неисчерпаемых резервов интеллектуальной энергии, заключённой в сотнях миллионов трудового народа.

Подлинным гуманизмом может быть только гуманизм пролетариата, который ставит перед собой великую цель: изменение всех основ социально-экономического бытия мира нашего. В стране, где пролетарии взял власть в свои руки, — в этой стране мы видим, какую грандиозную энергию скрывает он в своей массе, какие таланты разгораются в нём и как быстро он изменяет формы жизни, влагая в них новое содержание.

Уважаемые товарищи! Единственно, кто может понять честные речи здравомыслящих людей, — это пролетарий, чернорабочий культуры, трудовая интеллигенция и трудовое крестьянство, которые хотят и заслуживают право быть мастерами культуры.

С каждым годом наши парады физкультуры являются всё более весёлыми, яркими и богатыми. Всё более уверенно твёрд шаг молодёжи, и ярче горит в глазах её радость жить в стране, где так быстро и красиво воспитывается тело и так огненно, победоносно цветёт в нём боевой, героический дух, ежедневно выявляя себя в работе на обогащение народа, на оборону родины, против врагов, почти ежедневно сверкая смелыми подвигами на благо своей страны.

Видя эти десятки тысяч юношей и девушек, стройными рядами идущих к великому будущему, чувствуешь волнение, от которого сердце готово разорваться. Чувствуешь и печаль — оттого, что у тебя нет места в рядах этой могучей армии, что ты уже не в силах идти в ногу с ней и, поравнявшись с мавзолеем, крикнуть искреннее «ура!»

Но это личная печаль, и она сгорает быстро, как вспышка спички. Побеждает радость жить среди людей, призванных историей освободить весь мир трудящихся. В этой радости сгорают все печали, легко переживаются все несчастия, даже и не личные. Радость и гордость успехами труда и культурного роста — когда и кем испытывалось это в той силе, как мы имеем право испытывать возвышающее влияние этих сил?

Да здравствует простая, ясная мудрость наших вождей, первых и единственных в мире вождей, которые не пошлют, никогда не пошлют народ свой порабощать маньчжуров, абиссинцев, китайцев, индусов!

Да здравствует Иосиф Сталин, человек огромного сердца и ума, человек, которого вчера так трогательно поблагодарила молодёжь за то, что он дал ей «радостную юность»!

Да здравствует молодёжь, счастливая тем, что она имеет возможность свободно развивать все свои способности, все таланты, счастливая тем, что имеет возможность свободно учиться великой и действительно неоспоримой истине!

Съезд литераторов в Париже был организован под лозунгом защиты культуры от разрушительных посягательств на неё со стороны фашизма. Должно быть, предполагалось, что реальное, фактическое наполнение понятия «культура» современной буржуазии определяется всеми членами съезда однообразно и разноречий возбудить не может. Но — так ли это?

Фашизм есть порождение буржуазной культуры, находящейся уже в состоянии гниения и распада, её раковая опухоль. Теоретики и практики фашизма — авантюристы, выдвинутые буржуазией из своей среды. В Италии, Германии буржуазия передала политическую, физическую власть в руки фашистов, командуя ими почти с тою же макиавеллистической ловкостью, с какой средневековая буржуазия итальянских городов командовала кондотьерами. Она удовлетворённо наблюдает и поощряет не только гнуснейшее истребление фашистами пролетариев, но позволяет фашистам преследовать и выбрасывать за границы родины литераторов и работников науки, то есть представителей её же интеллектуальной силы, которой она, ещё недавно, гордилась и хвасталась.

Удовлетворяя стремление хозяина-империалиста к новому «переделу мира» посредством новой всемирной бойни, фашизм выдвинул теорию права германской расы на власть во всём мире, над всеми расами. Эта давно забытая идея больного Фридриха Ницше о приоритете «белокурой бестии» исходит из факта порабощения рыжими и светловолосыми индусов, индокитайцев, мела- и полинезийцев, негров и т. д. Эта идея расцвела в годы, когда немецкая буржуазия, разгромив австрийскую и французскую, пожелала принять участие в колониальных грабежах английской, голландской и французской буржуазии. Эта теория права белой расы на единовластие в мире разрешает каждой национальной группе буржуазии рассматривать не только всех цветнокожих людей, но и белых своих соседей европейцев как варваров, подлежащих порабощению или уничтожению. Эта теория, уже воплощаемая в практику итальянской и японской буржуазией, является одним из реальных фактов, которые наполняют современное понятие — «культура».

Всё более громко раздаются голоса именитых людей европейской буржуазии, они кричат о перепроизводстве интеллигенции, о необходимости сократить образование, поставить «преграды» развитию культуры, даже об избытке техники, о возвращении к ручному труду. Архиепископ Йоркский, выступая на открытии школы в Борнмуте, провозгласил: «Я хотел бы, чтобы всякое изобретательство прекратилось. Если бы я мог уничтожить двигатель внутреннего сгорания, я бы, конечно, сделал это». Его собрат по скомпрометированной профессии, архиепископ Кентерберийский, очевидно, признаёт необходимость техники, ибо проповедует «крестовый поход» против Союза Советов, а новая война, по словам специалистов, будет «войной машин». Если б речи лондонских и римских наместников Христа на земле, а также всех других буржуа — проповедников сокращения роста культуры, людей явно обезумевших со зла на пролетариат или от страха пред неизбежной социальной катастрофой, если б эти речи раздались, примерно, в восьмидесятых годах XIX века, они были бы признаны буржуазией выражением идиотизма, призывом к варварству.

В наши дни, когда буржуазия совершенно утратила различие между мужеством и бесстыдством, — призыв возвратиться к средневековью именуется «мужеством мысли».

Итак, мы видим, что буржуазная культура Европы не является «монолитным целым», какой изображали её буржуа-историки. Её «живая сила» распалась на лавочников и банкиров, которые, рассматривая всех остальных людей как дешёвый и обильный товар, желают во что бы то ни стало сохранить занятые ими высокие, социально уютные позиции, на людей, которые защищают своё право работать для дальнейшего развития культуры, и на фашистов, которые, может быть, тоже ещё люди, но, в результате длительного, распространённого на ряд поколений, пивного опьянения, — люди одичавшие и требующие строгой изоляции или же ещё более решительной меры пресечения их омерзительных кровавых преступлений.

Журналисты главнейших газет Парижа, почти не касаясь вопроса об угрозе буржуазной культуре со стороны фашизма, поставили пред собою основной вопрос эпохи. Газета «Вандемьер» спрашивает:

Вопрос вполне уместный и поставлен правильно. Пять, шесть таких газет, каковы «Фигаро», «Тан», «Эхо Парижа» и другие, в различно построенных фразах ставят вопрос эпохи ещё более резко, они спрашивают: