рядом с ним.
— Она вышла за Гордона, когда мне было девять. Я начал играть в регби. Они познакомились на матче. Моя мама — она очень живая. Очаровывает всех, с кем встречается.
— Как и ее сын, — заметила Астрид.
— Ну, не знаю. Не думаю, что мне пошли бы ее шляпы, — ответил он очень серьезным тоном.
— Вы шутите.
Он рассмеялся:
— Конечно. На самом деле во мне очень многое от мамы.
Они свернули с шоссе на дорогу, которая вела к дому ее детства. И Астрид опять разволновалась: найдут ли ее родители и Генри общий язык? Они не стесняются расспрашивать людей об их прошлом, а в прошлом Генри наверняка есть интересные эпизоды.
Он остановил машину на улице напротив дома и хотел выйти, но она жестом удержала его.
— Да?
— Послушайте, все наверняка будут вас о чем-нибудь расспрашивать. Не принимайте это близко к сердцу. Просто они такие.
— Не беспокойтесь. Вообще говоря, я надеюсь, что они ответят на парочку моих вопросов.
— О чем?
— О вас. Я все ждал, когда вы откроете мне свои секреты. И я думаю, знакомство с вашей семьей даст мне возможность увидеть вас как бы в другом ракурсе.
Астрид покачала головой. Она была не готова посвятить его в подробности своих отношений с Даниелем. Что она забеременела и потеряла ребенка и ее жизнь и устремления круто изменились.
— Во мне нет ничего особенного, Генри. Я такая же, как любая другая девчонка из Суррея.
Она потянулась к ручке дверцы, но на сей раз Генри удержал ее.
— Вы не такая, как весь остальной мир, Астрид.
В его голубых глазах было что-то такое, от чего ей захотелось ему поверить.
Но она боялась довериться ему, боялась принять всерьез какое бы то ни было утверждение этого человека. И в то же время опасалась, что ее защитные укрепления слишком слабы, ибо чувствовала, что начинает ему доверять, несмотря на все аргументы, которые звучат в ее разговорах с самой собой.
Именно поэтому она пригласила его сегодня сюда, позволила ему взять ее руку и пошла с ним вместе к входной двери. Им открыла Бетанн, и Астрид поняла, что ее старшая сестра не очень рада видеть ее с таким кавалером.
Генри вышел с кружкой пива на террасу и стал рядом со Спенсером, отцом Астрид. Спенсер говорил, как говорят жители рабочих окраин Лондона. На руке у него была вытатуирована танцующая девица. Татуировку он сделал себе еще тогда, когда служил во флоте ее величества в Японии. Это был приветливый, спокойный человек, прикованный к инвалидному креслу из-за осложнений от диабета.
Он сразу узнал Генри, ведь он помнил его с тех еще пор, когда тот играл в регби, и немедленно сообщил, что предпочитает регби футбол. Они беседовали непринужденно, пока к ним не подошла Бетанн.
— Могу я поговорить с вами? — обратилась она к Генри.
— Конечно.
— Пойдемте в беседку.
Было сразу видно, что эта женщина — юрист. Астрид никак нельзя было назвать пассивной, но Бетанн — просто воплощение заботливой старшей сестры.
В беседке она села на красную подушку и жестом предложила Генри последовать ее примеру.
— Выглядите так, как будто собираетесь предъявить мне обвинение, — сказал он.
— Не отшучивайтесь. Извините, если я не выдерживаю стиль, но я просто не могу отпустить вас, кое- что вам не сказав.
— Что именно? — спросил он.
— Моя сестра вам не игрушка. У нее есть семья, которая ее любит. И думаю, вам полезно знать, что я — специалист по правам женщин.
Генри вдруг стало жаль Бетанн. Он понял: что она кое-что знает о приключении Астрид с ее прежним хозяином и стремится уберечь сестренку от новых бед.
— Я не собираюсь причинять вред вашей сестре, Бетанн. Она мне нравится, и, если она решит, что хочет от меня чего-то большего, остановить меня не сможет никто.
— Все мужчины так говорят.
— Даже ваш муж? Он дал вам обещание и нарушил его?
Он видел Перси Монтроуза мельком, перед тем как тот отправился в Теско за льдом.
— Он в особенности, — ответила она. — Но когда он делает что-то не так, то исправляет свою ошибку. И я хочу знать, способен ли Генри Девоншир на то же самое.
— Что я должен сказать, чтобы убедить вас, что я — честный человек? Мне кажется, вы уже составили обо мне определенное мнение.
— Нет. Извините, если это так выглядит. Просто... Послушайте, я люблю мою сестру и не хочу, чтобы ей было больно.
Генри положил руку на плечо Бетанн.
— Я тоже.
Она оценивающе на него посмотрела, потом вздохнула:
— Хорошо бы.
— Генри! — крикнула Астрид.
— Я здесь! — отозвался он.
Астрид подошла к ним:
— Перси вернулся. Можно садиться за стол.
— Прекрасно! — провозгласила Бетанн, обошла их и первая направилась к дому.
— Что ей было нужно?
— Убедиться, что я не собираюсь обижать вас, — ответил Генри. — Не знаю, что произошло у вас с Даниелем, но это было нечто похуже обычного расставания. Я прав?
— Я не могу... Я не хочу говорить об этом сейчас, ладно?
Генри понял — она расстроилась. Снова, во второй раз, он увидел у нее на ресницах капельки слез. И решил пока прекратить дознание.
— Пойдемте к дому, — предложил он.
Она взяла его под руку, и они направились к патио, где ее мама накрыла стол. День был прекрасный, солнечный, один из тех, которыми в Англии, где так часто идут дожди, принято дорожить.
Перси оказался приятным человеком с чувством юмора. За столом он поддразнивал всех, включая Генри. Астрид явно нравился ее деверь, и она невинно флиртовала с ним.
— Вы любите футбол, как Спенсер? — спросил Генри у Перси.
— Отнюдь. Да и Спенсер в свое время был страстным поклонником «Лондон айриш».
— В свое время?
Спенсер развернул свое кресло и вступил в разговор.
— Мне теперь не так просто выбираться из дому, как раньше. А смотреть игру по телевизору — совсем не то что болеть за свою команду, сидя на стадионе, — пояснил он.
— Это верно. Насколько легко вам удается справляться с инвалидным креслом?
— Слушайтесь докторов, — посоветовал Спенсер вместо ответа. — Я вот не слушался, и смотрите, что со мной стало. Боюсь, я немного слишком упрям. И Астрид, как видно, унаследовала мое упрямство.
— Вынужден признать, что вы правы. Она, несомненно, точно знает, чего хочет, — сказал Генри.
— Прямо в точку, — согласился Спенсер. — Но мы любили эти игры. Знаете, когда я попал в это клятое кресло, девочки пару раз пытались доставить меня на стадион. Но им было трудно. У меня сердце кровью обливалось от того, как они мучились. И я сказал, что больше я туда не поеду.
— Да, он часто водил обеих девочек, когда они были маленькие, на стадион, смотреть игры. По-моему, у Астрид в спальне даже висел плакат с портретом какого-то игрока...
