Она заулыбалась.

— Специально для любовных парочек. Называется «праздничный фейерверк».

— И вот эта красотка тоже часть праздничного фейерверка? — Я подобрала с дивана резиновую куклу-манекен.

— Да, Пышка Сьюзи. Я держу ее специально для тех гостей, которые стесняются примерить что- нибудь на моих домашних показах белья. Правда, она восхитительна?

Довольная улыбка на виниловой рожице Сьюзи свидетельствовала, что сегодняшний парад ее повеселил. Я бросила куклу обратно на диван.

— Надеюсь, ты не раскладывала все это барахло перед Мартинесами? — Мне меньше всего хотелось, чтобы мои строительные рабочие видели подобный кошмар.

— Конечно, нет. — Она хлопнула в ладошки. — А теперь держись крепче! Я приехала сюда в общем- то за другим делом — поговорить с тобой о своих планах насчет книги.

— Насчет моей книги?

Боже! Неужели она провела выходные, переписывая мою незаконченную книжку? Я посмотрела на компьютер — тот был выключен. Слава Богу!

— Послушай, Эван, почему ты всегда думаешь, что речь идет только о тебе? — Она составила пальчики башенкой. — Я сейчас говорю о моей книге.

Мне казалось, будто все это происходит в бреду.

— Видишь ли, я обнаружила у себя талант. Он выходит за рамки обычной торговли бельем. У меня не только глаз наметан на красивое — я знаю, как сделать красивыми других. Знаю, как научить женщин обрести уверенность в себе, невзирая на любые недостатки фигуры. — При этом она выразительно посмотрела на мою грудь. — А я еще даже не начинала претворять в жизнь свой писательский талант, — посетовала Тейлор.

Ощущение бреда усилилось. Мне казалось, будто моя голова распухает, как воздушный шар.

— В семье это, видать, заметили. Все, кто получает мои рождественские письма, твердят, что я упускаю свой шанс. Я должна стать писательницей.

Глаза мои полезли на лоб. Я хорошо помнила, что такое «рождественское письмо» от Тейлор. Это пространное описание ее идеальной жизни — страницы на три, никак не меньше. В нем никогда не упоминалось о ревнивой жилке ее мужа, о привычке хватать куски, вместо того чтобы приготовить нормальную еду, и склонности к супружеским изменам, зато запросто могла быть вложена фотография, где Тейлор восседала верхом на рождественском олене Санта-Клауса в наряде гнома. Северным оленем был Эд Юджин.

— Нет, я вовсе не собираюсь бросать свою нынешнюю работу и продолжу заниматься гламурным бельем. К тому же это и работой-то назвать трудно — скорее удовольствие.

— Значит, ты собираешься написать книгу? — наконец выдавила из себя я.

— Да. Настольную дамскую книгу. Такую, как «Секс» Мадонны, иллюстрированную фотографиями женщин в модном сексуальном белье.

Я приложила пальцы к вискам.

— Тейлор, такие издания называются каталогами.

— Нет. Каталоги — это когда женщины на пляже или на мотоциклах…

— Женщины на мотоциклах…

Она хлопнула в ладошки.

— И вот тут-то понадобишься ты!

Я недоуменно заморгала, на какой-то миг почувствовав себя польщенной.

— Я?! Правда?

— Ну да. А как же? Разве я смогла бы написать эту книгу без моей кузины?

Я буду писать о модном бабском белье? Я чуть не поперхнулась, сдерживая смех.

Тейлор энергично жестикулировала, рассказывая, как собирается устроить фотосессию и сочинить потом комментарии к фотографиям. Ее интересовали сроки — как долго пишется такая книга? Пару месяцев?

— Рассчитывай на полгода или даже на год, — сказала я.

Нет, ну надо же, предложить мне такое! Фотографироваться в модном белье! Идея эта представлялась мне нелепой, просто-таки смехотворной.

Черное. Я обязательно надела бы что-нибудь черное. Такое облегающее, из тонкой кожи. И темные солнечные очки — как у Тринити в «Матрице». Да, и еще сапоги — Джесси непременно оценил бы это. Тонкие черные ботфорты — от них он бы просто тащился.

— Год?! Детка, что ты такое говоришь?! Да я могу надиктовать страницу за десять минут. Свою работу я могла бы пока отложить. Нет, книга не может занимать столько времени! Хоть это ты понимаешь?

— Понимаю.

Нет, я точно купила бы себе крем-загар. И записалась в фитнес-клуб. Прямо сегодня. Все-таки Тейлор и вправду знает, как сделать женщину красивой.

Она похлопала меня по плечу:

— Уверена, что могу рассчитывать на тебя. А иначе кто же будет читать корректуру?

Мой «воздушный шар» будто прокололи чем-то острым.

— Корректуру?..

— Ну да. Ты проверишь у меня ошибки. А главное, пунктуацию. Я просто уверена, что по части восклицательных знаков ты у нас эксперт.

— Ты забыла про апострофы. В них я ничего не смыслю, — беспомощно промямлила я.

— Ой, детка, да неужели ты думаешь, что там будет столько печатного текста? Даже и не мечтай.

Я сосчитала до трех, потом взяла с дивана Пышку Сьюзи и вытащила затычку у нее на спине. Она зашипела и начала сдуваться. Тейлор, заверещав, бросилась ко мне, но я уже сложила куклу пополам и сжала посильнее, чтобы выдавить воздух.

— Эван, ей такое обращение не нравится!

— Убери ее. Мне дела нет, что твой муж принимает у себя какого-то Франциска Ассизского в эти выходные. Завтра сюда придут рабочие достраивать мою ванную, и я хочу, чтобы ничего этого здесь не было. Так что давай пакуй свое барахло!

— Но я как раз об этом и собиралась с тобой поговорить! Я зашла поболтать к ним в ванную и обнаружила там массу интересных вещей. Я же не виновата, что ты сама вытащила их из аптечки!

— Что?! Тейлор, ты спятила? Ты и туда свой нос успела сунуть?

Она указала на картонную коробку возле телевизора. Когда я уезжала на выходные, коробка находилась в ванной. Меня замутило. Значит, она лазила туда, рылась в моей косметике, доставала кремы, аспирин и мои… противозачаточные таблетки. О Боже!

Она побарабанила пальцами по коробке:

— И знаешь, что я обнаружила? Этой упаковке шесть месяцев, и ее еще ни разу не открывали. — Она закусила губку, нахмурилась и озадаченно спросила: — Детка, ты что же, трахаешься просто так, живьем?