взять.
Дети с интересом слушали разговор. Старшие наверняка понимали, что лаваш, который возьмем мы, не съедят вечером они, но в их глазах не читалось неприязни или сожаления. Только доброжелательность. Гость послан богами.
– Я ваша княжна! – в сердцах выкрикнула девушка. – Я – Валия Ботсеплаева, и я могу себе позволить заплатить вам!
– А княжне мы обязаны всем, – не растерялись женщины. – Ты владеешь всем нашим имуществом – бери, что тебе нужно. Неужели мы нарушим закон гостеприимства по отношению к княжне?
Во время разговора мы выяснили, что в загончике за домом содержится больная овца. Она подранила ногу, и ее собирались зарезать на праздник.
– Продай нам овцу, хозяйка, – попросила Валия. – На праздник вы купите гусей или даже корову. Сколько стоит корова?
– Вы получите овцу, если она вам нужна. Гость не уйдет с пустыми руками, – невозмутимо ответили женщины.
Хотя мне и претило убивать беззащитных животных, я зарезал овцу. С помощью старшего мальчика мне удалось быстро освежевать ее и сложить в одолженную хозяйкой холщовую сумку килограмма три мяса.
– Нам хватит на все время, – объяснила Валия женщинам. – Можете вы оставить все остальное себе?
– Можем, – согласилась наконец Гульнара. Но как ни пыталась княжна всучить хозяевам деньги, они шарахались от нее и закрывали лицо руками.
– Он убьет меня, если узнает, что я взяла что-то с гостя, – призналась наконец хозяйка, имея в виду, конечно, своего мужа.
Дульфат подтвердила ее слова, а от себя добавила:
– Хотя, конечно, пара монет Гульнаре бы не помешала…
– А можем мы сделать подарок детям? – спросил я. Гульнара не знала.
– Наверное, можете. Гость может все, – сообщила Дульфат.
Тогда Валия подозвала самого маленького крепыша и выложила в его замызганную ручонку десять серебряных динаров.
– Это тебе, для мамы, – сказал она так, чтобы слышали все. И положила сверху золотой динар со своим изображением. – А это – тебе на счастье. Когда вырастешь, вспомни княжну Валию и то, как она гостила в доме твоего отца.
Я тоже открыл кошель и дал каждому малышу по две алюминиевые монетки. А старший, помогавший мне разделывать овцу, получил четыре.
Когда мы с Валией покинули гостеприимный кров, я заметил:
– Трех коров на наши деньги они, наверное, не смогут купить. Двух – точно.
– По крайней мере мы отплатили добром за добро, – удовлетворенно кивнула княжна.
Поля закончились. Начались усыпанные камнями площадки, скалистые осыпи и огромные, торчащие из земли скалы. Дорога круто пошла вверх. Велосипед все больше приходилось вести в руках, и я уже подумывал о том, что нужно припрятать его в надежном месте.
Но прежде не мешало пообедать. Скоро закончатся деревья, и добытое в ауле мясо будет не на чем приготовить.
Мы остановились в небольшой лощине, заросшей деревьями, которые местные жители называли «маслины». Такие деревья росли и у меня на родине, и их точно так же называли маслинами, хотя настоящее название дерева было «лог серебристый». Набрав крепких сучьев «маслин», я развел костер. Плотные ветки должны были прогореть и превратиться в раскаленные угли. Я тем временем срезал несколько зеленых веток и обстрогал их так, чтобы получились небольшие деревянные кинжалы с ромбическим сечением. На круглой палке кусок мяса будет крутиться и прожарится только с одной стороны.
Княжна с интересом наблюдала за моими действиями. Хотя мы и позавтракали, есть хотелось еще больше. Но свою помощь девушка мне не предложила. То ли вообще не имела представления о том, как готовят, то ли приготовление шашлыка было целиком и полностью мужским занятием.
Я собирался пожарить сразу все мясо. Когда еще выдастся случай заняться готовкой? А жареный кусок, даже холодный, всегда можно пожевать на ходу. Впрочем, судя по своим собственным ощущениям и голодному блеску в глазах Валии, много шашлыка остаться не должно было.
Костер прогорел, порезанная баранина была нанизана на заготовленные прутики. Установив над углями два плоских камня, я выложил на них импровизированные шампуры. Ложбинку начал заполнять аппетитный аромат.
Наверное, мы слишком увлеклись приятным процессом приготовления вкусной еды и предвкушением ее поглощения, потому что я не замечал вокруг ничего подозрительного. Просто рядом вдруг прозвучал хриплый голосок:
– И вот они опять убили кого-то и собираются его пожрать! Одно слово – люди!
Я резво вскочил на ноги, Валия с лязгом выхватила из ножен свою саблю.
Существо, взобравшееся на камень неподалеку от нас, испуганно взвизгнуло:
– Я не хотел сказать ничего плохого! Зачем же так нервничать?!
Нервничать действительно не стоило. С нами пытался завязать знакомство самый обычный гном. Он был одет в синий шерстяной колпак со свисающим острым концом, темно-синий шерстяной плащ и грубые ботинки из дерева и кожи. Ростом он был чуть больше метра. Борода гнома выглядела не слишком роскошной. Она едва ли достигала живота. Темные глаза блестели из-под кустистых бровей. Морщин на лице было совсем мало. На поясе гнома висел короткий кинжал, но он к нему даже не притрагивался.
Насколько я разбирался в гномах, этот был совсем молодым – вряд ли ему исполнилось даже сто лет. Видимо, младыми летами и объяснялось его бесшабашное поведение. Обычно гномы гораздо осторожнее в действиях и высказываниях.
– Ты что здесь делаешь? – спросил я.
– Да ничего особенного. – Гном потупился.
Валия в первые минуты не нашлась, что сказать. Она разглядывала гнома во все глаза. А потом совсем по-детски спросила:
– Как тебя зовут?
– Шмигги, – ответил гном, насупившись. – Но хотел бы напомнить многоуважаемой мною неизвестной госпоже, так же как и статному господину, что на брудершафт мы еще не пили. Или вы считаете, что холодные острые клинки в ваших руках дают вам право обижать гнома, который ниже вас ростом?
– Нет, мы так не считаем, – сразу же попыталась оправдаться Валия. – Извините нас, Шмигги.
– А может быть, и считаем, – твердо заявил я, хорошо зная, что, если вовремя не осадить гнома, он может сесть вам на шею и будет требовать, чтобы его именовали не иначе как «ваше величество», да еще и благодарили за то, что он с вами разговаривает. – Ты не ответил на мой вопрос, маленький хитрец.
– Какой вопрос?
– О роде твоих занятий. Почему ты шатаешься один по поверхности, вместо того чтобы добросовестно долбить земные недра, как делают это все твои сородичи?
– Я долблю недра. Но сейчас вышел отдохнуть, почувствовал, что в ложбинке неподалеку от моей пещеры кто-то остановился.
– Долбишь в одиночестве? – строго спросил я.
Гном шмыгнул носом и попытался заплакать, но у него не получилось.
– Один, – скорбным тоном ответил он. – Я изгнанник. Изгнанник поневоле. Жертва несчастного случая.
– Вот как? – всплеснула руками Валия. – Что же с тобой случилось, уважаемый Шмигги?
– С вами, дорогая незнакомка, с вами, – поправил княжну начавший завираться гном.
– Представься ему и можешь называть его на «ты», – предложил я Валии, садясь рядом с костром и вернувшись к заботам о шашлыке.
– Правильно, суровый незнакомец с острым клинком, – тут же подтвердил мои слова гном. – Да и тебе,
