— Я просто не могу заснуть по ночам. Взрывающиеся универмаги постоянно меня будят. — Он сжал капсулу в руке, протолкнув её красную часть в синюю.
- Я тоже не могу заснуть, вот и вся хрупкая связь между нами. Но связь через глубокую пропасть: ты живёшь, чтобы сохранить мир, а я — жажду его разрушить! — Она протянула когти, собираясь перерезать хлыст. — Это может внести напряжение в наши отношения.
…
Смесь взорвалась на её предплечье. Кэтвумэн вскрикнула и потеряла равновесие. Она не удержалась на краю крыши и, сорвавшись вниз, пролетела в дюйме от Бэтмэна. Ей удалось зацепиться за выступ стены парой метров ниже. Пытаясь нащупать когтями трещину или неровность, она неистово скребла по бетону.
Бэтмэн высвободил руку из обвивавшего его хлыста и скользнул вниз, на выступ, за который она держалась. Он захватил запястья Кэтвумэн. Бэтмэн постепенно подтягивал её вверх, перехватив за подмышки, а потом вокруг талии. Выступ был таким узким, что ему пришлось довольно крепко прижать её к себе. Со стороны казалось, что они нежно обнимаются.
— Кто ты? — прошептала Кэтвумэн, заглядывая ему в глаза. — Что за человек прячется под маской летучей мыши? — Она грустно улыбнулась. — Может, он поможет мне открыть женщину под вуалью кошки? — Она поглаживала пальцами по его панцирю. — Это не он. А, вот ты где!
Её рука остановилась в том месте над его талией, где соединялись две основные части брони. Без лишних слов Кэтвумэн глубоко вонзила когти сквозь тонкую материю.
Бэтмэн вскрикнул от боли и оттолкнул её прочь.
Беспомощно кувыркаясь в воздухе, она полетела в пропасть между домами.
— Нет!… - прошептал Бэтмэн.
Она упала в кузов проезжавшего внизу грузовика, гружённого песком.
Кэтвумэн вскочила на ноги и помахала удивлённому Бэтмэну.
— Меня спасла подстилка Китти, — закричала она. — До скорого!…
Она разорвала рукав и осмотрела в мелькающем свете проносящихся мимо уличных фонарей красный рубец на предплечье.
— Значит, это была не пуля, — пробурчала она. Но ожог довольно сильный! Таков уж этот Бэтмэн, думала она.
— Ублюдок, — добавила Кэтвумэн.
— Сука, — выругался Бэтмэн, осматривая рану — четыре аккуратные дырочки в нижней части живота. И болели они намного серьёзней, чем выглядели. Только сейчас, в безопасности Бэт-пещеры, он смог обстоятельно обследовать их.
Бэтмэн подошёл к пульту связи и щёлкнул тумблером, затем нажал на клавишу.
— Альфред, — позвал он. — Ты не принесёшь мне немного ассептической мази? Пожалуйста.
— Иду, — участливо отозвался голос дворецкого. — Вас не ранили, сэр?
— Да, — признался Бэтмэн, — немного. — Он потянулся к тумблеру и прервал связь.
— Но я не очень-то и жалею об этом, — мягко добавил он. Бэтмэн осторожно потёр ноющий живот, размышляя, что же всё-таки произошло, и с кем.
— Мяу… — передразнил он.
23
Рабочий стол стал теперь намного уютнее. Она выбросила в ведро старые занудные записки, которыми Селина залепила весь компьютер и которые та часто читала сама себе. Вместо них появились новые, более подобающие напоминания: «Игнорировать авторитеты», «Не брать пленных», «Ужасать». Да, так ей нравится намного больше.
Муха прожужжала слишком близко над её ухом. Она поймала насекомое на лету и раздавила, даже не взглянув. Это только первая жертва, которую она раздавит сегодня.
Наступило время полуденного кофе.
Селина схватила молочницу и сделала последние, но самые важные приготовления.
С подносом в руках она постучалась к Максу. Чип был поглощён разговором с отцом: очевидно, взорванного универмага было достаточно, чтобы привлечь их внимание.
— Доброе утро, Макс, — сказала она боссу. — Болтаете о магазине? Вы сумеете покрыть расходы?
— Уж лучше бы покрыть, чёрт бы меня побрал! — вскипел Шрек-старший. — Кстати, я хочу, чтобы ты позвонила в «Страхование Готема» и сказала им…
— Я что, должна раздвоиться? — на этот раз негодовала Селина. — Вообще, я не прочь взять отгул, — добавила она небрежно. — Вы возражаете? Макс, вы самый лучший босс на свете!
Макс кивнул. После её загадочного появления, он позволял ей заниматься почти всем, что угодно. Поразительно, что появление с того света может сделать для карьеры.
Макс тихонько потягивал кофе. Вот, наконец, тот момент, которого она ждала.
Чуть не подавившись, Макс выплюнул на стол живого таракана. А потом добрых полминуты кашлял и отплёвывался.
Чип отвернулся к окну, а таракан медленно пополз восвояси, оставляя на деловых бумагах Шрека кофейный след.
— О, проклятые истребляющие механизмы, — посетовала Селина. — А агент клялся, что машинка в полном порядке.
Она повернулась и вышла из офиса вон, прислушиваясь к тому, как Макс продолжал фыркать и плеваться — сладкая музыка для её чувствительных ушей. Что ж, день начался вполне удачно. Но всё ещё впереди.
Его звёздный час пробил. После вчерашней ночи стыда и преступлений разве мог Пингвин, то есть Освальд Кобблепот, поступить иначе как не объявить о выставлении своей кандидатуры на пост мэра? Они сняли жалюзи, выставляя напоказ штаб-квартиру его избирательной компании. Они пригласили прессу, ТВ и радио; даже отпечатали пару новых плакатов: «Освальд — означает порядок» висел на стене справа, а «Кобблепот вычистит город» — слева.
Пингвин стоял, окружённый корреспондентами и сотней своих сторонников. Что другое могло стать апогеем, как не его речь?
— Может, я и спас младенца мэра, но я отказываюсь спасать самого мэра, — говорил Пингвин, размахивая зонтиком, — который стоит в стороне, беспомощный, как ребёнок, в то время как Готем охвачен опустошительной болезнью, превратившей его орлов-бойскаутов в сумасшедших клоунов, а счастливых домохозяек — в женщин-кошек!
Пингвин и сам смутно понимал, о чём именно говорит, но был полностью уверен, что это звучало хорошо.
Его обожатели устроили овацию. А на заднем плане репортёры звонили в редакцию, пытаясь докричаться сквозь гомон на площади: «Освальд Коббепот — загадочный человекозверь, украшение Готема выставил сегодня свою кандидатуру на пост…»
Ах, ни одна мелодия не была для него так гармонична! Что может быть прекраснее?
Хорошенькая почитательница с фигурой Венеры стояла прямо перед ним.
— Мистер Кобблепот, — пропела она, с обожанием глядя на него сверху вниз, — вы — идеал хладнокровия, о котором только может мечтать молодая девушка.
Да, думал Пингвин, уединиться с ней в его комнате было бы ещё приятнее.
