– Отлично! – радостно воскликнул китаец.

– Неплохо, но как только мы выйдем в коридор, сканер обнаружит бриллиант вновь.

– Да, – помрачнел Дима.

Мила не разделяла озабоченность китайца. Наевшись чужих яблок, она стала смотреть на жизнь проще. Глаза девушки загорелись озорным огнем. Она заглянула в другие ящики – они оказались пустыми, сдула пыль со стула и присела. Настоящая королева на троне – хотя стул едва не разваливался от старости. После этого Мила поманила монаха пальцем.

– Чего тебе? – настороженно и не очень вежливо спросил Дима.

– Покажи алмаз.

– Зачем?

– Интересно. Тебе жалко, что ли? Боишься, я его съем?

– Не боюсь. На.

Китаец протянул девушке бриллиант.

В маленькой комнате, при электрическом освещении, камень играл всеми цветами радуги. На узкой ладошке Милы он казался еще крупнее.

Девушка потерла пальцем поверхность бриллианта.

– Какой-то он мутный…

– Поэтому и ценный, – улыбнулся я.

– Ну да, можно подумать, – фыркнула Мила. – Самые ценные прозрачные алмазы. Или с легким голубым отливом… У меня, между прочим, есть дивные сережки…

Девушка осеклась и махнула рукой – о сережках ли сейчас говорить? А может быть, побоялась выболтать что-то лишнее – о себе она рассказывала неохотно, сережки же с бриллиантами, да еще и с голубым отливом, имеются далеко не у каждой девушки.

– На поверхности алмаза записана информация, – пояснил я. – Ее можно считать при помощи лазера, если знаешь соответствующую кодировку. Впрочем, кодировку можно подобрать. Поэтому алмаз и огранен так просто, в несколько граней: чтобы рабочее поле для записи было больше. А вот о том, какие именно тайны скрывает камень, я не знаю. Могу только догадываться…

– Там двести гигабайт информации, – неохотно сообщил Дима. – Базы данных, результаты исследований, плоды труда ученых из монастыря Нетонга за тридцать лет. То, что считалось утерянным.

– Считалось утерянным? – удивился я. – То есть вы не знали, что камень спрятан в Бамиане?

– Да. Его заложил здесь монах Фань Юнь. Незадолго до трагедии в Нетонге. Он тоже погиб при разгроме монастыря. Но память о его визите в Бамиан осталась. И еще – иносказательный стих, который расшифровали наши ученые. Я знал, где спрятан камень, знал, как его извлечь.

Алмаз в тонких пальцах Милы сверкал и искрился. Как и любая драгоценность, он многое мог бы рассказать о своих владельцах… И история его была совсем не простой.

– Мы слышали о погибшем монастыре, – заметил я. – Ты уже говорил о Фань Юне. Но почему камень понадобился вам только сейчас? Лежит он здесь очень давно, и послание Фань Юня вы расшифровали скорее всего не вчера.

– Нет, не вчера. Десять лет назад, – ответил китаец. – А сейчас пришло время.

– Да, нынче исполняются многие сроки, – согласился я. – Надо торопиться. Спасать твое сокровище, спасаться самим… Много странного происходит в мире.

– Странного и страшного, – уточнил молодой человек.

– Ваши предложения? – обратился я к спутникам.

– Будем прорываться, – предложил Дима. – Мы обязаны добраться до монастыря в Мендонг-Гомпа как можно скорее.

– Наши противники узнают о том, что алмаз объелся в коридорах монастыря, когда мы выйдем наружу. Интерференционные датчики сообщат о его Присутствии.

– Положим камень в котелок, – предложила Мила, указывая на грязную посудину, стоящую на дальней полке. – Металл ведь должен помешать работе датчиков?

– Наверное, – согласился я. – Удивляюсь, зачем вообще ставить датчики, которые так легко обмануть.

– Разведка доложила, что с помощью датчиков искали камень. А потом решили их не выключать – на тот случай, если он спрятан в чем-то подвижном и время от времени показывается на поверхности. К тому же не все разбираются в современной технике и знают о существовании каких-то датчиков.

– Пожалуй, так, – кивнул я. – Тогда – вперед. Не будем терять ни минуты. Рассветный час – самое удобное время для побега. Последние дни я отовсюду ухожу с рассветом.

– Это символично, – заявила Мила. – Пойдемте!

Широкий двор монастыря был полон людей. Утренняя смена «археологов» и их подручных заступала на работу. Мы вынырнули из узкого прохода, ведущего на склад, и слились с толпой. Публика среди рабочих встречалась самая разношерстная, наша группа не привлекла к себе особого внимания.