышав номер, и прошла мимо, не останавливаясь. Он пообедал рано в гриль-баре и к семи был у себя в номере. Нашел в книжном шкафу роман Джона Бьюкена – как раз такое здесь и читать – и поудобнее устроился с книгой и со стаканом разбавленного виски. Но почти бессонная прошедшая ночь сказалась: он и не заметил, как его сморило.

Проснулся Ян от света, включенного у входной двери. В номер быстро проскользнула Сара.

– Все устроено. Завтра ты сядешь на местный поезд до станции Форсинар. – Она посмотрела на листок бумаги. – Это в Агентулском лесу. Знаешь?

– Слышал. Все карты у меня есть.