сторону. Сама же я в тот момент ничего не соображала — словно витала в гипнотическом сне.
Я сунула ей в руки коробку, вытолкала за дверь и заперлась. Тейлор стояла на дорожке и кричала мне в окно, что поняла мое состояние и готова мне помочь. Что ее гламурное белье для того и существует — чтобы помогать тем, у кого не все в порядке. Я опустила жалюзи.
— Не надо копить в себе это! Надо давать выход! — кричала она. — Это подрывает здоровье! Ты можешь заработать себе нервный тик!
Я пошла в спальню, захлопнула дверь и плюхнулась на кровать.
Теперь эта новость в считанные часы станет известна всей родне — то есть моим тетушкам, кузенам, священнику дядюшке Бенни и моей матери. Я уткнулась лицом в подушку.
За всю жизнь у меня ни разу не возникло желания поделиться подробностями своей сексуальной жизни с родственниками. То, что происходило между мною и Джесси, касалось только нас двоих. Да, иногда не все шло гладко. Но только не в сексе — в сексе у нас все было отлично. Секс являлся для меня отдушиной. Просто он требовал терпения и развитого воображения. Но когда человек перенес такой стресс, зачатие без дополнительного лечения становится затруднительным. По правде говоря, в глубине души меня сильно беспокоило то, что мы не нуждались в контрацептивных средствах. Вот почему я так взбесилась. И если бы я задушила Тейлор каким-нибудь лифчиком из ее коллекции, никто не осудил бы меня. Я бы все списала на нервный тик.
Я встала, отправилась в ванную, включила там свет и ахнула. Мистер Мартинес и его сыновья, видать, не любили спешки в делах, в результате чего у меня пока не было ни душа, ни туалета, ни раковины.
Джесси похохотал от души, когда я рассказала ему об этом по телефону, и пригласил меня к себе. Я собралась и уже стояла на пороге, когда зазвонил телефон. Держась за дверную ручку, я дождалась, когда сработает автоответчик. Потом из него послышался спокойный голос Джекс.
— Веб-камера, — сказала она и повесила трубку.
Шумно выдохнув, я бросилась к столу, достала из ящика камеру и подключила ее к компьютеру. После звукового сигнала открылось окошко видеопрограммы. В мониторе я увидела Джекс. Лицо ее было освещено настольной лампой, бриллиантовые сережки сверкали.
— Молодец! Ты делаешь большие успехи. Твои усилия будут оценены, — сказала она.
— Это тебя в Лэнгли научили так разговаривать?
На заднем плане я разглядела гостиничный интерьер — постель, картинки на стене, занавески, балкон. На балконе, облокотившись на перила, стоял мужчина и, попыхивая сигаретой, смотрел в темноту.
— Привет, Тим! — сказала я. — Ну, и как тебе вид из окна в Лоун-Пайн? Или это Палмдейл?
— Дубай, детка! — Он выпустил клуб дыма в небо.
— Джекс, полиция Чайна-Лейк решила связаться с ФБР. Они были недовольны мной, но им пришлось смириться.
— Отлично. Потому что у меня есть для тебя еще кое-какая информация. — Она поправила фокус своей камеры. Изображение сначала стало расплывчатым, потом обрело резкость. — Койот в свое время участвовал в проекте «Южная звезда». Это была тайная операция. Ею руководили из Чайна-Лейк.
Сердце мое забилось.
— Он что, имел отношение к военно-морскому флоту?
— Нет. Ни он, ни «Южная звезда». Этот проект изначально финансировался из фондов АПИО, но потом его полностью засекретили. Исследования проводились в кратчайшие сроки и тайно. Там был задействован огромный штат.
АПИО, или «Агентство передовых исследований в области обороны», финансировало открытые исследования в университетах и корпорациях страны. Но некоторые проекты приобретали чрезвычайную значимость и переходили в разряд засекреченных.
— Койот был в этом проекте подопытным материалом, — сказала Джекс.
Я совсем запуталась.
— Но ты же сказала, что «Южная звезда» не имела отношения к оружию!
— Напротив. Именно к нему-то она и имела отношение.
Чайна-Лейк целиком и полностью был связан с вооружением — ракеты, бомбы, противоракетная воздушная оборона. На воротах базы висит табличка с вежливой просьбой ко всем водителям — вызвать по телефону полицейское сопровождение, если везешь взрывчатые вещества. Но Джекс имела в виду нечто совсем другое.
— Биологическое оружие? — спросила я.
— Точно.
— Но ты сказала, что эти исследования проводились не военно-морским флотом. Кем же тогда?
— Они могли проводиться кем угодно — любым засекреченным агентством любой из спецслужб.
У меня даже голова закружилась.
— Но если наш убийца участвовал в этом проекте, значит, должны остаться какие-то записи? Так пусть они найдут там его имя и таким образом выйдут на его след.
— Ты меня вообще слышишь? Этот проект был засекречен! И никакой информации о нем раздобыть нельзя — это тебе не городская телефонная книга! Впрочем, в ФБР постараются выковырять эту информацию ломом. Если такие записи вообще существуют.
— Так, а что же делать? Может, запросить Лэнгли?
Она улыбнулась, сверкнув белыми зубами:
— Сначала ты отказывалась верить, что я состою там на службе. Теперь отказываешься верить, что я там не состою.
И правда. Я не знала ее настоящей истории, не знала, на кого она работает и как — на вольных хлебах или получает официальную зарплату. И по ее улыбке догадалась, что Джекс устраивает такой ореол таинственности.
Она сложила на груди руки.
— У тебя имеются свои источники, у меня свои. Я знаю только, что Койот когда-то участвовал в проекте «Южная звезда». Тебе придется раскопать остальное.
— И как же я, по-твоему, должна это сделать?
— Расплети за кошкой, Эван, — невозмутимо предложила она.
Из-за перебоя в электросети изображение на миг пропало. Когда оно восстановилось, ее кошачьи глаза вновь смотрели на меня невозмутимо и повелительно.
— Что это значит? Объясни!
— Это метафора. Когда что-нибудь не ладится, нужно проанализировать ситуацию, чтобы найти причину. Представь себе кошку, игравшую с клубком. Ты должна расплести запутанную ею пряжу, чтобы смотать ее обратно.
Ее голос, тихий и уверенный, напомнил мне работу «феррари». Быстрый, легкий ход — даже если мотор работает на полных оборотах.
— Когда ты «расплетаешь за кошкой», твоя задача — исправить ошибки так, чтобы они не повторились в будущем. Ты заново переоцениваешь очевидные и предполагаемые вещи и делаешь это, пока не обнаружишь что-то лишнее или недостающее, ложную отправную точку или ошибку в анализе. Только так ты можешь определить сущность проблемы.
— А сущность данной проблемы мне очевидна. Она заключается в том, что этот Койот убил двух моих одноклассниц. Ты же внушаешь мне, будто эта сущность находится где-то еще.
— Ходят слухи, что проект «Южная звезда» закрыли, поскольку исследователи потеряли возможность контролировать результаты. Таким образом, возникает вопрос — что стало с Койотом в результате участия в проекте?
— Если ты заставляешь меня копать, то дай хотя бы лопату! Расскажи мне побольше об этом Койоте.
Тим шагнул с балкона в комнату.
— Хороший у вас разговор.
